Возвращаясь из кёнигсберга
Он – не дебил, но почта между тем
слюнявым наблюдателем [что возле
картографа, в тени его свистит
и помнит всё, что будет после]
и этим несмешным, как катафалк
[который чаще пьян, чем опъяненный,
скорее почерк, даже антиквар,
что в лабиринт введён тезеем тёмным].
Он в эти дрожки, в рябь из хромосом
кленовых вертолётов жёлтой ряби,
галдящих в лабиринты, заведён
Бес имени – и времени не ради
[он ампутирует сосну, как неба часть],
отца себе непозванным оставив,
и – крутит у воды, как над виском
кошачьей лапой между лавы,
парящей голубиной головой
в дрожжах прицельных, где с аэрофлота
течёт высотная [такая] глухота,
что кажется: мне говоришь ты что-то.
(17/09/14)
Свидетельство о публикации №114091709526