Встреча с Беллой. Переделкино - 1979 год

Я  помню  очертанья  елей,
Под ними  деревянный  дом.
По  влажной,  утренней  аллее,
Задумавшись,  с  пустым  ведром,

Обычным  -  мусорным!  -  замечу,
В  халате  красном  -  до  травы!
Она  прошла,  не  мысля  встречу,
Не  поднимая  головы.

И  всё  ж   ступала,  как  по  небу,
По  облакам!  -  и  сапоги
Из  -  под   халата  -  так  нелепо!  -
Смиряли    вольные  шаги.

Мужские  сапоги  большие
Напоминали  корабли, 
Видавшие  разгул  стихии,
Но  всё  ж  достигшие  земли.

Прошло   полгода.  Нашу  встречу
Душа  влюблённая  хранит.
И  нежным   «эль»  лукавой  речи
Со  мною  книга  говорит.

В  том  декабре,  в  аплодисментах,
На  лепесточках  хризантем,
Взлелеянных    в  садах  Ташкента,
Остался  след  её  поэм.

-  Вы  не  узнали?!  Изменилась?
( Глаза  -  прицеленный   зрачок
Вновь  сузился,  а  был  широк,
Как  будто   долго  находилась

В  густых  потёмках,  без  огня…
Взглянула  Белла  на  меня.
Затравленно  и  отчуждённо.
О,  как  ей  нужен  был  покой!

Одной  побыть,  хотя  бы  дома…
Все  едут  в  гости.  Боже  мой!
Мне  Белла  что  -  то  говорила.
Сердито,  вежливо  чуть  -  чуть,

И  пол  веранды   летней  мыла,
Не  утруждаясь   и   взглянуть.
И  как  я  только   просочилась?
Должно  быть,  чёрт  иль   пёс  помог.

-   Из  Бухары   я  к  Вам  явилась…
Ступив,  сказала ,   на  порог.
Собака  рыжая  большая
Вошла  лениво  со  двора,
Следы  повсюду  оставляя,
Смеясь,  вбежала  детвора.

-   Прочтите!  Я  для  Вас  писала!
Присела  Белла  у  стола
И  сигарета  замелькала
В  углах  измученного  рта.

Заметна  осень  в  милом  лике.
Усталость  -  бледность  -  худоба,
Таланта  золотые  блики
В  подъёме  горестного  лба.

И  вдруг  она  преобразилась.
Сказала  Белла :  -  Хорошо!
Её  лицо  слегка  светилось
И  нежный  голос  тихо  шёл.

Летел  задумчиво  и  таял,
Едва его  коснулся  слух!
Дарован. Доброта  какая!
Благословляю  щедрость  губ!

Всё  просто  в  ней  до  ослепленья!
Мои  безгласные  листы
Достигли  рук  -  лишь  на  мгновенье…
Как  мои  хлопоты  пусты!

Догадкой  смутной  и  жестокой
Смущён  беспечный  блеск  светил.
Какие  мысли  скрыты  чёлкой?
Кто  ненавистен  ей?  Кто  мил?

Кудрявый     пудель,    шоколадный,
Себя  рассматривал  в  трюмо,
А  девочка,  малышка   Анна,
Шутя  кричала:    -   Взять  его!

И  Белла  грустно  улыбнулась, 
Свой  карий  взгляд  сослала  вдаль,
Как  будто  бы  дочурки  юность
Внушала  страх  ей  и  печаль.

Я  так  хотела  всё  запомнить:
Простую  комнату,  собак,
А  на  тахте,  конечно,  томик…
Что?  Достоевский?  Это  -  знак!

Мы  шли  дорогой  и  молчали.
Казалось  сосны  надо  мной
Так  пели,  что  -  то  обещали…
Она   качнула     головой:

-  Мы  -  разные!  Ни в  чём  не  схожи!
Она  сказала,  помолчав…
И    мелкий     дождь   -  неосторожный!
Нас  в  мокром  гамаке  качал.

Так  шли  :  она  и  я.  Собака,
За   Беллой    преданно   плелась.
И  здесь  -  без  звука  и  без  знака! –
Вся  наша  повесть  прервалась.

Простились  в  тамбуре  вагона,
Под  неусыпный  шум  толпы.
Держала  сумочку  с  бидоном
Рука,  чьи  лёгкие  штрихи, 

Таинственный    зигзаг   ладони
И  пальцев  нежную  печать,
До  слёз  восторженных,  до  боли, 
Я  буду  вечно  ощущать!