В башне

В башне, где жили мы, внутри были тонкие стены,
Словно каменный стебель, да, Стеблин-Каменский,
Возвышалась она, подобно блестящей антенне,
Над лужайками, кипами, кронами летней страны деревенской,
 
И горели в ночи в синем небе бессонные окна,
Белый «Шаттл» так когда-то стоял на упорных станинах
Посредине полей; а внутри говорили и пели тугие волокна
О каких-то делах посторонних, чужих, постоянных.
 
Ночью кто-то говорил взволнованно
Но, кроме этой взволнованности, ничего не было слышно.
Лифт громыхал, увозя
Астронавтов на небесную крышу.
 
Бил в барабаны коридор тот тенистый,
Где знакомая дверь без цифр и числа,
И шумели нарисованные прорабом на стенах таджикские листья.
Волны, они несут без весла.
 
Словно в лодке, когда рассвет уже занимался,
В тревоге, причин которой нельзя было дознаться,
Ночью читал я учебник древнеисландского, занимался
Древнеисландским.
 
Пыль, чуваки,
Тихое тикающее рэебредберианство.
Мы уже далеки,
В бесконечном и чёрном пространстве
 
Вроде как летят голоса, но на самом деле
Никого не осталось из тех, кто ходил в том теле,
Там летит Старшая Эдда, за руку взяв медвежонка Младшую Эдду,
Нету мёда, но всё же пахнет мёдом.
* * *
Ф.К.