Рыба

Префектура претория пала
в тот же час. В акватории плавала рыба.

Тому постфактум — предшествующая опала,
вскрылся, как на реке лёд — по скрипу:

из-за холмов потянуло гнилью…
краснодарских каналов,

затянутых, словно ряской, пылью,
прикаспийских провинций, впалых

низменных не берегов, а мыслей
неотступных, как полукровка,

которой, что пик Шахдаг, что склон Масиса,
лишь побуждение для гнездовки —

как кнехт для швартующегося ковчега
с раскинувшимся тому нагорьем.
 
Как возбуждённый атлет от бега,
рыба дышала часто — что вскоре,

по выверенным ею подсчётам,
повернуло бы ход истории

в её пользу: "Да, что там,
истории! Так… привычки — старой lovestory,

будучи, лишённой возвышенного полёта,
абстрактных форм, телесной дрожи…

захватывающих нас же, как клёв подлёдный!
Как внезапный вскрик: "До чего до'жил!", —

дребезжала рыба скороговоркой…
Гвардеец наблюдал издали (ибо,
 
набравшись, мысль завершала банальной поркой)
Его же, тошнило от роковых ошибок.

У арыка, огибающего акваторию,
было немноголюдно: криков

"Поглядите на эту стерлядь, люди добрые!"
не последовало. Со стороны же рынка,

напротив, ждали попутной погоды,
гадали о барышах, выгодных сделках,

исподволь, готовясь к великому походу,
расцвечивая на груди отделку

для будущих побед. И, представьте
себе, дождались! В паноптикум статуэток.

Где март на исходе. И тепло растащили ставни.
А мне — досталась лишь боль эта.

©lastesh, март 2014