Стылой зябью приник к небесам

Стылой  зябью приник к небесам
чей-то лик  помертвевший –
но  землёй по открытым глазам
оседает край рва,  потемневший
от бессмысленной жертвы безвинных,
чьей-то волей задавленных душ…
Будут  ль сниться такие картины
тем,  кто пестует чрево  да чушь,
называя политикой склоку?...
Не застрянет ли в горле  кусок?...
Обращаться  к  бездушным – нет проку.
Посмотри же народ на Восток –
Там  не звери – там люди живые,
даже зверя убить – грех кровавый –
ну, а  там убивает брат брата:
на потеху,  для ради забавы,
кукловоды играют в солдаты -
словно олово гнут человеков,
и текут снова кровушки реки…
Где  гуманной»  Европы глаза?
Иль не все для неё человеки?
Чтимославный Брюссель что базар:
тот кто платит - тот прав… и вовеки.
Никогда власть не милует люда;
смуту сеет – чтоб «рыбку»  ловить;
и народ будет вечно под спудом
до тех пор,  как не станет громить:
«Страшен бунт русский…»,- ведал поэт нам,
да без бунта не расхлебать:
ту великую чашу да с кашей
почему-то вблизи не видать –
лишь тогда видно горе, как рядом:
твой  убит и сынок, и дочурка –
детки царские  будто  «чурки»
все порублены…  Яростным  ядом
снова стрелы народа питают
те, кто ныне нам ямы копает.
...

Стылой  зябью приник к небесам
чей-то лик  помертвевший –
но  землёй по открытым глазам
оседает край рва,  потемневший
от бессмысленной жертвы безвинных,
чьей-то волей  измученных душ…
Будут  ль сниться такие картины
тем,  кто пестует чрево,  да чушь
называя политикой?...