***

Л. Ю. Казарновской,
МИРОВОЙ ОПЕРНОЙ ДИВЕ.
Профессор музыки почтенный,
Что гордый муз смущает слог,
И ароматный, и не тленный
И славы и любви цветок!
Скажите, как без лести стыдной
В своей любви признаться Вам,
И вклад Ваш выразить завидный
В искусство, что так дорог нам,
Кто о признанье лишь мечтает,
Удел свой жалкий проклиная?
Блистательная, как мечта поэта,
Как распустившийся бутон
Открыта жизни – небу, свету -
Любовь! Я сам себе смешон
В попытках жалких состояться:
Когда Ваш блеск собой слепит,
Когда Ваш голос нам звучит
Нам остаётся лишь пленяться
Пеньем, улыбкой лучезарной.
Безумец, кто бы ни был он,
Когда не будет ослеплён –
Слепец, судьбе не благодарный!
Тебе безбожно лгут глаза;
Вдох воздуха, рассвет, гроза –
Всё для тебя пустые звуки.
Ты жалок, как пустой бокал.
Раб безнадёжный своей скуки!
Бог за труды нам всем воздал
Заслуженное наполненье,
И Казарновская тому
Блистательное подтвержденье.
Кто будет возражать сему?
Её чарующее пенье
Со сцены оперной звучало.
Пред ней вся слава мира пала –
Она не вознеслась собой,
Звезда высокого искусства,
Своим служеньем, красотой
Не оскорбила наши чувства,
К прекрасному нас приобщив,
И благодарность заслужив.
НЕ С ТЕМ ЛИ ВРЕМЯ – СТРАЖ НЕМОЙ
ПРИРОДНОЕ ОЧАРОВАНЬЕ
ЩАДИТ БЕЗДУШНОЮ РУКОЙ
К ВОСТОРГУ В НАС, И ОБАЯНЬЕ
ЕЁ НЕ ВЯНЕТ, ДОСАЖДАЯ
ЗАВИСТНИЦАМ, ЧТО СВЕТ БРАНЯТ,
И ЧУДНЫЙ ГОЛОС, СЛУХ ПЛЕНЯЯ
ТВОРИТ В ДУШЕ ВОЛШЕБНЫЙ ЛАД?   
Вот где блаженство я вкушаю:
Поэзии не сладок счёт.
Пусть я признанья не узнаю
И жалкий дар в нужде умрёт –
Пусть! Казарновской я внимал,
И в чистом сердца восхищенье
Её портрет земной писал
В не ловком, не умелом пенье
Словес пустых и жалких, право,
Где одного довольно: браво!