Пробиваясь сквозь пепел серый,
Первый колос и слаб, и снул,
Но потянутся вверх посевы.
Птичьи стаи покинут север,
Обгоняя в пути весну.
Тихо сетует ветер в кронах,
Ленью вечера истомлен.
Нет причины для похоронок,
Но все кажется мне Хароном
Искалеченный почтальон.
Затянуло бурьяном язвы,
Но отвыкнуть я не могу
Корку хлеба считать за яство,
Не бояться, раз небо ясно,
Вновь услышать тяжелый гул.
Ливень раны земли промоет,
Ляжет тенью листвы ажур,
Будет мирной заря над морем...
Татьяна, стихотворение производит впечатление лично пережитого. Но тогда о какой войне идёт речь? Если об Украине, то причём здесь море? Если об Израиле, то почему "корку хлеба считать за яство", до этого (тьфу-тьфу-тьфу) не дошло. Или о ВОВ, но вряд ли Вы могли её пережить, да и в этом случае память не была бы уже такой больной. Объясните мне, неразумной, пожалуйста.
Я спросила потому, что ощущения, отражённые в Вашем стихотворении кажутся очень понятными и точными во всём, кроме деталей, мне - жительнице прифронтового израильского Ашкелона, ещё не полностью отошедшей от недавней очередной (но в этот раз затянувшейся) войны. Что побудило Вас написать о разумеется, не забытой, но давно минувшей войне так, как будто она закончилась вчера и именно для Вас?
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.