метаморфоза и эквилибриум

Один мой друг ушёл в небытие.
Не столько вовсе, сколько для меня.
Он где-то есть, чего ни извинять,
ни смаковать в деталях не хочу я.
Невозмутимо время-копие
нанижет нас, как яблоки, на остов
Извечного. Как дорого, как остро
и нестерпимо горячо, что чую

к Тебе. Тот друг прощён. Судьба его
лелеет, бережёт. А впрочем - конь с ним.
Он стал тупым, заносчивым и косным,
и только отголосок, отзвук, кашель...
Когда меня уносит по кривой,
царапает и стискивает рёбра,
глаза водой наполнены, как вёдра,
и мир по черно-белому раскрашен,

запоминаю: это - благодать,
экзамен, сочинение на прочность.
Взведённая, как полукруг курочный,
стараюсь быть спокойна и мягка.
К чему терзаться, плакать и гадать,
за что мне выпало (как будто б я святая! -
ха).
          Небо по-тихоньку выцветает
и переодевает облака

с ночных на посветлее. Где-то над,
за сотни миль отсюда, некой крышей
ещё густеет тьма. Ты тихо дрыхнешь,
себя перевернув на правый бок;
вокруг лишь черноты полутона,
на потолке окна прямоугольник.
От ясности виденья щиплет в горле.

Но... я в уютный свёрнута клубок
под одеялом нестерпимо дальним.
Чего б взамен мы только не отдали.
И отдаём, вообще-то, видит Бог.

10.10.14