Боль

Ночь стояла в больничном холле,
не гадая и не колдуя.
Мир курил папиросу боли –
за одной затяжкой другую.
Этот путь философски долог -
от затяжки и до затяжки.
Ты же знаешь о нём, онколог,
пристяжной мой в одной упряжке.
Ты же сам был в интернатуре,
познавая науку тленья
от сознания до забвенья –
бег по дьявольской партитуре.
Что же ты мне сжимаешь пальцы,
просишь верить в конечность муки.
Ты же сам провожал страдальцев,
как Пилат, умывая руки.
Сердце – жалкий комок кровавый
в стену брось – оползёт медузой.
Я устал. Я имею право
с бытием расторгать союзы.
Но, окурки гася об веки,
 и глумясь над слезами боли,
зла чудовище в человеке
к слову «жить» разжигало волю.
И как сон ни казался сладок,
и как отдыха ни алкалось,
жизнь в души мировой порядок
трансплантатом «хочу» вживлялась.
И, контракт подписав на муки,
кровью – к чёрту чернильный холод –
пожимали друг другу руки
ржавый гвоздь и тяжёлый молот.
Боль конечна, и жизнь конечна -
смена бледного персонала…
Взгромоздилась вся ночь на плечи –
и душа моя в сон упала.
Я контракт заключил. И, значит,
я обрёк сам себя на муки.
Сердце – жалкий теннисный мячик,
прилетающий снова в руки.