Узник

На узника глянут сурово.
В чернила перо обмакнут.
И скажут: «Пиши своё слово».
И в каменных стенах замкнут.
Воды – на глоток – в мятой кружке.
Ржаного землистый  квадрат.
Оправа с единственной дужкой.
И пропасть соблазнов соврать.
Железом обитые двери
И ключ арестантский извне. 
Он помнит, он знает, он верит,
Что слово вовеки в цене.
Повиснет звезда над решёткой,
Уставится стражник в глазок.
Забряцает кто-то винтовкой.
Примерится к пальцу курок.
И лай караульной собаки
Не смолкнет всю ночь за окном…
Два ангела бились, как в драке,
И белым, и чёрным крылом.
Один – словно уголь припёки – 
Сидельцу ни кум и ни сват.
Другой – золотой, светлоокий –
Наставник, заступник и брат.
Вот первый на левую чашу
Холодных судебных весов
С ухмылкою кинет пропажу –
Истлевшую стопку стихов.
Но дрогнет рычаг коромысла,
И правая чаша возьмёт
Живые заветные мысли,
И ангел другой воспоёт.
А утром тюремный начальник
Невольника спросит в упор:
«Ну что же, затворник-молчальник,
Ты помнишь ли наш уговор?
Скажи своё главное слово…» 
И сплюнет сквозь щёлку зубов.
И узник с лицом берестовым
Молитвенно шепчет: «Любовь»…

Ещё одну вещую повесть
Листает угрюмый расчёт.
Ненужная, лишняя совесть,
Над облаком вышним плывёт…