Буквы-пазлы

Дорогой Сергей, к этому Вашему стихотворению расскажу Вам свою байку о Раневской. Окна квартиры моей тётушки (она работала в костюмерном цехе Большого театра, а заодно обшивала московских "генеральш") выходили в сад "Эрмитаж" и прямо на угол Театра Моссовета. Когда я был малышом, к тётушке меня определяли, чтобы оттуда было полегче сводить в кукольный театр Сергея Образцова на дневной спектакль, а потом забрать (первое здание театра было на площади Маяковского, теперь снова Триумфальной). До спектакля и после я скучал, лежал на широченном подоконнике и глазел на то, что делалось в саду. Книжек и игрушек у тётушки не было, она кроила, шила, вела телефонные переговоры. В теплынь окна нараспашку, пахнет липовыми почками и пивом из дальнего кафе в дальнем углу, где помимо кафе ещё знаменитые благодаря "Мастеру и Маргарите" туалеты. Артисты театра после репетиции или в перерыве выходили иногда погулять и покурить, то есть под тётушкины окна. А так как мне было скучно, я с ними разводил турусы, что-нибудь спрашивал. Однажды диалог был такой: "Детка, - сказала мне дама, окутанная очень терпким папиросным дымом, - ты детка или рыбка?" - "Что за вопрос? - отвечал я, будучи бойким мальчиком. - Конечно, рыбка!" - "Ну, тогда, рыбка, ныряй сюда, а мы тебя на руки подхватим". - "Фаина, что вы делаете! Он же нырнёт и разобьётся", - начинала волноваться вторая дама (а я высовывался из окна второго этажа). - "Нет-нет, Любочка, не волнуйтесь, с нами же сильный пол, он и подхватит. Ты ныряй, ныряй, рыбка. Не слушай тётеньку, она детей не любит". Уже моя тётенька, видно, услышав, это непотребное зазывание, подошла посмотреть, кто это меня провоцирует. На всякий случай стащила с подоконника. Поговорила с дамами (может быть, она их тоже обшивала), а меня потом спросила, знаю ли я, с кем сейчас разговаривал. Я ответил: "Конечно. С актрисульками". - "Не с актрисульками, а с великими актрисами Раневской и Орловой. Запомни. Внукам будешь рассказывать". - "А дяденька кто?" - "Дяденька - артист Ростислав Янович Плят". Видно, вот и пробил час рассказать об этом общественности в Вашем лице. Но это первая половина истории. Вторая короче. Прошли десятилетия. Однажды я пришёл в квартиру Александра Ширвиндта читать его слепой маме "Жизнь после смерти" Моуди (тогда эта книжка ходила только в самиздате). От входной двери была видна кухня с обеденным столом. За ним сидели слепая мама и её подруга Раневская (тогда она жила в той же сталинской высотке на Котельнической набережной). Я был тогда молодым мужчиной, а с точки зрения Фаины Георгиевны, и вообще молодо-зелено. Поэтому она меня поприветствовала так: "Юноша, вы кстати: мы тут вкушаем крылышки ангела". Они ели варёную курицу. Я снял пальто и пошёл на запах. Меня попотчевали. И я рассказал об этом моём детском первом впечатлении от Раневской и Орловой. Не знаю, действительно ли Ф.Г. вспомнила этот казус, но сказала, что вспомнила и подытожила: "Вот вы ко мне на ручки и спрыгнули, только прыжок оказался затяжным, длиной в двадцать лет". А знаменитого мата Раневской я никогда, к счастью, не слыхал, но меня как лингвиста он бы не покоробил. Есть в языке и такие лексемы.

Игорь Стешенко   21.03.2016 14:13   •   Заявить о нарушении