О женщина, вам вечно все не так!

О женщина, вам вечно все не так! Вам болдинская осень потакает.
Она ль – не чудо? – Нет, Вы не такая, Вам письмена мои, поди, пустяк!
Морских метафор крутится рулон, как с моря пена – это Посейдон,
Намылился и бреет - вот морока, заросшие от водорослей щеки.

Я к Вам писал мажорно налегке, а Вы миноры, расточая, шлете,
 Как мертвая петля на повороте, снижая мой подъем своим пике.
Но разве эта легкая походка стихов обыкновенна для письма?
 Поджаренные рифмы в сковородке хрустят – и аппетитные весьма!

А Вы свое… мол, осень впереди – авансы  это, друг мой, погоди!
Авансы на овации, подружка, меняю – эта мена мне легка!
Ах, был бы Пушкин, кстати, где же кружка? – Милее нет компании пока.
Сharman, я, mon ami – пьею за свободу! – которой несказанно дорожу.

На Кипре приземлился и брожу. Да! – в письмах надо что-то про погоду…
Здесь славный Пафос, всем ветрам открытый, и плещет рядом бухта Афродиты.
Я ей  нанес визит, мой politesse – не слишком светский, в смысле этикета.
Взял в рент посеребренный Мерседес и покатил… Тут обвенчался где-то

С Наваррской,  самой юной из принцесс, отважный Ричард
Лев – стальное сердце. Волна любви звучит трехдольным скерцо.
 Играет море, солнце катит нимб, неспешно заползая на Олимп.
Мой берег оттолкнулся от весла - но эллинским красотам нет числа!

Минутой дорожу – душа открыта, ценю размах Пегаскова крыла
И Музы залетали… тут была моя – парчой и жемчугом расшита.
Но перед нею бисер не метал. За что? – За лавровый мой пьедестал?!
Нет знатокам до сути моей дела – умру, тогда почувствуют кураж,

Возьмет труды мои на абордаж циничный критик. Скажет запотело:
– Народ, а все же Санто был велик! Но я бы сам, как серафим, возник:
– Чего свистишь?! Молчи теперь, брателло! –
При жизни надо было… чтоб привык. При жизни ведь, совсем дело!

Влез на Олимпус из последних сил. Ваш ход в пикЕ… а я стою на пИке.
Два километра ввысь, чуть поостыл… Тут Парки бродят, каждая в тунике –
Грызня богов, что ветер по пескам – претит моим заснеженным вискам.
Ох, лживый хор! – тут бубны спорят, дойры – все выясняют отношенья Мойры.

Но дирижирую оркестром сам: - Клото прядёт мне жизненную нить,
А жребий тянет Лахесис из сумки, но пресекает Атропос задумки –
И этого уже не изменить. Закат развесил розовую низку –
… Рукой достать. Октябрь. Звезды близко.



_______коммент. Санто___________
*Мойры, они же Парки – богини судьбы, дочери Зевса, живут на Олимпе – гора почти 2 км вверх.
КлотО – прядет нить жизни.
ЛАхесис – определяют судьбу жизни, тянет жребий.
Атропос – перерезает нить. Неумолимая, неотвратимая.
Даже папа Зевс не может на них влиять :)