Драконьи сказки

В седых лучах, под тяжестью лесною
Был-жил довольно молодой дракон.
Лет восемьсот летал над пеленою
Искристых туч и предначальных гор.

И открывал он новое дыханье
Над пенящим путём стрелы.
И впитывал он Новые названья,
Подраненный осколками звезды.

Меняли мест покой воззвания
И восклицали, мыслями журча.
Так стройные, прекрасные создания
Дракон наш видел, в высь летя.

Струилось время незаметно, дивно.
Дракон учился пламя извергать.
Чтоб, исполняя лет предначертанье,
Не повернула жизнь дракона вспять.

*

И гости заходили понемногу,
И с ними дружен был дракон;
Когда же выползал он на дорогу,
От рыцарей он получал… поклон.

Одна же молодая королевна
Почаще прочих гладила его;
Он – улыбался от рассказов девы,
Не добавляя больше ничего.

Она мечтала о далёких далях,
О замках, что вздымались над рекой,
И под её речей очарованье
Дракон наш молча обретал покой.

Но иногда так призрачно-игристо
Глаза драконьи вспыхивали сном.
Пугалась королевна серебристо,
Не покидая снов драконьих дом.

А тот – шептал и пел и очень долго
Свивал узор словес и рун настрой.
И словно золотистой пеленою
Слух королевны укрывал порой.   

Перевивались древние деянья
В его словах с возможностью иной;
Бывали слёз спокойных оправданья
Пред вечною и жуткою Стеной.

Всё говорил дракон, пытаясь смысла
Хоть капельку (не продавать!) дарить
Той юной и прекрасной королевне,
Ушла она… дракон продолжил жить.

*

Да! Зимы шли и время проплывало
(Добро – драконий не короткий век).
Дрожали камни, плавились металлы,
Взошёл к Дракону (странно!) Человек.

Они молчали, думали и пели.
Драконьи знанья вспыхивали сном…
И встал дракон, и ветры зашумели,
И вверх умчал, покинув тихий дом.

И повстречал он милую принцессу
(Была она – конец драконьих чар).
И начал снова заклинанье-песню,
Надеясь на драконий древний дар.

Красавице напоминал он тайны,
Что лишь ему доверила она.
И добавлял он: «Судные собранья
Меня судили долго, только зря».

*
Произнёс Семь имён, попав в строчку
«Сказки Сонной» в дороге без слов.
Долго плёл основанье заклятий,
Разорвав паутину основ.

Обращался к неведомым далям
Посреди диво-тёплой весны.
Летом – в крик, а зимой до печали.
Мне драконьи стенанья ясны.

Он закован своим Испытаньем,
Мрачной болью наказан своей.
«Только те, кто внимал оправданьям,
Волю видят под шкурой моей».

И отпрянул вновь нежна дева:
«Я боюсь, да и выйдет ли толк?»
Но, заплакав, прильнула несмело
И исполнила царственный долг:

Поцелуй отразился на Небе
И распались злодейства черты.
Исчезли чар-чешуй переплетенья,
И королевна вскрикнула: «Как?! Ты!»

«Тебя люблю» – спокойно ей заметил
Не эльф, не гоблин – просто человек.
«Теперь люблю тебя. Одну на свете,
Хотя драконий слишком долог век».

Заулыбалась робко королевна
И бросилась в объятия его.
Да! Не смогла забыть глаза дракона,
Мерцавшие в пещере так давно.



*
Но вот (увы!) печально, други:
Те рыцари (что за напасть!)
Пока Дракон и Дева не супруги,
Теряют страх, забыв дракона пасть.

Ещё тоска: привыкла королевна
За спину жуткую дракона убегать.
Ещё печаль: драконам-то попроще
И в страх вгонять и рыцарей сжигать.

За то остались неизбывно вечны
Драконьи память, слух и те глаза,
Что смотрят в небо зеленью сердечной
И видят, знают ветров голоса.

Открою вам: дракона не любили,
Не поняли, что Человеком стал
И, думается, на его могиле
Жестокосердию воздвигнут пьедестал.

Так вот; когда прекрасна дева
Теряет капли памяти (порой), 
Ей сумрак глаз спокойствия дарует,
А глас зовёт и манит за собой.

О! Как печальны тыщи обвинений.
Хотя и есть в них правды звон…
Не слушают ведь люди объяснений,
Не вслушиваются в мелодичный тон.

Сбегает дева и дракон преображенный
Во тьму уходит, сумрачно смеясь;
Взлетает ввысь, в чешуи облекаясь
И воздух пьёт крылом, в ветрах змеясь.

Вот крик его, на рёв переходящий,
В скалах звенит напевною стрелой;
Я эхо слышал, углубляясь в чащу,
Стремясь к своей Единственно-родной:

«Тревожной нотой выражены где-то
Моя печаль и чувства глубина.
Ведь букв и слов бывают сотни сотен.
Навязчив я. Прости – ведь Жизнь одна».
Парит дракон, но дева не приходит:
Дано ли им двоим обет сдержать?
Эх. Если бы меня они спросили,
То молвил бы: Не Богу возражать.

Сказал бы я: «Забудь покой, принцесса».
Воскликнул бы: «Не суетись, дракон!»
Но вот не знаю, что их ожидает,
Во всяком случае, им от меня – Поклон.

Не ссорьтесь и любите ради Бога;
И не пугайте лишний раз меня,
А то писать приходится так много,
Коль жизнь меняет сей напев, звеня.

                1998