Грустная песня

Перебираю старый свой архив:
На пожелтевшем, в клеточку листочке,
Приклеен фотоплёнки негатив.
Внизу « м е ч т а», растянута по строчке.

Да, да! В глуши о домике таком,
Когда-то мы с тобой давно мечтали
И шли по майским лужам босиком
В лесу. Года кукушки нам считали.
 
И я хотел свой яблоневый сад,
А в том саду под окнами на ветке,
Чтоб соловей насвистывал в закат -
И для меня, и для любимой Светки.

Мы были молоды тогда с тобой,
В тот год, когда большой страны не стало,
Когда на радость неруси чумной,
С флагштоков знамя красное упало.

И вновь пройдя нужду и нищету,
Когда людские судьбы поломало,
Мы даже строили свою «мечту».
Прошли года – и что же с нами стало:

Прибило время юношеский пыл,
Работа-дом, как запертая клетка.
Вулкан погас, и гонор твой остыл.
Ты постарела раньше меня Светка.

А мне среди заброшенных полей,
В саду, с цветущей яблоневой ветки,
Поёт с надрывом песни соловей,
Неслышно только в песнях имя Светки.

И по весне, в цветущий белый сад,
Давно не те кукушки прилетали,
Что много, много лет назад,
В лесу года нам весело считали.

А на вопрос поставленный прямой –
А сколько мне ещё годков осталось?
Их кукованье слякотной весной,
Вдруг на полкуке сразу обрывалось.
 
Семейных уз они не создают,
Всегда в лесах свободные порхают
И никогда кукушечки не врут,
Когда по просьбам нам года считают…