Точка слепоты

                (монолог сквозь дрему)
               
                Джулиану Барнсу и далеким от него людям Востока посвящается

Трудно спать при свете.

Попробуйте сделать то же, что и я.
Перечтите эту фразу. Вот так. А теперь - еще раз...
Видите?..

Да, при свете спать трудно. Банально, и не мной подмечено впервые, естественно. Но это так.
Можно зарываться в одеяло, можно зажмуривать глаза, можно считать клонированных овец, пить теплое молоко или заниматься последовательным самовнушением. Все это - можно.
Но спать - по-настоящему, безмятежно, расслабленно, доверчиво обнявшись со своими драгоценныим иллюзиями в спасительной темноте (а пойди докажи, что их там нет!) - вот спать трудно.
Когда видно. Не все и не одинаково отчетливо (иное - просто контурами), но - видно.
Вполне достаточно для того, чтобы стало ясно - оно там есть.
И еще как есть - прочно, уверенно и равнодушно, не специально и безо всякой злобы, без умысла - оно просто есть там, и это ясно даже при минимальном свете. Оно там есть - потому ли, что закономерно вытекает из причин и обстоятельств, или потому, что - не может не быть вообще... Но факт остается фактом: трудно спать при свете.
Спать и видеть сладкие сны. Или кошмары. Или муть сонную, ночную реальность чудесно-обыкновенную, многосерийную, одна штука в мягкой упаковке.
Когда при этом различаешь углы, протыкающие любое данное пространство с нахальством указательных пальцев, вертикали, врезанные в то же пространство, как ножи - в свадебный торт, и хитрые, обманчивые горизонтали, что вечно разбегаются в разные стороны, как мысли у лгунов или как пресловутые фигуры Эшера, искусно притворяющиеся изображением трехмерных объектов. Я уж не говорю об объемах...
Вот и не спишь. Лежишь себе, вцепившись изнутри в одеяло (хотя - зачем бы уже?) и старательно прикрыв глаза с той напряженной расслабленностью, что бывает у профессиональных шпионов на задании, и дышишь.
вдох = выдох.
Именно - равно, равнозначно и равномерно, по возможности и способностям.
Строго соблюдая закономерность последовательности интервалов, продолжительности и звучания вдохов и выдохов, изредка подпуская в этот ряд "элемент хаоса" - такие милые человеческие присвисты и всхлипы, придыхания и мягкие задержки, причмокивания и прочее, по вкусу. Для пущей естественности изображения. Которая достигается лишь при длительных тренировках и жестком сознательном контроле за процессом. Или - когда действительно спишь, но это - если света нет. А ведь он уже есть (помните?) - это непреложный факт, это условие данной задачки. И никак нельзя сделать вид, что его нет или не было.
Или выключить, к примеру, тоже нельзя. Не родился еще такой актер на первое решение, и не нашелся еще такой выключатель на второе.
Итак, свет есть, и скорее всего - мы его заметили потому, что проснулись.
Скорее всего. Потому что маловероятно, что мы так никогда и не спали.
С другой стороны, чем является пробуждение? Не тем ли, что вечно бессонная часть нашего сознания просто вдруг берет верх над спящей?..
Но подобные рассуждения не так уж и нужны, по правде говоря. То есть, они, конечно, помогают скрашивать вечность, когда притворяешься спящим для самого строгого наблюдателя - для самого себя (его сложнее всего, но больше всего хочется обмануть) - но не меняют картины и не помогают найти выход из ситуации.
В которой ты лежишь и время от времени пропускаешь наружу осторожного лазутчика - взгляд сквозь густые ресницы - проверить, там ли еще свет?.. Есть ли?.. То есть, конечно, ты всем лицом, всем существом чувствуешь, да просто знаешь - он там, он есть, он никуда не делся и вряд ли уже денется. Там, снаружи твоего нутра, все видно. Хотя бы - потенциально. А нереализация потенциала не избавляет от ответственности. От знания, что этот самый потенциал есть и даже предложен тебе на тарелочке. Простой, без каемок - а зачем, если содержимое окупает и самое себя, и тарелочку?..
Но надеяться-то хочется. Потому и бежит затравленный взгляд-шпион, как обезумевший от страха цыпленок-разведчик - в лисью нору, шарахаясь от каждой ресницы, замирая от каждой мысли, выскальзывает наружу - а там уж начинает свою пляску Святого Витта, болезненно вздрагивая от каждого прохожего фотона, как от удара током.
А там, снаружи - скоростное шоссе.
n-полосное, с оптимистической достройкой на n+1, как водится.
Многомерное, как бы, ага.
Однако самый шик "американских горок" начинает твориться в сознании, когда понимаешь, что все это многообразие измерений, хмельное от неравного соотношения "предложения" к "спросу" (безумно-щедрого к пугливо-скромному), - все это суть одно.
Одно и то же - суть свет-который-нельзя-выключить.
Что, безусловно, весьма полезно для и хорошо при, но спать трудно.
И речь тут идет не о привычных нам науках (со всем искренним к ним почтением), не о всяческих цветных кошмарах восприятия биофизики, заношенных до "черных дыр" фантастами всех мастей (многие из которых - безусловно талантливые люди) и преданно донашиваемых их благодарными читателями (то бишь, нами). Вовсе нет.
Жаль вас разочаровывать - о, если бы все было так просто!..
Все гораздо хуже - все еще проще.
Настолько, что пониманию головы недоступно. Во всяком случае, моей головы - погруженной в подушку на манер страуса, заклеившей рот вязкой слюной жаждущего и глаза - загустевшим от неупотребления и перебродившим рассолом.
Остались только нос и уши. В ушах - успокоительная вата и биение страхов.
Нос - вот и вся связь с миром.
Он пытается дышать. И у него это даже неплохо получается, несомненно, тому доказательством - температура еще не остывшего тела (ибо не вечен ли вопрос - как отличить живое от мертвого?). Ну, теперь некоторые говорят, что-то там весит на 21 грамм меньше, когда. Но мы же - не о биофизике. А о тех областях, где нельзя отговориться, как в первом классе - больным животом или горлом, где материальное тело (вечная уловка воплощенных) уже не является удобным оправданием и смягчающими обстоятельствами. Тут и нос - не нос, и глаза - не глаза, и первый не заткнешь насморком, и вторые не вырвешь когтями (прости, Эдип!). Мы же большие, мы все понимаем. Кроме того, что действительно и давно надо понять.
Так вот, связь с миром. Кожа немеет, отказывается воспринимать (она-то не может зажмуриться - всем существом знает, что свет - есть) - то бишь, она отказывается передавать информацию, ибо та конфликтует с сознанием. Воспринимает кожа эту информацию, обрабатывает себе втихую и все. А передавать отказывается. А зачем ей - проблемы с сознанием, все эти истерики и угрозы, вплоть до увольнения?.. Правильно, незачем. Вот и молчит.
Остается нос. Ему нелегко - на рубеже восприятия, меж очевидным светом и судорожной мечтой о тьме.
Ему, прямо скажем, не позавидуешь.
И тут нам - не Гоголь, где (почему бы не вывернуть все наизнанку? в этой ленте Мебиуса - не все ли равно?) бедный нос не выдержал и покинул свой пост, предпочел стать "зажмуренной частью". И так жить. И - не Булгаков, где можно сначала приоткрыть один глаз, словить зрачком фотонную пулю, а потом уж - на выбор: либо обратно - в собачку, либо - под трамвай, либо - в тихую палату с добрым медперсоналом. Да, все здесь - иносказательно, в переносном смысле, конечно. Те фотоны, от которых мы так старательно жмуримся, едва воплотившись, - их, может, какой эйнштейн и свяжет еще канатом с этими, но не теперь, или нам про то неизвестно. Вам известно? Нет?.. И мне нет. Значит, нам. Но пока что те фотоны - не эти, "привычные". В кавычках - потому как мы и с этими не знаем, что делать, и с чем их едят. И стоит ли есть их вообще или, может, лучше собирать в баночки, например.
Мы - не об этом. О другом. О том, к чему непременим вопрос Гамлета.
Потому как - либо это нонсенс, либо - чего тогда вопрошать об очевидном?..
В зависимости от точки зрения наблюдателя.
А какая может быть точка зрения, и какой может быть наблюдатель, если все зажмурено, кроме измученного носа, все спрятано под шкуру одеяла, и ресницы с радостью добровольцев становятся "железным занавесом"?..
Это может быть только точка слепоты.
Когда очень спать хочется, доктор Чехов поставил правильный диагноз, хотя и в другом месте. Именно, спать хочется - до трясущихся рук и жутких поползновений по отношению к полурожденному еще младенцу осознания в люльке, раскачивающейся между сердцем, головой и "тем местом, где душа" (или - между чакрами, как вам удобнее определять) с пугающе растущей амплитудой.
Хочется, а трудно. Сами уже знаете, почему.
И вот я сейчас, к примеру, - не сплю тут, во всем своем телесном, хотя физиология (безо всяких там улетов и метафор) недвусмысленно требует. Не сплю и говоря с вами об ином. О том, что не, именно потому, что да. О том, от чего внутри все кружится и обмирает, а снаружи - дрожит мелким бесом. От чего еще (черт его знает, как и почему!) тепло такое по всему и мурашки стадами кочуют.
Почему говорю?.. А как хотите. Может, потому, что мне делать нечего, как бы - от врожденной такой лени (прописью в ДНК). Или - от лени дурновоспитанной/благоприобретенной ("посеешь привычку"). В общем, там еще много версий причин, вплоть до графоманства и болтоложества, - в выборе вы, конечно, не ограничены. Тем более, что выразить-то мне все равно ничегошеньки не удалось (что в порядке вещей - а тем более, невещественного).
Или же - говорю я с вами об этом потому, что...
Трудно спать при свете.
А напряженная расслабленность вашего дыхания рядом со мной ощущается даже заткнутыми ушами.
Что?.. Зачем я с вами об этом говорю?..
А вот это уж вы сами как-нибудь, простите, пожалуйста, ибо мне недосуг.
Одеяло сползает...

12.11.05