Москва

Она во мне звучала эхом,
била в набат, сыпала смехом,
цвела каштанами, снимала листья,
слезам не верит всё так же, искры
роняла в реку, смывала порох
и новый жгла, поднимая всполох..

Она циничная, она вокзальная,
глотает наспех слова прощальные,
не спит, не снится и не раскается..
здесь на костях вечно поднимаются
тираны, варвары да скоморохи.
Кто не успел – что ж, терпите, лохи.

Она и адом была, и раем…
её взрывали, благословляли,
боготворили и ненавидели.
Она – образчик святой обители,
детьми своими изнасилованной
перед лицом дремлющей России…

Она, воспетая поколениями,
от Магомаева и до Арбениной,
в лучах искристых дарила счастье,
не различая цвета и масти.
Асфальт кропила мочой и водкой,
взрезая мрачных подъездов глотки.

Она звучала во тьме сигналами,
ночными пробками в десять баллов,
тянулась в стороны, будто жвачка, -
рукою щедрой бросать подачки.
А там, под небом уж много лет
горит красных звёзд надменный свет.