Лакуна

Угоняют моря, угодья уводят.
Край родной затерялся в шулерском рукаве.
Постмодерн. Перестройка. Рылся кто-то в комоде.
Тот хотел писать как Бланшо. На траве —
голый завтрак. В постели — Олимпия (сестро
Октябрины из будущего); Поль Сезанн
написал повнушительнее ложе, вместо
негритянки-прислуги — дон Перлимплин.

Порт ослеп, обратно пропорциональны
темпорам модерновые морес. Так спи.
Спи, отрадою спорной утешенный камень.
Век не сдвинулся с места как будто. Стоит,
как стоял. Время тысячу раз уже переводили.
Только этого мало, ты в курсе, поди. И —
показалось, а может, и быль, —
порт с рождения слеп, родины не бывало.

Об угоне родины сообщала Нина Кечатова с интерфейса Стихи.ру.
«Угнали море» — из стихотворения Дамасо Алонсо «Ослепший порт».
Мишель Фуко мечтал «писать как Бланшо» (с).
Дон Перлимплин, действующее лицо драмы Ф. Г. Лорки «Последняя любовь дона Перлимплина», здесь, параллель с престарелым «гурманом» на картине Поля Сезанна «Новая Олимпия», каковой словно вытесняет своим присутствием прежнюю, по Клоду Манэ (классическая «Олимпия»), роль негритянки-прислуги.
«Голый завтрак» — отсыл к Э. Манэ и, конечно же, прежде всего У. Берроузу.
«Сон камня» и про «век»: см. «Молчи! Не смей меня будить...» М. Буонаротти.
Ну, tempora-mores — это ваще тема. Одно только творение Э. По чего стоит.

Лакуна — см. википедию.