в бреду

как хотел бы я все исправить,
повенуть жизнь свою вспять,
все что есть, готов я оставить,
что бы встретить тебя опять.

что бы сново влюбиться как мальчик,
и тонуть в глубине твоих глаз,
я мечтаю об этом, а значит
я в бреду нахожусь сейчас.

значит привязан к кровати ремнями,
за ноги и руки крепко, надежно,
по лицу моему катятся слезы комнями,
и вынести крик мой невозможно.

врачи пытались меня успокоить,
но все их старания были чшетны,
а я в бреду пытаюсь вспомнить,
и прожить с тобой те моменты.

от которых дышать невозможно,
те что ярче всех остальных,
боже мой как же сложно,
мне дался бредовый стих.

записала на лист санитарка,
крик душевно больного меня,
может стало ей меня жалко,
или нечем себя ей занять.

третий день я станал истошно,
пока гланды до крови не содрал,
сейчас же хреплю привязаный лежа,
что с наружи я не понемал.

я закрылся в своем подсознанье,
ни кто мне не всмлах помочь,
не обращал ни какого вниманья,
день на на улице или ночь.

в подсознанье бродил по тьме,
идя к свету яркому в дали,
на пути иногда встречались мне,
потонувшие корабли.

я понемал где сейчас нахажусь,
и поэтому не был удевлен,
верил что к свету доберусь,
что мой исход предрешен.

но сквось сон я учуял знакомый,
такой близки запах духов,
и я вмиг вернулся из комы,
на волне своих же стихов.

на секунду подумал я даже,
что еще нахожусь в бреду,
ведь текли по щекам как от сажи,
слезы поющие бороду.

и врачи опустившие руки,
не смогли поверить глазам,
прекратила ты мои муки,
просто нежно за руку взяв.

мы молчали с тобой бесконечно,
я от того что о до крови охрип,
а ты для поддержки конечно,
иногда чейто слышался всхлип.

ну вот, опять размечтался,
значит снова в этом бреду,
как же сразу я не дагодался,
от него так легко не уйду.

я когданибудь точно поправлюсь,
как ты меня, забуду тебя навсегда,
лишь одно мне только осталось,
придти наконец то в себя.

может током вернут мне сознанье,
электрическим, память сотрут,
лучший лекарь это незнатье,
вот включили, чуствую, бьют...

бьют разряд за разрядом,
и тускнеет свет в далике,
попрошавшись с ним только взглядом,
он потух как огонь в мояке.

даже если очнусь я в скоре,
то уж точно не быть мне таким,
каким был я до этого горя,
и мир вокруг станет другим.

ну покачто врачи вы сторайтесь,
выдернуть с корнем памяти листы,
от услышеного не пугайтесть,
остовляя меня пустым.

вот он последний стиха этого столбик,
ты наконец то дочла до него не спеша,
брови приподняты, чуть сморщен лобик,
боже как же ты хороша...