Окно в инобытие. Выставка Идель-Арт

Одним из самых серьезных и заметных событий уходящего года в художественной жизни Казани стала выставка ИДЕЛЬ-АРТ, открытая в стенах «Хазинэ» в Кремле. Это вторая межрегиональная академическая выставка художников Москвы, Казани, Уфы, Самары, и других городов Волги.  Работы, представленные на выставке, включены в каталог и дают представление о широте поисков в современной живописи, графике, скульптуре, прикладном искусстве.
Разноплановость экспозиции – часть концепции организаторов этого проекта, соединившего яркое абстрактное искусство, умную, талантливую графику, полярную живопись – новаторскую  и традиционную, экспрессивную и метафорическую. В отдельных работах используются  коллаж, неожиданные материалы. Чего здесь нет - это ангажированных  тем  и псевдонациональной сусальности, поставленной на поток.

Первое впечатление – вот продолжение искусства авангарда. Затем ностальгически выделяешь представителей  старой школы - советского периода и последователей «сурового стиля», «деревенщиков», по-Рубцовски проникновенно поющих российскую глубинку. И понимаешь, как соскучился - по тому ушедшему времени, по его  идеалам  и душевному величию.
Философским и смысловым узлом выставки, неким ее духовным послесловием стало полотно «Ностальгия» Л. Ю. Сиразетдиновой - реквием по старой Казани, а если брать шире – по тому историческому лицу российского города, что стерт с лица земли новым капиталом в эйфории постперестроечного дележа. Этот город – наша малая родина - остался только в нашем сердце. И связки ключей, висящие в световом квадрате ночного окна – это ключи от дверей, которые уже никогда не будут открыты. И это все, что нам осталось на память от наших снесенных домов, от родных стен, где прошли наши юность и детство. Бесспорно, это полотно – символ нашей эпохи, символ того пронзительного сиротства, что незаживающей раной живет за  бездушным фасадом современной «успешности».
Очередным откровением стала встреча с творчеством Виталия Скобеева - композиция «Видение» (2011). Это особенный художник, метафизик, мыслитель, создавший свою узнаваемую систему образов и символов, его работы столь же надмирны, сколь и современны. При этом техническое мастерство и филигранность кисти Скобеева является точной и органичной формой для его философии.

«Свияжск. Ильин день» - А. Н. Егорова, офорт «Старый мегаполис» В.В. Пискарева, «Портрет художника А.Зверева» А.Н. Заярнюка,"Калейдоскоп старого города" Г. М. Панферова, «Морская фантазия» М.В. Самакаевой, символический абстрактный автопортрет «Негевара» С. В. Дворникова, 3 полотна А. Н. Лопаткина. И совершенно особенное полотно Ларисы Евграфовой «Бордовая корова». Проникновенные лирические пейзажи Александра Иншакова «Полдень» и «Светлый день. Кырлай». «Годы 90-е. Из серии «Старая Казань» Г. Г. Губайдуллина, «Сенная мечеть» Фарита Валиуллина; графика И.И. Сиразиева, «Утро на Волге» И. М. Самакаева… «На полях Башкирии» В. Н. Яковлева, «За городом» Г. Г. Губайдуллина, «Лодка» А. А. Тимергалиной – представляют собой символический реализм. А осеняет это собрание «Золотой дождь Дионисия» А. Н. Пашина.  Не менее интересна и представленная на выставке скульптура, прежде всего - "Тамарису, царица амазонок" Петра Пупина.
...
Все эти очень разные произведения гармонично существуют в общем пространстве. Так одной из знаковых работ выставки стал парадоксальный «Портрет», работы В. А. Выборнова. Сделанный в стиле поп-арта, он представляет собой иллюзорную обманку, которая вблизи выглядит как декоративное панно из чередующихся геометрических фигур, а на расстоянии магически превращается в улыбающееся лицо Одри Хёпберн. Подобные приемы зрительных иллюзий применял Сальвадор Дали, но он использовал фигуративный язык, а современный художник интерпретирует язык  пиксельной графики. Однако Выборнов не довольствуется имитацией цифрового изображения, но усложняет  его до упорядоченной системы хроматических геометрических фигур, создавая свои остроумные живописные ребусы, иллюзорно воспроизводя пиксельную технику, точнее, обыгрывая эффект восприятия, вызываемый ею. Таким образом, получается двойная иллюзия, в пределах чистой живописи. Это, можно сказать, новый супрематизм, но более сложный и качественный в колористическом плане, чем голые спектральные эксперименты Малевича (я имею в виду их колористические характеристики).
Знаковое полотно – художника Р. С. Насырова «Рисунки детей вокруг креста» при изучении оказывается чем-то большим, чем абстракция. Стремящийся за край полотна силуэт  самолета. А его хвост, рассеченный кривой - как большой знак догоняющей его железной птицы, как наскальный рисунок натянутого лука с готовой сорваться стрелой. Запущенным вслед мячом летит светило, а шумящие слои атмосферы спешат сомкнуться за ним – как в точке схлопывания вселенной.
Европейская эстетика, лаконизм, рацио отличают большую часть  работ  «Идель-АРТ» этого года. Вообще экспозиция построена на аллюзиях, цитатах, отсылках к великим европейцам: узнаваем утонченный рисунок Дюрера «Носорог» в ироническом панно Александра Артамонова «Империя», посвященном советским будням, где происходит столкновение кондового языка советского лагерного плаката – и бесстрастной классики немецкого Возрождения. Узнаваема тема Пикассо, его образы, пластика, язык - в живописи Владимира Акимова, чья картина «Втроем» - переложение и размышление на тему знаменитых «Мальчика с собакой» (1905), «Свидание» (1902) и «Жизнь» (1903) Пикассо голубого периода.  Графический лист Виктора Аршинова с филосовским названием «Смотри на  действие Божие. Ибо кто может выпрямить то, что Он сделал кривым?» (Экклезиаст 7.14.) - так же отсылает нас к образам великого испанца.  Серия А. И. Дорофеева «100 лет русскому авангарду» - напоминает о «планитах» и «архитектонах» Малевича, о геометрических опытах объединений «Супремус» и УНОВИС. «Репортаж из оркестровой ямы» В. А. Выборнова – интерпретация стильного и динамичного графического дизайна эпохи джаза. А техника картин «Тутти» и «Мишкина школа» Е. А. Титовой, совмещающая масляную живопись и коллаж,  напоминает приемы синтетического кубизма, использовавшего в своей фактуре газетные вырезки, почтовые открытки, марки, и другие объекты и текстуры. К Парфенону отсылает нас  рельеф Е. Матько «Античный  конь». При этом  все эти эксперименты не формальны, а обусловлены смысловым строем работ, их язык органичен  для рассказчика каждой истории.

Русское искусство  тяготеет к предельным смыслам даже в абстракции – эта традиция заложена еще Василием Кандинским и Каземиром Малевичем. Балансируя на краю изобразительности, оно силится по-новому обозначить то экзистенциальное, то чудовищное, открывшееся человеку, что не умещается в прокрустовом ложе привычного представления о мире. Если задуматься, само появление абстракции как способа выражения идей - сродни появлению теории о делимости атома и новой «варварской» музыки, опрокинувшей законы гармонии – тогда, на переломе двух эпох, когда человечество узнало, что можно подвергать самоё себя истреблению с помощью химического оружия, а не только устаревшей шрапнели и пороха.
И если в современном искусстве Запада, в искусстве постмодерна, усиливается тенденция вырождения в формализм и перфоманс, в псевдозначимость, призванную поймать пресыщенного и поверхностного зрителя, то русское искусство все еще отличает живой нерв, поиск глубинных смыслов бытия, многомерность, неповторимость выражения, свобода мысли.
Художник – поэт и мыслитель, сын своего отечества. Но его голос негромок и несуетен, чужд показной декларативности. Он делает свое дело, анализируя и фиксируя мир, в котором ему выпало жить – и воссоздавая его заново, из хаоса и печали приводя к гармонии.

.............

фото : Р. С. Насыров "Рисунки детей вокруг креста". 2014 г. холст, масло.

фотографии произведений художников - в журнале.