Сказка о зачарованных княжнах

Антипов Владимир Михайлович
==========================
        г. Мурманск, 2009 г.











               *    *    *

   Дорогие мои ребятишки,
   Ваши слышатся мне голоса:
  "Отчего это спрятались в книжки
   Все известные нам чудеса?

Отчего не случается чуда
Дома, в школе, в соседнем дворе,
А идут чудеса отовсюду
Через книжки ко всей детворе?"

   Я когда-то таким же вопросом
   Задавался, как вы,- признаюсь.
   И в моря уходить стал к матросам,
   Потому что я к чуду  стремлюсь.

Ну, а вы неспеша подрастайте.
Чем-то жизнь будет радовать вас?
А пока на досуге читайте
Мой, отмеченный чудом, рассказ.







  * Сказка о зачарованных княжнах *
===============================
                1
Послушайте, дети, что я расскажу!
Вам сказки такие не снятся.
В морях-океанах я их нахожу,
В местах, где дельфины резвятся

   И где буревестники молча кружат,
   С волнами и ветром играют.
   А мачты на судне скрипят и дрожат,
   И к милости божьей взывают.

Гребной вал вращая, машина пыхтит,
Толкая вперед наше судно,
И капитан ночью с вахтою бдит,
Ведет в океан безрассудно.

   А ветер все крепнет, все круче волна,
   Подвластная только циклону,
   И судно, качаясь, уходит до дна,
   Взлетая затем к небосклону.

И все, что забыли убрать, закрепить,
По палубе скачет в каютах.
Нормально поесть, чай и кофе попить
Возможно лишь в редких минутах.

   В такие часы невозможно заснуть,
   А спать очень хочется даже.
   Однажды ко мне, вдруг, решил заглянуть
   Старик Черномор с грозной стражей.

Он правой рукой взял меня за плечо,
В глаза посмотрел долгим взглядом.-
Тревожные мысли наверно прочел;
Сказал, улыбнувшись, "Я - рядом!"

   А страже подал повелительный знак.
   И витязи  в волнах пропали.
   Мне стало спокойно и весело так,
   Как вам, когда в школу проспали.

Недолго-некоротко время текло
И витязи вновь появились.
Хоть был уже вечер, но стало светло
(Доспехи на них так светились).

   Спокойно и молча стояли они
   И слушали речь Черномора.
   А я пред собой, вдруг, увидел огни
   И замок, стоящий у моря.

                2
И будто бы я в этот замок вхожу
Со всей черноморскою свитой.
Добротным, уютным его нахожу,-
Хозяин, видать, родовитый.

   Но где же хозяин? - Совсем никого.
   Последний уж зал предо мною
   Отделанный в золото и в серебро,
   С затейливой вязью резьбою.

На стенах картины написаны так,
Что хочется в них прогуляться.
В паркете уложен таинственный знак,
Что в нем? - Не успел разобраться.

   А между картин зеркала, зеркала,
   Из красного дерева рамы.
   Для пиршества стол и сидят у стола
   По левую сторону дамы.

Хрустальная люстра висит над столом.
В подсвечниках светятся свечи.
Жар-птица гуляет и машет крылом,
И топятся жаркие печи.

   Случайно ли мне эта выпала честь?
   К столу приближаюсь с поклоном.
   Мне хочется пить и конечно же есть.
   Но, тут зал наполнился звоном.

Негромкая музыка, вдруг, полилась,
Рассыпали дробь барабаны.
Навстречу нам вышел откуда-то князь
Открыть и возглавить пир званый.

   Не молод он был, но, однако ж, не стар,
   Держал себя прямо и строго.
   Глаза излучали радушия жар,
   А сам волновался немного.
   И было заметно - он нас ожидал,
   Как путник привал на дороге.

Опрятные волосы были длинны,
На плечи спадали волнами.
Открытый лоб чист, как сиянье Луны,
Он рад был увидеться с нами.

   Расшитый парчовый камзол был на нем
   И орден на ленте атласной,
   Из тонкой материи плащ и огнем
   Горел на груди герб прекрасный.

                3
Сплошные загадки - одна за другой!
Из вас может кто разгадает?
А князь подошел и от сердца рукой
Радушно к столу приглашает.

   Меня и дружину мою усадил
   По правую сторону рядом.
   Красавиц, наверное, вид наш смутил -
   Сидели с потупленным взглядом.

Когда все расселись, князь с кресла встает
И к нам обращается с речью.
Жар-птица, меж тем, задушевно поет
И крыльями машет беспечно.

   Недолго-некоротко князь говорил,
   Приветствуя нашу дружину.
   Но речь его я, к сожаленью, забыл,
   Ослабив вниманья "пружину".

Запомнил одно - князь сказал под конец:
"Я в возрасте, хоть и не старый.
Найдется ль средь вас удалой молодец,
Кто с дочек моих снимет чары?"

   И князь указал на красавиц рукой,
   Напротив нас смирно сидящих.
   Их было двенадцать, у всех до одной
   Наряд был из кружев блестящих.

У всех ожерелья коралловых бус
Высокие шеи свивали.
Сережек в ушах перламутровый груз.
А косы такие! - Сказать не берусь!
И скажет другой кто едва ли.

   Красивые броши у всех на груди
   С фамильным гербом в бриллиантах.
   Но, только зачем - догадайся поди -
   Прически их в траурных бантах?

От длинных ресниц густо падает тень
На бледные щеки красавиц.
А князь говорит: "Для меня ночь и день
В сплошном ожиданьи смешались...

   Минуло уже восемь лет с той поры,
   Как в замок колдунья явилась
   Под видом служанки и для детворы
   Быть нянею очень просилась.

                4
В тот день я княгиню мою хоронил,
Был разумом словно помешен,
Про дочек забыл и не ел, и не пил -
У гроба сидел безутешен.

   Когда управляющий тихо спросил:
  "Не взять ли хорошую няню?"
   Его не поняв, я кивком разрешил
   Готовить для девочек баню.

Тогда для меня в жизни кончилось все.
Я сам был готов для могилы.
Сидел и смотрел на родное лицо
И таяли, таяли силы.

   Спустя сорок дней я для жизни воскрес,
   Сказал, чтоб пришли ко мне дочки.
   И слышу в ответ, что ушли с няней в лес
   Гулять, собирая цветочки.

Предчувствуя новую в доме беду,
Иду в лес под видом охоты.
Ретривера Блэка с собою беру,
Ружье, патронташ, в сумке что-то.

   И вот я в лесу Блэк мой ищет следы
   Не дичи, конечно, а дочек.
   Иду, от волненья пинаю грибы,
   Вдруг, аленький вижу цветочек.

Откуда он здесь в этой чаще лесной?
Не детской ли сорван рукою?
Лежит на пеньке, не завявший, живой,
Как будто ждал встречи со мною.

   Я в руку его осторожно беру
   И в сумку кладу аккуратно.
   И дальше сквозь чащу лесную бреду,
   Не помня как выйти обратно.

Вдруг, слышу ретривер мой грозно рычит
И с лаем кого-то хватает.
И женщина в страхе и в гневе кричит,
Надеясь что Блэка пугает.

   На голос и лай я бегу напрямик,
   О пни спотыкаясь и кочки.
   Но, вот попадаю ногами в родник
   И вижу в нем те же цветочки.

                5
Их та же сорвала рука, только чья?
А Блэк заливается лаем.
Цветы подхватив, я бегу от ручья,
Предчувствием горьким терзаем.

   Как ветер лечу. На поляну влетел,
   Ружье за сучок зацепилось
   И выстрел нежданный, как гром, прогремел.
   И вот что за этим случилось:

Мой Блэк сперепугу пустился бежать,
А женщина навзничь упала
И так продолжала без чувства лежать.
Я сам потрясен был немало.

   Ее я впервые тогда увидал,
   Но сразу решил - это няня!
   И тут же к ручью за водой побежал,
   Оставив ружье на поляне.

Когда возвратился, - ее след простыл,
А Блэк заскулил виновато.
Вдруг, карканье слышу и хлопанье крыл,
И смех вдалеке бесноватый.

   Усталый я долго сидел на траве,
   Не в силах постигнуть злодейство.
   И всякие мысли неслись в голове,-
   Что значит сие чародейство?

А Блэк все обнюхивал сумку мою,
Скулил, припадая на лапы.
"Там нет ничего для тебя", - говорю, -
"Лишь сласти для дочек от папы".

   Я встал, на раскидистый ясень залез,
   Кричал, надорвавшись до хрипа.
   И мне вторил эхом таинственный лес,
   Да ястреб откуда-то сверху с небес,
   Да рядом скрипучая липа.

Три дня вместе с Блэком в лесу я блуждал,
Ночами не зная покоя.
Измучился так, что потом сутки спал
Под дубом вблизи водопоя.

   Увидел во сне я избушку в лесу,
   В избушке сидят мои дочки
   И будто бы я торопливо несу
   Им алого цвета цветочки.

                6
И каждый цветочек тихонько звенит,
Когда я сбиваюсь с дороги,
Как будто в сердцах за поспешность бранит
Мои торопливые ноги.

   Проснувшись, я сразу же сумку открыл,-
   Цветочки звенеть перестали.
   И с ними в руке я пошел, как поплыл,
   В лесные дремучие дали.

Ретривер устало за мной семенил
С застывшим во взгляде вопросом,
Не лаял уже и еды не просил,
Лишь в пятки мне тыкался носом.

   Недолго-некоротко шел, как во сне,
   То вверх по холмам, то в овраги
   И все нипочем в том пути было мне,
   Исполненном грозной отваги.

И звери лесные сходили с пути,
Когда выбегали навстречу.
Наверно мешало ко мне подойти
Ружье за плечами с картечью.

   Но мне было вовсе тогда не до них,
   Я шел одержимый надеждой,
   Что вот-вот увижу дочурок своих
   И вновь заживем мы, как прежде.

Тут князь замолчал, неожиданно встал,
Рукой потянулся к бокалу,
Единым глотком осушил свой бокал,
Волнуясь, шагать стал по залу.

   Княжны встрепенулись, подняли глаза.
   И в них было столько печали!
   Как в ликах святых, чьи, увы, образа
   Мы только в церквях и встречали.

И тут мои витязи шумно встают
И молвят: "Лишь нам прикажите!
Колдунью найдем и свершим над ней суд,
Как выглядит, лишь, опишите!"

   Но, князь возвратился на место свое
   И витязям дал знак садиться.
   "Дослушайте повествованье мое,
   Не следует так торопиться.

                7
Кто знает, когда я закончу рассказ,
Быть может вы не согласитесь.
Хотя, признаюсь, я надеюсь на вас.
Садитесь, прошу вас, садитесь!"

   С волнением справившись, князь рассказал
   О том, как, войдя внутрь избушки,
   Он дочек своих не нашел, не узнал,-
   В избушке сидели старушки!

Хотел уже выйти, - избушка не та!
Наверное путь перепутал.
Но, только цветочки молчат неспроста,
А Блэк к ним бежит почему-то?

   Не лает, а только виляет хвостом
   И лижет их дряблые руки.
   Не помнил наш князь, что случилось потом,-
   Настолько сильны были муки.

И, словно подкошенный, на пол упал.
Цветочки рассыпались рядом.
В тщедушных старушках он дочек узнал
По их умоляющим взглядам.

   Старушки его окружили гурьбой,
   На лавку с трудом усадили
   И, только цветочков коснулись рукой,
   Как юность свою возвратили.

Когда же очнулся наш князь, наконец,
И быстро окинул все взглядом -
То, что же увидел он? - Замок-дворец
И дочек испуганных рядом.

   У каждой был алый цветочек в руке.
   Исчезли былые старушки.
   И Блэк веселился, валяясь в песке,
   И не было видно избушки.

На радостях князь принялся целовать
И тискать в объятиях дочек,
И ласковым именем каждую звать,
И каждой сказав: "Мой цветочек!"

   И не было радости этой конца.
   Но, тут набежала прислуга
   И всех увлекла внутрь замка-дворца,
   Боясь повторенья испуга.

                8
Пришел управляющий и рассказал,
Как в замке о них волновались
И что в тот же день он искать приказал,
Но, поиски не удавались.

   И князь благодарность ему объявил,
   Не став его более слушать,
   А только заметил:"Tы, верно, забыл -
   С дороги нам хочется кушать?"

И тут же накрыт-сервирован был стол.
Княжны вдоволь ели и пили.
И князь, веселясь, свою душу отвел.
Ах, если б и мы с ними были!

   На радостях повар себя превзошел.
   Какие готовил он блюда!
   А слуги, с ног сбившись, носили на стол
   Его кулинарные чуда.

Недолго-некоротко время прошло:
Наелись, напились - устали!
Под утро, когда уже Солнце взошло,
И князь, и княжны крепко спали.

   И тут бы, наверно, рассказу конец,
   Но, чувствую, есть продолженье.
   С печалью на дочек взирает отец
   И щиплет усы от волненья.

Мы все во вниманьи,- Что было потом?
А князь свой бокал поднимает
И медленно пьет, словно терпким вином
Тревогу в душе заливает.

   Допив же бокал, он продолжил рассказ.
   Княжны извинились и встали,
   Сказав, что для них наступил поздний час
   И, что они очень устали.

Согласно кивнув, князь позволил уйти
И мы проводили их взглядом.
Не часто на жизненном видишь пути
Красавиц, подобных им, рядом.

   А князь, завершая свой долгий рассказ,
   Открыл нам печальную тайну.
   С мольбой и надеждой смотрел на всех нас,
   Пришедших сюда не случайно.

                9
Княжны с той поры, как вернулись домой,
С цветочками не расставались.
И каждый цветочек был свеж и живой,
Все, глядя на них, удивлялись.

   Они составляли прекрасный букет,
   Когда на ночь ставились в вазу,
   Вокруг излучая чуть видимый свет,
   Приятный уснувшему глазу.

Не знали никто, как названье цветов
И кем они сорваны были.
Но, вот как-то на ночь наружный засов
Закрыть сторожа позабыли.

   А утром увидели - нету цветов
   И ваза разбита на части.
   И Блэк громко лаял, при виде следов
   Вернувшегося несчастья.

Теперь каждый день, только ночь настает,
Часы отбивают двенадцать,
У дочек моих юность ведьма крадет,
В старушек велит превращаться.

   А утром, едва лишь забрезжит рассвет,
   Петух пропоет троекратно,
   От дряхлых старушек теряется след
   И юность приходит обратно.

Недолго-некоротко думали мы,
Как быть в положении этом?
И чем одолеть наваждение тьмы?
И кто нам поможет советом?

   Уж заполночь слуги нас спать отвели
   В пуховые чудо-перины.
   Мне снились в штормящих морях корабли
   И в княжеском замке картины.

Еще мне приснился таинственный знак,
В паркете уложенный в зале,
Который не смог разгадать я никак
И витязи не разгадали.

   И, вдруг, тайна знака мне стала ясна.
   Скажу вам - ужасная тайна!
   И больше мне было уже не до сна,
   Когда я проснулся случайно.

                10
Я встал и, неслышно ступая, пошел
В тот зал, что был знаком отмечен.
И в зале у знака я князя нашел,
С собою принесшего свечи.

   В ту ночь князь совсем не ложился в постель.
   До сна ли ему, дети, было,
   Когда наш визит поднял мыслей метель
   И сердце надеждой щемило?

Увидев меня, князь устало сказал:
"Я знал что вы встанете рано,
Смотрите сюда!" и на знак указал,
В котором смешалось все странно.

   Все было не так, как я видел вчера
   Не так, как мне ночью приснилось.
   Я понял - идет колдовская игра,
   Разгадка которой еще до утра
   В нарушенном знаке хранилась.

Я князя прошу ставить свечи крестом
На знаке плотнее друг к другу
И сам помогаю ему и, при том,
Еще расставляю по кругу.

   Затем прочитали мы с ним "Отче наш"
   И свечи вдруг вспыхнули разом.
   А знак на паркете исчез, как мираж,
   Лишь только моргнули мы глазом.

Тут витязи шумной толпою вошли
И тоже дивились немало,
Когда знак вчерашний нигде не нашли
В паркете просторного зала.

   Княжны еще спали. Нас ждал трудный путь.
   Багряное Солнце вставало.
   Я князю советовал лечь отдохнуть,
   Забот ему в замке хватало.

Мне помнилось все, что увидел во сне:
Согласно пропавшего знака,
Нам нужно придти к вековечной сосне
И с нами должна быть собака.

   В сосне обнаружить большое дупло,
   В дупле - ключ к ларцу с позолотой,
   Который открыть будет, ох, нелегко!
   Возможно поможет нам кто-то?

                11
В конюшне у князя мы взяли коней.
"Ко мне!" - Я скомандовал Блэку.
И он заскулил по привычке своей,
Готовясь служить человеку.

   Сосновую шишку я поднял с земли,
   Ему на ошейник цепляю.
   "А, ну, прояви, Блэк, таланты свои!
   Сосну отыщи! Где? - Не знаю".

Блэк принял команду и бросился в лес,
За ним мы едва поспевали.
Но, как ни старались, он вскоре исчез
И след его мы потеряли.

   Ослабив поводья, дав волю коням,
   На промысел божий надеясь,
   Мы ехали "рысью", не зная счет дням,
   Удачи предчувствием греясь.

Мой конь кавалькаду сию возглавлял,
Менял направленье движенья.
И, мерно качаясь в седле, я кивал,
И верил ему без сомненья.

   Звериные тропы сквозь лес вдоль реки
   Нас вывели к полю в ромашках,
   В котором устало брели мужики
   В пропитанных потом рубашках.

Затем миновали большое село
По пыльной грунтовой дороге,
Где в каждом дворе нас облаяли зло
Цепные сердитые "доги".

   На сельской околице у "журавля"
   Мы спешились, чтобы напиться,
   Но, глянув в колодец, почувствовал я,
   Что нам надлежит торопиться.

В колодце вода, словно телеэкран,
Под взглядом моим засветилась.
Я видел село, придорожный курган,
А дальше дорога змеилась

   По полю, в котором цвели васильки,
   За полем - по краю болота,
   Где плачут о чем-то своем кулики
   И жалобно вторит им кто-то.

                12
Пока я в колодце разглядывал путь,
Стараясь запомнить приметы,
Дружину мою уложил отдохнуть
В тень вишен зной жаркого лета.

   Обычно на отдых мы тратили ночь,
   А день проводили в дороге.
   Но, этот день выдался жарким невмочь.
   Усталость "косила под ноги".

Но, вот перестала светиться вода,
Виденье в колодце пропало.
Я воду достал и отпил из ведра -
Усталости, как не бывало!

   И витязи следом за мной подошли,
   Ведро опустело мгновенно.
   Достали еще и коней подвели
   Отведать воды непременно.

Напившись воды, снова тронулись в путь.
Теперь уже знал я дорогу.
Предчувствием неким тревожилась грудь
И сердце щемило немного.

   Когда проезжали высокий курган,
   Заросший вокруг бузиною,
   С вершины его, вдруг, скатился кабан
   И бросился к лесу стрелою.

Проехали полем на берег реки,
Берущей начало в болоте.
Прощально качались нам вслед васильки;
Да птицы, то с левой, то с правой руки,
Тревожно кричали на взлете.

   К болоту подъехали, стало темнеть.
   Туман опускался в низину.
   И тут заревел где-то рядом медведь,
   Заставивший вздрогнуть дружину.

И кони попятились сразу назад,
И вздыбились под седоками.
Я крикнул медведю:"Чему ты не рад?
Явись и предстань перед нами!"

   На окрик мой замер ближайший к нам лес
   И закуковала кукушка.
   Влюбленный бекас прозвучал вниз с небес.
   Из рощицы вышла старушка.

                13
Она очень древней казалась на вид
И спину сгорбатили годы.
"Ну,здравствуйте молодцы! - Нам говорит,-
Какие ведут вас невзгоды?"

   Мы дружно ответили "Здравствуйте!" ей,
   Склоняясь на конские гривы.
   А я продолжал:"Вот уж несколько дней
   Мы едем в тумане вечерних полей,
   В лесах с комарами и роем слепней,
   Под зноем полуденных жарких лучей,
   Когда выезжаем на нивы.

Ведет нас тревога за княжеский дом,
Утративший радость в печали.
Нам князь рассказал о несчастье своем,
Мы помощь ему обещали".

   Старушка откашлялась и говорит:
   "Известно мне от Черномора
   Про ваш, ожидаемый мною, визит
   Для нужного вам разговора.

Слезайте с коней и ступайте за мной,
А кони пока попасутся.
За ними присмотрит мой сторож лесной
И пусть они так не трясутся".

   "А кто же ваш сторож?" - "Тот самый медведь,
   Которого вы испугались.
   Но больше не будет он грозно реветь,
   С ним дела никто не желает иметь, -
   Все звери давно разбежались".

Сняв седла и сбруи, дав волю коням,
Мы медленно шли за старушкой.
Она привела нас к восьми старым пням,
Увенчанным ветхой избушкой.

   Взошла по ступенькам, клюкою стуча,
   Скрипучую дверь отворила
   И, старчески что-то невнятно ворча,
   Нас тоже войти пригласила.

Но мы не решались, - избушка стара,
Войдем и рассыпаться может.
И, конскую упряжь сложив средь двора,
Надеялись - случай поможет.

   Старушка опять появилась с клюкой
   И стала бранить нас сердито.
   И, властно махнув исхудалой рукой,
   Велела войти в дом открытый.

                14
Не смея перечить, взошли неспеша
По шатким ступенькам в избушку.
И в горнице тесной, почти не дыша,
Мы "ели глазами" старушку.

   Она на коленях стояла в углу
   И что-то шептала с мольбою,
   Затем из печурки дастала золу
   И нас обмахнула золою.

Не зная зачем она делает так,
Мы ждали ее объяснений.
Как, вдруг, погрузились с избушкой во мрак
И в сонм колдовских сновидений.

   Когда же пропала кромешная тьма
   И мы пробудились с зарею, -
   Могучая рядом стояла сосна
   И Блэк мирно спал под сосною.

Ни ветхой избушки на старых пеньках,
Ни дряхлой старушки с клюкою
Не видели мы, только в разных местах
Посыпано было золою.

   Я Блэка окликнул, он тотчас вскочил,
   Узнал нас и стал веселиться:
   И лаять, и прыгать, и что было сил
   Вокруг нас кругами носиться.

С трудом урезонил дружинник его,
Поймав на бегу за ошейник.
"Ну, что ты шумишь и рычишь на кого?"
И тут появился отшельник.

   Одет он был в длинный и старый кафтан
   Уже непонятного цвета,
   В одной руке - посох, в другой - талисман,
   Лучившийся радужным светом.

Отшельник, до немощи старый на вид,
С седой до земли бородою
Подходит и, трудно дыша, говорит:
"Что надобно вам под сосною?"

   И я рассказал ему кратко о том,
   Кто мы и зачем, и откуда.
   И, что возвратиться нам в княжеский дом
   Поможет теперь только чудо.

                15
"Ну, что же", - промолвил отшельник, - "не зря
На доброе дело пришли вы.
Но, ясным быть дню обещает заря,
А вам нужен только дождливый".

   Промолвил и тут же бесследно исчез,
   Не выслушав нашего слова.
   Качнулся и вновь успокоился лес.
   А рядом, как будто скатившись с небес,
   На лапчатой ветке еловой
   Висел, предвещая немало чудес,
   Его талисман бирюзовый.

Недолго - некоротко время текло,
Уж Солнышко было в зените.
И щедро струили на землю тепло
Его золотисные нити.

   Вокруг наступила полдневная тишь.
   Попрятались звери и птицы.
   Лишь изредка пискнет проворная мышь,
   Да слепень с жужжаньем кружится.

На небе ни облачка. Нет ветерка.
Деревья поникли листвою.
И только прохладой дышала река,
Совсем равнодушная к зною.

   Вот к ней и отправились мы напрямик
   С великим желаньем купаться.
   Как, вновь появился отшельник-старик,
   Меня попросивший остаться.

Я с завистью витязям вслед посмотрел
И тут же вернулся обратно.
Как знать, сколько нам предстоит еще дел
И дел не особо приятных?!

   Отшельник берет в руку свой талисман
   И мне отдает со словами:
  "На шее носи, чтобы не было ран,
   Когда будешь биться с врагами".

"О чем ты, отшельник, Какие враги?
Сюда мы пришли не с войною.
Советом, пожалуйста, нам помоги.
Что делать теперь под сосною?"

   Отшельник свое продолжал говорить,
   Оставив вопрос без ответа,
   Что витязей надо бы предупредить
   И что есть плохая примета:

                16
"Покуда дождем не умоется лес
Бессильны вы что-либо сделать".
Сказал и опять незаметно исчез -
Ушел, вероятно, обедать?

   Оставшись один, подошел я к сосне
   И стал на нее забираться.
   Узнать где дупло захотелось, вдруг, мне,
   В секрете его разобраться.

Я быстро взбирался по крепким сукам
И был уже близко у цели,
Но, огненный жар пробежал по рукам,
Как будто бы сучья горели.

   И выше не смог я и шагу ступить,
   Сосновые сучья жгли руки.
   Пришлось от дупла спешно вниз отступить,
   Порвав и рубашку и брюки.

Спустившись на землю, увидел я мышь
Из норки пищавшую что-то.
Я тут же с вопросом: "О чем ты пищишь?
Какая тревожит забота?"

   Но, мышь развернулась, махнула хвостом
   И в норке исчезла мгновенно
   Так, если бы, вдруг, повстречалась с котом,
   Чтоб съеденной быть непременно.

"О, глупая мышь, я не трону тебя,
Чего же ты так испугалась?"
Но, тут подо мной заходила земля,
Да так, что сосна закачалась.

   И голос откуда-то сверху спросил:
  "Зачем ты меня потревожил?
   Я сладко спала, ты пришел, разбудил,
   Беду на беду перемножил".

"Но кто ты? Явись! Я не вижу тебя.
Прости, что покой твой нарушил!"
В ответ заходила сильнее земля
И грохот меня оглоушил.

   И ветер поднялся, и лес зашумел.
   Качаясь, скрипели деревья.
   А гром, приближаясь, гремел и гремел.
   Чем мог возбудить этот гнев я?

                17
Тяжелая черная туча ползла
И Солнце закрыла собою.
Почувствовал я - находиться нельзя
В грозу под высокой сосною.

   И бросился прочь по тропинке к реке,
   Где витязи с Блэком купались.
   Но, тут хлынул дождь. Рядом и вдалеке
   Деревья от молний ломались.

Недолго-некоротко дождь бушевал.
Внезапно все кончилось разом.
Как будто бы кто-то "стоп-кнопку" нажал,
Хитро подмигнув правым глазом.

   С трудом мы пробились обратно к сосне,
   В лесном буреломе теряя
   Тропинку, которой спустились к реке,
   Что ждет впереди нас не зная.

О, чудо! На месте сосны был дворец
И грозная стража на входе.
А с башни дозорной сердитый стрелец
Пустил в нас стрелу, - что-то вроде

   Предупрежденья, что дальше нельзя
   И велено остановиться.
   Так добрых людей не встречают, друзья,
   И мы приготовились биться.

Открылись ворота и конный отряд
С клинками сверкающей стали
На нас налетел, словно стая орлят,
И спрашивать кто мы не стали.

   Умело и смело мы приняли бой.
   Отряд был разбит и рассеян.
   Кто падал с коня, мертвый или живой,
   В лесу был забыт и затерян.

Мы через ворота вошли во дворец.
Вся стража куда-то пропала.
И видим сияет, как Солнце, ларец
В конце изумрудного зала.

   И слышится голос: "Идите назад!
   Не смейте к ларцу приближаться!
   В ларце этом многие судьбы лежат,
   Рискнувших со мною сражаться".

                18
На что я ответил: "Кто ты? Объявись!
Мы, княжеских дочек посланцы,
Пришли, чтоб вернуть им их прежнюю жизнь:
Здоровье и радость, и танцы".

   На это все тот же мне голос сказал:
  "Наивные глупые люди!
   Ведь, если бы я все, что брал, возвращал -
   Какой толк от этого будет?"

И снова откуда-то вышли бойцы
И в зале продолжилась битва.
Мы были отважны и все молодцы,
И нам помогала молитва.

   С трудом, но все ближе и ближе к ларцу
   Мы двигались строем сомкнутым,
   В душе вознося славу богу-отцу.
   И вот наступила минута,

Когда мы кольцом окружили ларец
И стражу его оттеснили.
И в сильном волненьи отважных сердец
К замку талисман приложили.

   Со скрипом откинулась крышка ларца
   И стражники замертво пали.
   Нельзя передать выраженье лица,
   Когда мы в ларце увидали

Не золото, платину и серебро,
И не драгоценные камни.
Не прочее в жизни обычной "добро",
А, словно в раскрытые ставни,

   На нас глянул мир, что томился в ларце -
   Несчастные судьбы людские.
   Тут сделался шум, гам и, вдруг, во дворце
   Летать стали птицы лесные.

И с пеньем, и щебетом вон из дворца
Они улетели на волю.
Иссяк яркий свет во дворце из ларца.
Очнулись мы все в чистом поле,

   Где кони под седлами мирно паслись,
   А Блэк мышковал рядом с ними.
   И, сев на коней, мы, как птицы, неслись
   Обратно путями лесными.

                19
Недолго-некоротко были в пути
И прибыли в княжеский замок,
Который не чаяли даже найти,
Но выручил блэковский навык

   В лесах и в полях находить верный путь,
   Да так, чтоб мы все уцелели.
   Он нас торопил, не давал отдохнуть
   И вот, наконец, мы у цели.

Придворные встретили шумной толпой
И князю о нас доложили.
Князь вышел, прервав свой полдневный покой,
Княжны его нас окружили.

   У княжеских дочек сияли глаза.
   От грусти следа не осталось.
   У князя на щеку скатилась слеза,
   Да так на щеке и осталась.

Он дал указание баню топить,
Готовить для отдыха спальни,
На следующий день пировать и кутить
В честь нас, путь проделавших дальний

   И чудо свершивших. Для дочек его
   Вернувших веселье и радость
   И, что, вероятно, важнее всего,
   Прогнавших досрочную старость.

Попарившись в бане и квасу испив,
Мы в спальнях своих задремали
Под тихий не слышанный раньше мотив,
Который на флейтах играли

   Княжны, благодарные нам за труды,
   За наше в их жизни участье,
   За то, что они избежали судьбы,
   Отмеченной роком несчастья.

Нам было приятно сквозь сон сознавать,
Что справились с трудной задачей.
Забытую негу дарила кровать,
Когды бы не мысль, что пора пировать,
От сна богатырского нам бы не встать.
Но утром все было иначе...

   Чуть брезжил рассвет и будильник звонил,
   Была Калифорния близко
   И на горизонте сияли огни
   Далекого нам Сан-Франциско.

Я в иллюминатор смотрел, вспоминал
Ночные свои приключенья.
А ветер соленые брызги срывал
И пенные гребни теченья.

                *   *   *

Ну, вот, ребятишки, и сказке конец.
Волшебная ночь на исходе.
И князь, и княжны, замок их и дворец,
И Блэк, что вокруг замка ходит,

   И витязи храбрые, и Черномор
   Ушли, чтобы в сказке остаться.
   Но, я, уходя в океанский простор,
   Могу с ними вновь повстречаться.

А вам я хочу на прощанье сказать:
"Себя и других уважая,
Старайтесь, воюя со злом, побеждать,
Добро на любовь умножая".

                = Антипов В.М.=