Табор

Рвали  ночь  цыганские  костры,
Плакала   гавайская  гитара
И  гудели  лёгкие  шатры
В  таборе  бывалого  Забара.

Близилась  раздора  полоса
Цокающей  жизнью  кочевою,
Слышались  цыганов  голоса:
Смелые  и  дерзкие  порою.

И  внимал, похожее на  сон,
Опустив  слабеющие  плечи,
Старый  и  изношенный  барон,
Слушая  не  ласковые  речи :

"Мы  решили,  больше  не  таясь,
Высказаться  поздно  или  рано.
В  нас  кипит  естественная  страсть
К  золоту  холодного  Алдана.

Мы  стоим  к  нему  на  полпути,
До  него  немного  переходов,
Наши  кони  справны  и  легки
И  к  тому  ж  не  портится  погода.

Табор  наш  давно  влачит  нужду,
Все  шатры  изодраны  и  потны
Если  будет  золото  в  роду,
Будем  сытно  жить  и  беззаботно.

Мы  исколесили  земной  шар
Ты  забыл  цыганские  уставы."
И  сказал  задумчиво  Забар:
"Что  ж,  ромалы,-  это  ваше  право.

Ещё  помнят  нынче  старики
Ту  долину  "чёрного  дракона",
Где  накрылось  волнами  реки
Золото  цыганского  барона.

Помнят  звёзды,  горы  и  снега,
Помнит  ветер  в  половодье  прыткий,
Как  несла  весенняя  река
Табора  разбитые  кибитки.

Будут  кони  быстры  до  поры,
Будет  хвор  наш  табор  и  простужен,
А  зимою  ветхие  шатры
Не  спасут  нас  от  суровой  стужи.

Пусть  рассудок  не  покинет  нас,
Золота  не  ослепит  сиянье,
Алчной  страсти  не  охватит  власть,
Обрекая  табор  на  страданье.

Пока  кони  свежи  и  резвы,
Пока табор остается дружным
Снять  должны  мы  старые  шатры
И  податься  к  братьям  своим  южным."

Серебрилась  стылая  роса
От  звезды,  висящей  над  горою
И  умолкли,  стихли  голоса,
Смелые  и  дерзкие  порою.

Гасли  ослабевшие  костры,
Смолкла  семиструнная  гитара
И  снимались  табора  шатры
Убежденьем  мудрого  Забара.

Тусклая  мерещилась  луна,
Первый  снег  на  землю  тихо  падал
И  в  ночи,  кибитками  гремя,
Уходил  на  юг  цыганский  табор.