Поэт в...

Не знаю, сколько это простоит,
Но дальше мчаться жизнь – вперёд велит.

Вот странным образом пока живёт
Слова стиха «поэт и непоэт».
А мне чутьё моё в ночи не врёт –
Куда оно сознанья мысль ведёт?

В сознанье мыслей слов водоворот
Потоком рифм в далёкий край несёт.

Потомком слабым тех, Великих дел
Мне быть. Хоть жаль. Таков удел.

Его стоически опять сношу,
И в продолжение идей своих пишу.
Слов завихрения несёт водоворот
Точнее – это мыслей хоровод.

Там нет спокойной гавани в тиши,
Где умиротворяют камыши!
Там на лужайке тихой пастушок
Лежит изранен. Кровь. Потери. Шок.
Дымится в воздухе горенья чад
Рай Черноземья превратился в ад.

Кресты встают голенными костьми,
Не встать с под них тем, были кто людьми.
Ну что ж, пора твоя теперь поэт!
 Когда уже и рифма не поёт.

Пегас, ополоумев, убежал
Несясь полями, уши он прижал…
В кустах раздета Муза там лежит
Глаза закрыла, в страхе. Не глядит…

Не хочет видеть, что случилось с ней,
Как измывалось стадо. Грабежей
Ему уж мало, злобы много в нём –
И жгёт оно округ поля огнём!

Но средь фанфарных отзвуков побед
Тогда встает в атаку, врост поэт!
Строча очередями мощных рифм,
Коля злодейство мужеством своим.

Поэт в России больше не поэт,
Коль дифирамбы власти он поёт!
Не заслужила нынешняя власть
Поэтов оды - даже оды часть.

Она краплёна, не закрасит крести масть,
К деньгам большим свою большую страсть.

Поэт в России нет, не гражданин,
Коль на протест не выйдет – хоть один!
Булыжник коли он не отвернёт,
В сатрапов –  и с презреньем метнёт.

Поэт в России нет, не человек,
Коль проживёт под вечной хунтой век.
Поэт не будет хунте той служить,
Не сможет норов грязный полюбить.

Не сможет норов свой переломить,
Чтоб хунты комитеты восхвалить.

А станет супротив неё он петь –
Не сможет быть безгласным и терпеть.

Поэт без сердца нет, не проживёт –
И шаг не сделав – сразу упадёт!
Без воздуха свободного, глоткА
Не будет поступь рифм его легка!

Поэт в России больше, чем поэт,
Коль дифирамбы власти он поёт.
Обласкан ею он, её толпой
Как памятник стоит уже. Живой.

Но только поменялась если власть –
Пришёл черёд за ней ему упасть.
И нимб наград её разбился впрах,
А лавры стали супом на бобах.


Судьба ударит так же подло в пах,
Как слал туда он тех, не тот кто.
 Ах…
И стон его услышит ли иной,
Ушедший на Заслуженный покой.
Успевший суп на лаврах похлебать
И накормить похлёбкой нужной рать.

И нудно врать ему не привыкать,
А правду очень просто прогонять –
Как нищенку, пришедшую, с клюкой,
На милостынь просящую покой….

Покой – дороже многого теперь
Для старой гвардии он в мир прекрасный дверь.

А там Народный – он обласкан, мил –
Не зря поклоны лбом и в пояс бил.

И свечку ставил, у одра держал,
С его женой очередной где важный спал.

С перрона важного успеет заскочить
В вагон горящий – так ему и жить.

Сам виноват – был бесконечно глух
И от похвал занудливых опух.
Не смог за златом трона разглядеть
Прах тлена, приносящего лишь смерть.

Мироф.
5 авг, 3 окт 2о14 г0д.