***

Человечество истребляет в себе человеческое. Я слышу крики. Я слышу крики этих голых стен.
Я слышу шаги их уставших разодранных ног. Я слышу их разорванные души.
Их вопли, вырывающиеся адской вонью из этих прекрасных больших ртов.
Грязен человек, ибо душа его черна. Ибо вопль этот посмертный слетает с уст.
До пепла сожжено, до капли крови последней иссохло всё человеческое внутри человечества. Немилосердные щебни, чрево угодные трусы, разбитые иллюзии о нравственности Бога.
Сглатывайте все это дерьмо. Таких, как вы – много. Таких, как я – уйма.
Таких, как он – десятки. Таких, как она – ни одной.
Её оливковые глаза разжигали во мне смертельные костры.
Её лиловые косы обвивали мою крепкую шею, щекотали мои губы и падали на мои колени.
О чувствах, что гложут. О людях, что судят. О боли, что выедает изнутри. Скули.
Всевозможные кратеры души моей затоплены унынием невыносимым,
неизлечимым, тоскующим по надорванному бьющемуся комку меж рёбер. Она растоптала всё.
Всечеловеческое безумие. Всепадшее удушье внутри этого маленького человека. Меня.
В этой комнате стены чернее нефти. В этом доме тебе никогда не будут рады.
В этой жизни тебя никогда не запомнят. Тебя заполнят гнилью. Ты будешь харкать кровью на этих улицах. Ты будешь молить Господа Бога о помощи, о похвале, о совести. Ты будешь гореть в глазах этого человечества. В этих поездах ты забудешь лица самых близких. Тепло их рук останется лишь горьким плевком на твоём языке. Скулы твои будут ломаться, как трамвайные рельсы.
И никто никогда не осмелиться заглянуть в твои щенячие глаза. Целовать твои изгибающиеся и опухшие вены. Лишь дешевые вина и слова будут твоим спасением. Лишь чернозёмные ночи окутают всей безразличностью и бесчеловечностью, когда за окном холода, холода, холода..

Голод раздирает желудок. Изо рта пахнет скисшим десертным вином.
Жизнь подкатилась тошнотворной рвотой к горлу. Круговой порукой покатилась она,
зажав меня этим городом. Выжирая мои внутренности, выдавливая мои чувства
через всевозможные имеющиеся во мне отверстия.
Солнце сжигает остатки любви на моём лице. Плащ, развиваясь на ветру, растратил всё тепло моё,
все твои запахи, всё наше сладострастие. Обветренные губы, которыми я ласкал твоё самолюбие. Которыми я ласкал твой нимб над головой. Которыми я разрушил тленную тишину между нашими бледными телами. Тихо. И сейчас. И навсегда.

Уродливы руки твои, к которым не прикоснуться мне. Уродливы глаза твои, которые не дают мне спать. Уродливы губы твои, которые не дарят мне нежности. Уродлива душа твоя, которая не дает мне покоя. Уродлива любовь твоя, которая не дает мне жить. Уродлива вся ты. Delete