Сказка ностальгическая

Там в богоданном крае том,
Всех разных птиц не счесть числом;
Да всех мастей, цветов, пород,
Вдоль по реке  и у болот,
И на кочках, и на кустах,
И на деревьях  на ветвях...
Все гнездились, выводились,
С песней весело трудились.   
И в свою стаю, что ни год,
Там приводили свой приплод...
Пары дружные тех птиц,
Ни в чем, не ведая границ.



На семи холмах в вышине,
Там на разлапистой сосне,
Кумач алеет там зарёй,
Рубинов блеск, курантов бой...
Герб серпасто – молоткастый,
Старый ястреб там бровастый...
Всего края он хозяин, –
Господин, товарищ, барин;
И был для всех он бог, и царь –
Наш генеральный секретарь.

В том большом краю совета,
Стране бурного рассвета.
Там много было птичьих стай,
Свой, восхваляя милый край…
Жили птички невелички,
Соловьи, чижи, синички,
Других разных, их там не счесть,
Все воспевали братство, честь:
На деревьях и на кустах,
Жаворонки те в небесах.
От заката до рассвета
Трелью сыпали сонеты,
Во имя жизни и  любви
Шальные – чудо соловьи.

Не беспокоились о том,
Что будет завтра, что потом.
Всегда уверенны все в том,
Что будет пища, будет дом.
Ведь правый есть у них закон
С семи холмов исходит он.
Там где разлапилась сосна
И будь то осень иль весна
Всё-то видит, всё-то знает,
И конечно понимает.
Всех он рассудит, защитит,
Всех он накормит, приютит.
Старый ястреб их бровастый,
Справедливый, многовластный.
Огромной властью одарён,
Народом птичьим избран он.
И был для всех он бог и царь
Наш генеральный секретарь…

Но каждого придёт черёд –
Ногами понесут вперёд…
Вот ястреб жизнь влачить устал,
И долго жить всем приказал:
Под сосной чтоб положили, –
На холме похоронили…



Птицы яму откопали,
Слёзно почести отдали,
В яму ястреба бросали,
Скоро яму закопали.
Сверху камень водрузили,
Чтоб потомки не забыли:
Дескать, здесь лежит наш царь –
Наш генеральный секретарь:
Лично он неповторимый,
Дорогой всеми любимый,
Из породы он ястреб - сыч
(…….. …….. ………..)


Настало время похорон –
Менял хозяев царский трон:
И так за несколько за лет,
Да тем за ястребом вослед,
Там схоронили двух царей –
Генеральных секретарей…

Царь – гусак: суровым был,
Во всём порядок наводил:
Чтоб без дела не сидели,
По команде пили, ели,
Строем птицы чтоб все летали,
Да порядок соблюдали.
На досуг и отдых праздный,
Документ имел, чтоб каждый.

Другой царь: грач престарелый
Слабовольный, мягкотелый.
Он мало, что за царство смог:
Стоять без помощи не мог,
Он еле клюв свой раскрывал,
Чуть слышно что-то  бормотал…

Так друг за другом три царя –
Генеральных секретаря:
Все обрели себе покой
Под той разлапистой сосной…

Но прок какой долго тужить,
Ведь нужно дальше как-то жить:
Не могут птицы без царя –
Хозяина – поводыря…

Зарёй румяной в вышине,
На той разлапистой сосне,
Вдруг появился над холмом,
Да в трон уселся под гербом:
С крепким клювом дятел умный,
Красным словом был он блудный,
Да был приметен он челом:
Тем, на плешивом  лбу пятном.

Долбить принялся он про  то,
Что всё не так, да всё не то.
Что устарело всё давно,
И что весь край (г….) одно.
«Принимай другие  формы,
Подавай-ка мне реформы»…
Получалось, что чем жили,
Испоконно  дорожили:
Это всё застой и только,
Нужна краю перестройка.

Что бы птицы тихо жили,
Не шумели, да не бузили:
Издал первый он тут указ:
«Чтоб порубили, в сей же час!» -
Те винной ягоды кусты,
Чьи солнца доброго – плоды,
Нектар неба содержали.
Его  птицы обожали,
По поводу, когда и без, –
Нравился им тот процесс:
От заботы отключиться,
Вместе всем повеселиться.


Где мир царил, где был покой,
Оказалось всё то застой.
И что нельзя так дальше жить,
Не уставал дятел добить.
Горланил он из-под герба,
(отметиной, сверкая лба):
«Перестройку мне давай!
Ускоренье, гласность подавай!»…

Успели только лишь начать,
У птиц всё стало пропадать.
Всё, что было пропадало,
Еда, питьё – их не стало…
Вязло оскоминой в зубах,
И злобу сеяло в сердцах:
Демократии те формы
С болтовнёю про реформы…

И помощников на горе
Из-за леса, из-за моря,
Налетела стая, свора,
Семя сеющих раздора:
Разных стервятников толпа –
Для них протопана тропа…
Под личиной демократов,
Доброхотов, меценатов:
Все устои уничтожить,
Всех друг с другом перессорить,
Весь край на части разорвать,
Да под себя бы всё подмять.    

В дерьмократическом том свете,
Как на проклятой планете:
Всяка нечисть выползала,
Как пиявка кровь сосала:
Злобной подлости особы, – 
Погань  негде ставить пробы:
Как грибы повырастали,
Под себя всё загребали:
Разгулялись рэкетиры,
В депутаты пошли воры.
И  банкиры, бизнесмены,
Сутенёры, шоумены:
Все воруют, все торгуют,
За кусок жирный воюют.
Всем всё талдычат тут и там –
Лапшу всем, вешав по ушам:
Про демократию, свободу –
Чертям, делая погоду…
Но жить вольготно стало там,
Лишь  депутатам да ворам.

Вот за такою кутерьмой, –
Да в демократию игрой.
Силам тем, что ненавистный
Был тот край звездно-лучистый.
Дятла мигом обманули,
Подкупили, рот заткнули:
(Турнув пинком его под зад)
«Гуляй-ка дальше демократ».
И привели к тому холму,
Как будто нищую суму:
Под герб садили алкаша –
Удода с помесью грача.

Забулдыга, алкаш и мот –
Вполз на трон под герб удод:
Дорвался будто до пивнушки,
Хлебал  нектар с ведра и кружки:
Он проглотил разумный слог,
Уж мало вымолвить, что мог.
Нектар без меры всё глотал,
Нелепо лапою мотал
И куролесил по кустам,
Гундосил пьяно тут и там:
Совесть он всего народа,
Он и гласность и свобода.
Он конституции гарант,
Он демократии гигант…
Птиц законы что писали,
Да законность охраняли:
Он всё гнездо их разорил,
Невинных многих погубил.
По указке из-за моря,
Соседям делал много горя:
Пьяно брызгая слюной,
Слепо шёл на них войной…


Нищету удавкой на весь край
Набросил дятел – краснобай.
Ну а тот пьяница и мот,
Так  сделал выверт – поворот:
Что всю великую страну,
Как ту продажную жену,
Как проститутку кинул в грязь,
Чтоб всякая глумилась мразь:
Чтобы погань процветала, –
Края светлого не стало.

И в краю том богоданным,
По просторам светло – славным:
Раздор, смута поселились, –
Волной чёрной покатились…
Летели птицы  кто куда,
И за бедой пошла беда…
Где в согласье жили птицы,
Провели везде границы,
Легли межи и тут, и там,
Да зависть, жадность по умам.
И в места, где все гнездились,
Пели песни, веселились,
Где за Мир стояли стойко:
Пришла сука перестройка.

Над полями, над лугами,
Над чудесными цветами.
Там где липа мёдом тает,
Шмель там с пчёлкой не летает.
Там  не танцуют мотыльки,
И нет стрекоз у той реки…
И над всем уж свой хозяин,
Свой наместник и свой барин:
На всех угодьях, на лугах,
Там запустенье на полях.
И как безумия вуаль,
Там злоба лишь, раздор,  печаль.


Зависть, жадность поселилась
Удавкой туго закрутилась;
Мучает пичужек зависть,
Душит, давит жаба – жадность.
Что забот птахи не знали
И счастливо распевали.
Над полями и в небесах,
Да в дивно – девственных лесах
О любимых и о птенцах,
Раздольной жизни, о друзьях:
Ворвалась в умы разруха,
А в души зависть, жадность, страх.

Так в погоне за наживой,
За мечтой – богатой жилой.
Отступил  закон природы,
Птиц оставил он народы: .
Другие песни зазвучали,
Загремели, завизжали.
Кричат пары молодые
«Детей рожать мы не дурные!
Да в гнезде, чтоб я сидел!
Да за сопливыми глядел!»
В ритме праздного хип хопа,
Слышны крики остолопа:
«Да для себя лучше пожить,
Чем нищету на свет плодить»…