Певец Урала Д. Н. Мамин-Сибиряк

1
Висим, уральское гнездо,
Зовет из многих городов,
Да и из стран иных порой
Нестройный благодарный рой.
О снежной бахроме грустит
Земля – и он уже летит,
Лишь гаснет алая заря,
В последних числах октября.
Вхожу я в деревянный дом,
И так уютно сердцу в нем!
Здесь Мамин-Сибиряк рожден
И мощным духом наделен.
И это вовсе не спроста,
Что вырос он в таких местах,
Где хочешь ты того иль нет,
Но будешь мыслить, как поэт.
Бродил он часто целый день,
Как бродит молодой олень,
Средь горных пихт и елей, где
С камнями спорить век воде,
Где запах хвои как бальзам,
Где вдруг почудится глазам,
Что восковые свечи в ряд,
А не деревья здесь стоят.
Со склона вниз течет исток –
Водой святою много строк
Он окропил в ночной тиши,
Где б ни был автор – лишь пиши!
И Мамин-Сибиряк легко
Стал тем целебным родником,
Что рядышком всю жизнь течет
И ключевой водой влечет.

2
Но не глухим и тихим был
Исток писательской судьбы.
Дымили домны под горой -
Завод дышал, как зверь лесной.
И сотни самых разных лиц
Войдут в простор его страниц
Из этой заводской среды,
И стариков, и молодых.
Здесь три «конца» - и в том вся суть.
Старообрядцы крест несут
Достойно, верою сильны
И общим духом сплочены.
Великороссы тоже есть,
По-тульски их звучала песнь.
И малоросс здесь кое-как
Хатенку ставит – не кержак.
Простой народец, но порой
Груб даже и мастеровой.
Работа каторжной была,
Вот часть округи и пила.
Но силушки хватало, чтоб
Отжимочный пал молоток
На кус железа поскорей
Иль перебросить с вала рельс.
А это ве пуды, пуды!
Тут ведь недолго до беды:
И зашибет, и обожжет.
Хозяин лишь того и ждет.
Ты в 35 уже старик.
Но так же крепок моховик,
И просишь: «Сына хоть возьми,
Чтоб всю семь он мог кормить!»
Висим-Шайтанский рос завод,
И Дмитрий рос. И пусть уйдет
Он от родимого крыльца,
Висим с ним будет до конца.
Он сам стал крепким, как металл,
Урал в нем цепью прорастал
Заводов горных, без прикрас
Свой век он рисовал для нас.

3
Оставят след и города
В часы разгула и труда,
Купец, чиновник, пришлый люд
Букетом пестрым вновь встают.
Всю тяжесть крепостных оков
И пореформенных пинков,
Капитализма вялый вал,
Власть денег – все обрисовал.
Семьи Демидовых регресс
Он положил под мощный пресс
Столь объективного пера,
Что не усну я до утра.
Он все сумел объединить
В крепчайшую сюжета нить.
Я оторваться не смогла,
Пока роман весь не прочла.
Потом другой, потом рассказ
И очерк – да не в первый раз.
До сказок уж дошел черед –
Все, право, за душу берет.
Я вижу силуэты гор,
Пьянит врачующий простор,
И боль, и гордость входят в грудь,
Но глубже хочется вдохнуть.

4
И знаю я: не потому
Поставил памятник ему
И дом-музей Свердловск открыл,
Что здесь он тоже жил-творил.
А потому, что весь Урал
Он сердцем любящим вбирал
И в книжной образной канве
Запечатлел для нас навек.
Грустит рябина под окном
И думает о доме том,
Где Мамин-Сибиряк впитал
И сок земли, и высь креста.
Тот дом одним окном глядит
В Европу, чей опрятен вид,
И в Азию другим. Он центр,
Где сходятся они в венце.
Вот потому-то Дмитрий смог
Понять и Запад, и Восток
И так Урал наш показать,
Чтоб даже слезы на глазах.
Энциклопедии равны
Его труды и тем ценны.
Но главное в них все равно -
Любовь к земле своей родной!