Свободна - одна...

***

                Свободна — одна.
                Взгляд — яд.
                Богу — богово.
                Издыхающий — в логово.
                Всех богов побеждает
                любовь.


— Может быть, наконец,
ты исчезнешь из снов! —
Тех, где ты всегда говоришь мне
то, что я тебе не сказала.

...А за то, что тебя я тогда...
— Нет, не могу. Даже сейчас.
Даже здесь и сейчас,
где ты вычеркнут, в нетях, в тенях. —
Слишком тёмен и нем был запрет.
Слишком.

— За то, что тебя я тогда так...
Теперь — лежать в темноте,
с сухими глазами, не бойся, —
и быть неуверенной в каждом вздохе,
и не спать,
потому что во сне
я опять буду видеть
тебя.

За то, что тебя я тогда...
Сейчас бы кого-нибудь
убить.
Не риторика. Просто
убить. Сделать мёртвым.
Можно спящего. Это неважно.
Важно — кровь искупительной жертвы.
Чужая, вязкая кровь.
 
...Да, они-то меня понимали, —
терпеливые мудрые твари,
молчаливой толпой выжидая
у святилищ сонных богов,
как я жду сейчас, —
чтоб кого-то,
гордеца, сумасшедшего, пленника,
преступника или пророка,
или просто — очень обыкновенного.
Чтобы — плоть.
Чтоб его одного — вместо всех,
кого хочется.

...С неба капают красные сказочки,
земля прорастает асфоделями —
багровыми, каких не бывает.
Харон трясётся от хохота,
он чемпион в академической гребле,
Майтрейя срочно меняет
Западный Рай
на Юго-Западный,
чтобы рядом с метро, и лотосы подешевле.
Эдип спрашивает у сфинкса,
где здесь телефон-автомат, —
он хотел бы позвонить маме.
Но кругом только просто автоматы.

А этот,
очень обыкновенный,
он так и не понял,
что происходит.
Что его одного — вместо всех,
огнём и железом, —
в беззвучный растерзанный вопль...

Так же, как ты — меня.
Из двоих всегда один — жертва.
И палач всегда
невиновен.

Ты был так нестерпимо близко.
Ты так ласково убивал.
Ты эстет. Ты не любишь крови
И потому, что мне тебя было жалко,
чтобы ты не очень огорчался,
чтобы ты не видел, как я корчусь,
мой звериный растерзанный вопль
прорастал в нашей смирной реальности
(безо всяких багровых цветочков)
лишь улыбкой.
Чуть дрожащей, быть может.
 
Я ведь тоже
весьма терпеливая тварь.

...Да. Чужая. Вязкая. Кровь.
Может быть,
когда после нелепой агонии
придёт наконец тишина,
может быть, тогда
разожмёт, отпустит,
затихнет, уйдет
то, что тебя я так...

— Что ж, живи.
Я свободна.



1992