В рейсе ночном

Уркаган седой на рельсе сидит,
и в мальцах его горит сигарета;
воряга никого кругом не видит,
по стрице толке мчится карета...

Заревом заката неба синь горит,
балда повагом пошла за шихан;
одна птица в поднебесье парит,
ландает под нею старый жиган.

По шпалам вор медленно мчит,
хлит ко станции дрена пешком;
шпалер под ремнем его торчит,
вентает он в кардане с мешком...

С хаты штемпов цацки свиснул,
на малину рахманно задал тягу;
на скоке со златом не зависнул,
но давно менты шарят бродягу...

Сумрак настал в старом городе,
и до вокзала бриганте докатил;
долго стоял он в лютом холоде:
паровоз нахтой на бан закатил.

Фрейгер один на него зыркнул,
сбоку тайком ливерил за вором,
но шнифер в майдан шмыгнул,
силуэт за порт скрылся амором...

Босяк на природу выйти решил:
впереди ожидают горы да леса;
паровоз по рельсам вот спешил,
на стыках шарахали его колеса...

Урка сидит молча в купе одном,
в стакане вора налито мартини;
дремлет город ночной за окном,
пред глазами мрачные картины.

С неба дожди весенние моросят;
во кортах лампы мутно пылают;
сизари по кровам домов гарасят;
во шляпах лохи стрелой хиляют...

Багровый месяц к верху всходит;
почивают люди в серых вагонах;
скоро майдан к перрону заходит,
где босяка ждут черти в погонах...