Мой сон

Мой сон

Судьба дала мне в жизни
слишком много,
Я ж расточал, что было мне
дано:
Я только гроб, в котором
тело Бога
Погребено.
М. Волошин

;    ;    ;

Я сон приснил, и был он вдохновенным, -
Златая Осень листьями шурша.
То Болдино, та лавка во Вселенной –
стелились рифмы как волшебная парча!
Великий Царь словесности Российской,
то Александр I Век свой отворял,
и был он назван Золотым, искристым –
Фонтаном щедрым Всех нас окроплял!
О чудо из чудес и Духа наслажденье, -
то Божья милость, как сюда попал!?
Узрели очи Всех и нежное влеченье,
к потоку чудному Я трепетно припал!
Здесь Дельвиг с Кюхельбекером у трона –
по обе стороны как страж стоят,
оберегают трепетно Корону,
Дантесу не попасть в сей райский сад!
Ведь это Эльдорадо для пиитов, -
художников и музыки творцов –
здесь Музы власть и сумрачная скука
осталась «там», где свора злобных псов!
Сурово Лермонтов в руке перо сжимает.
Он что-то не окончил на Земле
и старый зуд часами донимает
волнующую грудь, кипящую в огне!
То след Мартынова злодея, -
что вырвал гения из доблестных рядов, -
Он «Демоном» своим, как искупленье
пополнил ряд возвышенных творцов!
Державин – Патриарх словесной Музы
под сенью древ с Жуковским воспарил, -
исполнив все природные капризы –
возвысив этот Мир!
Чайковский Пётр с оркестром
ноты мечет – какой-то неземной
волшебный звон; гусар-поэт
Денис Давыдов, мерещится ему
Наполеон!
И вдруг засеребрился Век грядущий:
какой поток сынов и дочерей –
Они в венках лавровых в дивных кущах
ведут неторопливый разговор!
Словесность русская склони Главу
пред Ними – что ни фигура, вылитый Титан, -
в среде распятого Амура все пали
от ужасных ран!
Тут Гумилёв расхаживает гордо, -
возвысив свой высокий лоб –
то жертва первая от гнёта
свирепых, красных псов!!!
Вдруг слышу звонкий смех
С хмельной искринкой, -
златая появилась голова:
Сергей Есенин с начатой бутылкой,
а в голове «Кабацкая Москва»!
И наконец-то Блок, хандру отбросив,
сияет весь как ранняя заря –
Он встретил только здесь
таинственную незнакомку,
обняв её возвышенно любя!
Волошин Макс сурово наблюдает
за братьями своими по перу
и монастырь свой крымский
вспоминает, где многие спасались
как в Раю!
И вдруг все чинно раступились, -
как раступаются любя.
С достоинством сюда явилась
Ахматова – Царица Слова и Огня!
Цветаева за ней плывёт ладьёю –
шелками льётся нежная фата:
какие краски предо мною
на фоне Болдинского райского угла!
Опали эти листья, отшумели
и выполнили свой Святой удел, -
уста их на Земле моей отпели
Гармонию храня и душ, и тел!
В углу сего таинственного Сада
и как-то скромно, не вникая в суть,
узрел Бориса Пастернака, который
Бродскому налил чуть-чуть!
Им Нобель переслал бутыль «Шампани»
и Царственную щедро начертал:
«О русские пииты, вечно с Вами, -
ведь как-то на земле Вас поддержал!»
Илья Ефимыч Репин всех ваяет
и мощь улавливая на холсте, -
ах да, здесь Мандельштам гуляет, -
Он как всегда у Всех в хвосте!
О Господи, не буду просыпаться, -
ведь братья кровные, и – сердце,
как Набат; но тут же
Голос строгий в подсознанье:
«Ты заслужи трудом сей
Райский Сад!!!»

январь 2006 г.
Крещенский затвор