Любовь Серафимы поэма 2012

ЛЮБОВЬ  СЕРАФИМЫ


             Поэма

Не верю снам, не видел чуда,
Но жар любви моей откуда?
Не охладить, не сохранить,
Не загасить - не воспалить…
В любви одна лишь неувязка:
В душе – лирическая сказка,
А наяву – лисица-страсть –
И чьих угодий? Что ей – всласть?

ПРОЛОГ

В мой «Гольф», в окно закинули буклет
На перекрёстке Лиговки – Расстанной.
Весёлый глянцевый «букет»:
Памелы, Изабеллы и Сюзанны…

С женой в ту пору мы остыли
В любви – взаимный «некомфорт».
Иль брак рутинный опостылел?
Короче – маленький развод.
(Подозреваю, ищет Херувима).

…Прикольный приоткрыл блокнот –
На всю страницу имя – Серафима!
Картинка, скажем, тоже неплоха.
Грудь высока… и прочее на месте!..
А на плече татушка…« – А – ».
Тавро? Пароль... Тем интересней…
Когда бы знал, что значит это «А»,
Не взял бы в руки телефона...
Но что поделать – сказана цена.
Назвал квартиру, номер дома.         

Приехала, а с нею два дружка…
Жилище осмотрели – дом приветен…
Один, в дверях привстал у косяка,
Как пёс –  ужель порог пометил?
Негоже так клиентов «умилять»!
Хотел запомнить эти рожи,
А из подъезда, вижу кобеля –
Бегут трусцой и лают на прохожих…
               
        НЕВЕРОЯТИЕ…

По вечерам смотрю на крыши.
Живём в мансарде, высоко,
Не над Монмартром, не в Париже,
Внизу наш скромный непокой…
В родной Неве всего хватает –
Душе, раздумьям и глазам…
Зовёт к простору чаек стая,
А там над Лахтою гроза…
         
Отвлёкся… Молча, без вопросов
Стоит "избранница" моя.
Оголена, огневолоса,
И не наивно ждёт меня.
Ну, что ж попробую… Сначала
Припал я к ней – ни ох, ни ах…
Ласкал и гладил – всё молчала,
Пока не тронул литер «–А–».
Что за огонь в её глазах?!
О, Серафима, Серафима…
Как воссияла вдруг краса!
Что значит – ангельское имя!
Запахло кедром, кипарисом…
Откуда мирры аромат?
Не из окна ль с балтийским бризом
От Палестин – в наш кроткий ад?
От виноградных тех предместий,
Не Соломона ль слышу песни:

«Вся ты прекрасна  невеста, сестра!
Очи мерцают в глубинах сиреней.
Волосы – дым золотого костра,
Зубы твои – облака повторений,
Груди холмами, высотами встали…»

Город туманов к виденьям привык –
Там над Невою, над сизою далью
Женский то меркнет, то светится лик.
И в ответ… тихо вторит, летит
Суламиты заветный мотив:

«Женщины, девы Иерусалима!
О, не спешите с любовью своею,
Если в садах ароматы не веют.
Если вы болью её не томимы…
Кто же она, что печатью отметит
Тело и душу, возвысит слова?..
Чувство от века  невиданней смерти…
Пламень Господень узрела ль Нева?..
                ____               

И вдруг заплакала… Что значит?
На слёзы, точно, денег нет…
Мне говорит: глаза собачьи
За ней следят!  Да что за бред?

«Меня, похитили из «Песни»,
Но мы должны в Любви чудесной
С тобой укрыться и спастись
От оголтелых, местных бесов.
Они без крыльев, лезут в Высь…»

Я глянул вниз… А там, в «колодце» –
Псов набежало всех мастей,
Глазами жгут моё оконце –
Ждут вожделенных новостей, –
«Кого с собою привела?!»

«Сам в пёсьи вляпался дела!
Не трусь, плечо моё потрогай –
Они, поджав хвосты, уйдут…
Что;, удивлён татуировкой? –
Любовь от Бога! –
                «Абсолют».



     НЕВЕСТА 
               
То поёт, то плачет, то смеётся…
В чём тут дело?
                Молвит мне: «Чудак!»
Тянет руки, рядом вьётся –
Не пойму, за деньги  или так?
Обняла… Притронулась улыбкой,
И меня объяло забытьё –
То, где память брезжит  в слитках –
Прошлое лучистое моё:

Я.… всегда… кого-нибудь любил…
Но одна Любовь была неповторима.
Не жена ли? В памяти знобит...
Кем ты обернулась, Серафима?
Где мы встретились – не помню…
Нашу песнь затеяла луна,
Средь берёз, средь занавесов томных
Нам тропинку выбрала весна.
От Любви духмяного напитка
Дух кружит… Нечаянно задел   
Я её хрустальную накидку…
Лес листвой узорной зазвенел.
Сердце в дрожь… Весна с ветвей спустилась…
Безрассудна, счастлива, смела,
Раскраснелась, разрезвилась,
Поутру сиренью расцвела…

Облака высоких маний
Не брани, Господь,  прости.
На снегу я – смертно ранен –      
За Любовь безумье мстит…
По Неве на тонкой льдине,
За спасением вослед,
К ней плыву. Одной единой –
Шлю гранатовый браслет…

Блещут в памяти мгновенья.
Ликовал! Не жил, а пел.
Заслужил своё сожженье...
Отчего же не сгорел?
Душу вихрем отрывало –
Так неистов был полёт… 
Волшебство – Любви начало,
Только явь своё берёт…
Идеалы наши ветхи…
Бытию легко ли в клетке?..
Быть любимым тяжело…
Торжество Любви прошло.
Сам сменял огонь на воду,
Фейерверк на тлен углей,
Ни луны, ни звёзд под сводом –
Не сберёг любви своей.
               
Серафима, понимаешь это? –
Как спастись? – Не знаю я…
За стеною лают где-то,
У дверей рычат, скуля…


        СЕСТРА

«Я и невеста, и… сестра! –
Во мне и звон листвы, и тишь…»
 «Коль так на выдумку быстра,
Скажи мне, чем людей роднишь?..»
«Успеешь. Что за нетерпенье?
В сердцах родных ищи спасенье…»
Сестру я в ней тотчас узнал,
Печально-бледный вижу лик.
Вот поезд… Витебский вокзал…
Тамару встретил и поник…
Бодрю, смешу, у брови шрам 
Увидел, вспомнил и признал…
Когда-то в детстве, в память нам,
Оставил мой лихой пенал.
А привезла Тамара – боль…
Друзья-врачи наперебой
Спешат. Зову  их вновь и  вновь –
На то мне сердце и любовь…
Но бесполезно… Деньги спрячь, –
Мне говорят, – не в силах врач
Спасти, избавить… Скрась ей дни…
Тоску, коль сможешь, отгони…

Вновь Серафимы вижу взгляд…
Не меркнет свет в её глазах…
Любой надежде сам я рад:
Про дальний скит узнал в лесах.
На поезд приобрёл билет
В Карелию. К Онеге путь.
Чернец там, может дать совет,
Из трав сготовить что-нибудь…
Нашёл его в такой глуши,
Что не поверит мне никто.
Он жил среди своих икон
В забытой праведной тиши.
Меня увидел – просиял –
Привлёк и дружески обнял.
Мне показалось, старец ждал,
Найдёт ли кто его, когда…
«Да-да, Тамара, знаю я…»
Проникновенно говорит:
«Не догадался, воля Чья
Её в страданиях томит?
Я помолюсь, скажу ответ,
Коли пришёл, сиди и жди…»
Молился он… Казалось, свет
От скита к небу восходил.
«Твою сестру Господь призвал,
Ему нужна её душа…»
А для чего?.. – Мне не сказал,
Не взял, конечно, ни гроша…

Вот  так … Тамара умерла!
Лежит в гробу, смотрю на шрам,
Тот, от пенала…Смерть – игла…
Она с утробы  рада нам…
В стихи печаль и грусть зову,
А смерть приходит наяву.
                ___
               
На кухне делаю «эспрессо»,
За кофе легче мне решать,
Как дальше быть… Моя «принцесса» –
Обнажена… – Накинул шаль,
Но даже глаз её не вижу –
Поникла вся, живая скорбь…
Чуть-чуть придвинулся поближе –
Она реальна, чую плоть.
«Вот ты послушай, Серафима,
Любовь, как нежность, всем близка,
Но жалость ей невыносима
И ревность – хуже, чем тоска,
Да скорбь с плитой её могильной…
И страсть к безумию ведёт…
Что за туман любвеобильный?
С каких нисходит он высот...

Гром прогремел – гроза подкралась…
Виденье это или шалость? –
Мне показался  на балконе –
Пунктиром – женский силуэт!
За дверью, словно кто-то стонет…
И стал лиловым в окнах свет,
Не в меру лоджия просторна…
Я вижу лица за стеклом,
Дев в покаянии истомном –
Во зло обиженных грехом.
Слетелись будто на смотрины –
В руках таблички-имена.
Здесь Анны, Лизы, Катерины…
Блеск молний! Очередь длинна…
Манон, Офелия, и Гретхен…
Шум  не за сценой, не в кино…
Стенания. С упорством редким
Стучатся, просятся в окно.
По стёклам грусть с дождём струится,
О чём-то губы говорят…
Тоска стекает и дымится,
Слезоточивый, горький яд.
И Серафима побледнела…
В пунцовых пятнах рдеет тело.
«Все эти сёстры и невесты, –
Мне шепчет, – пленницы страстей!
Для нас опасны, неуместны,
Безумны в участи своей…»
...Но, не расслышав, не поверив,
Я распахнул несчастным двери…

Куда пропали?! Гость незваный
Влетел – под жуткий трепет крыл!
Вмиг Серафима скрылась в ванной…
Внизу собачий хор завыл.
Гость – что летучая лисица,
Пёс – лупоглазый рукокрыл!
Он к Серафиме стал ломиться –
Я скалку крепкую схватил,
Огрел его… Тварь, вроде, сдохла…
В потёртый коврик обернул,
Мерзка – как прикоснуться смог я?..
И впопыхах тащу к окну.
Смотрю – жива! От рук толкнулась,
Когтём царапнула меня!
Тьфу! Улетела эта гнусность
Куда-то вдаль, к обрыву дня…

Я Серафиму успокоил
И окна поплотней закрыл.
«Ты верный страж и храбрый воин,
И мой жених героем был…»
Ещё дрожит, ко мне прижалась.
Чудной какой-то бьёт озноб…
Куда исчезли скорбь и жалость?
Глазами к подвигу зовёт…


     БЕЗЗАВЕТНОЕ

Больна любовь моя. – Под гнётом
Исконная, покинутая Русь;
Её как будто проклял кто-то…
За что? Судить я не берусь,
А помогу народу в главном,
Раздольной воле кто не рад?
«Вражают вiру Православну,
Руйнують» добрый наш уклад.
«Вкраїна мила в лихi» тонет.
Свист сабель, пик и гром копыт…
А сколько «кривды», сколько стонов.
Лишь ратный норов не забыт!

На что подвигла, Серафима?
Кто б так любил свою страну?!
Любовь моя неудержима –
Люблю и волю, и войну…
Я предводитель дерзких шаек,
Собрал униженных в степи
И никого не утешаю,
Даю им вольности испить.
Пановьей кровью крашу реки
И в казаки зову селян…
Запомнят шляхтичи навеки –
Чей Наливайко* атаман!
_________________________________________
*Северин Наливайко – предводитель восстания
казацкого народа против шляхетской Польши  в конце
16 века. Сожжён в Варшаве заживо в медном быке. 

…Нас окружил Потоцкий в Лубнах…
Набилось жён, детишек в стан.
Еды запасы были скудны
И Рада свой мне «кажить» план…
Что зверь казак в бою, в войне,
Но вот в семье он – человек.
Чтоб дети мёрли – не по мне!
И слышу горький твой совет…
В быке горячем, на костре
Ты не покинула меня.
Кричу на огненном одре…
Ты обо мне поёшь в «пiснях»…
Моих раздумий рвётся нить,
Тонка… сейчас не до игры,
Не залечить, не затаить
Кровавый, жизненный надрыв…
                ___

А Серафима вновь "запела",
Глядит загадочно и смело:
«Любовью, – слышишь? – дышат листья,
Когда пройдёт весенний дождь.
Но ураган её неистов –
Волнует, клонит кроны рощ.
Ищи меня в волне озёрной,
Не спи ночами, жди зари,
Ищи ростки, я сею зёрна,
Найдёшь – и тут же их дари…
Поэт ли ты? Пиши поэму…
Я сяду рядом, помогу…»
Вот, подыскала снова тему,
И снова, словно я в долгу…


    ОДЕРЖИМОСТЬ

Стал я пьян от вдохновенья,
От дыханья-дуновенья…
Повторить бы Песню Песней,
Что в канонах поднебесья…
Без неё стоянье мира
Вижу сумрачным и сирым.
Под мои земные своды
Залетает птица-сирин,
Чьи фантазии без меры,
Чудо-песнями изводит,
В них и грёзы, и химеры…
Столько в памяти историй,
Где любовь – обман и горе:               
«Любит мать бродягу сына,
Что не стоит и алтына…»
«Возлюбил народ кумира –
Он готов снести полмира…»
О, не только то, что красит, –
Всё! – И то, что безобразит!..
Вся Любовь – в душе поэта.
Соткан стих из тьмы и света…
               
«Да очнись! Любовь – восторг,
Небо ведает тобой…
Здесь душе твоей простор…
Хочешь? – молний страх и боль!
Как стрела пронзаю я –
Смысл и ценность бытия.
Указую, словно перст…
Я – посланница небес.
Не ослепни, глядя в Высь, –
Сам в себе не обманись»             
               
Да! Любовь – порыв, движенье…
Жизни мёд и терпкий сок!
Дай земного вдохновенья,
Вознеси! Твой стих высок…
Мне не верят – я – истошней
О любви своей строчу!
Чем больней, чем невозможней,
Тем азартней «рифмачу».

Серафима!
                Для тебя поэма!
Призываю в песнь мою.
Всем сердцам на радость тема,
Я не зря стихи пою…
                ___

…Телефон?! –
                «Конец свиданья.
Ждём внизу – без  опозданья!»

Слышу лай… Как быть с тобою?
Спрятать ли? Помочь бежать?
Утра призрак над Невою,
А лучи его дрожат…
Ветер рвёт и тучи носит
К горизонту и назад,
Сплёл над Стрельной цифру «восемь».
Я на миг закрыл глаза.
… Приоткрыл – да это птицы!
Рыжекрылые лисицы!
Снизу – визг голодных псин.
Серафима – мне: «Спаси!».

Я сказал, что знаю место…
«Как тебя туда свезти?
Как жену – сестру-невесту?
Иль на том закончить стих?..»
Перед ней парфюмов ящик –
Шлейф красавицы жены, 
Всё твердит о псах незрячих –
Что-то, мол, забыть должны…
Глянул ей в глаза и вздрогнул –
Взгляд жены прожёг меня…
Чудо! 
         «Выпьем на дорогу? –
Нечисть всё-таки гонять!»
               
Осторожно, пряча лица,
С ней спускаемся во двор.
Каждый пёс к ногам ложится,
Ты – хозяйка? Этих… свор?!

Проскочили… На вокзале.
Поезд тронулся…
                Вдвоём!
Серафима осияла
Взором синий окоём.
Я красы такой не видел!
Приоткрылись небеса…
Без косых дождей-наитий,
Смог бы кто живописать?
На платформах, перегонах
Столько видится «начал»…
Переполнены вагоны –
Лиц прекрасней не встречал…
Край любви, в нём столько света!
Что вершится надо мной?..
Край Любви – не раз воспетой,
И земной… и не-зем-ной…


     ЭПИЛОГ

Стоит в глухих лесах карельских
Избушка-келья, тихий скит…
Средь хвойных риз, над нею крестик,
А на крыльце чернец сидит…
Провидел он: придёт «знакомый»,
К нему в еловые хоромы –
И не замедлил тот явиться…
Шалаш построили с девицей –
Живут в зелёной полутьме.
Смятенны, не в своём уме…

Монах давно оставил «Я»
С его любовью детской –
Искал значенье бытия
Вдали от пагуб светских.
Он мыслит сухо: Что не Имам?
Что тяжелей вдвоём нести?
ЧуднА, однако, Серафима…

… Блажные!
«Господи, прости»  –
Он молвил, их перекрестив:

«Я наставлять тебя не стану,
Коль возлюбил свою путану,
Любовь – и стыд, и грех покроет,
Всё перетерпит, исцелит.
Господь, урочною порою, 
О тайне духом говорит. –
Того умом познать не можем.
Любовь – от Бога благодать.
Себе присваивать негоже,
Её глазами не видать.
Любовь – любое Божье слово,
Оно не ходит по рукам.
Сойдёт возвышенно и ново!
Бог этим чудом правит  Сам …»

«А не сойдёт?
                Огни ромашек
Слепят и жгут мои глаза.
И звон в лесах… Свет станет страшен,
Коль Он Любовь возьмёт назад!
В любви я вровень спорю с миром,
ПлачУ за вечность жизни мигом…

Я  возвращаю
                Суламиту!
В её сады, из песни в «Песнь»…
Из этой пустыни забытой
К Нему дойдёт ли наша весть?

О, Суламита, ты от Бога!
Но Серафиму мне оставь.
Красы людской, земной не трогай,
В ней пламя, жар и сон, и явь.
Оставь любви – одну крупицу!
Себя ищу… В неё смотрюсь…
…Давай, отец, вдвоём молиться,
Мне не по силам эта грусть».

Вот помолились… И… исчезла.
Неужто Бог к Себе впустил?..
Старик изрёк: «Она не в бездне –
Она на правильном пути».
А молодой устал креститься –
В душе решил он затаиться…
И дум своих, не поменяв,
Лежал, не двигаясь, три дня.
Повисли листья, стихли птицы…
А ночью, кто-то вдруг обнял;
Приникнул в яви,
                нет, не снилось!
То было женское тепло,
Дыханье, нежность… Бабья милость!
Всё зазвенело, зацвело…

К нему вернулась Серафима…
Христос ли слёзы ей утёр
Участьем лёгким и незримым?..
А человек – земной актёр –
Неистов в радости и плаче…

Возликовал карельский лес!
Да и могло ли быть иначе? –
Слетели ангелы с небес…
Она молила и просила –
Сама Любви была полна!
Рука Отца благословила…
«Вернись к нему, коль так нужна!»
 
           __________



   

 
 


           - 92 -