Лето в гробу

Просыпаться в иллюзорности твоих тёплых объятий
Холодней чем под айсбергом в северном ледовитом.
Мы о любви никаких не имели понятий
Когда под небом открытым, всеми забытые,
Лежали всю ночь под пледом укрывшись,
И слушали волны над мягким песком.
Но теперь когда всё это сброшено с крыши,
Мои ноги теперь не ступят в твой дом.

Ты любишь мороженное и детское молоко,
А я любил небо и твои тёплые щёки.
Но теперь, то, что было дороже всего
Навивает тоску и холодные строки.

Ты от меня тогда так далеко
Прятала чувства в картонной коробке,
Ну а я как наивный поверил в любовь,
Сжигая последнюю нравственность в топке.
Как на духу всё пытаюсь сказать.
Не криком, не шёпотом, без всяких соплей,
Что о чувствах своих ты могла лишь молчать.
Я просил об одном - “ты только согрей”.

Любишь матом ругаться и булочки с маком,
А я любил море и твой грубый нрав.
Теперь мы с тобой переполнены страхом,
Друг другу в нутро обоюдно плевав.

Иллюзию чувств запихать в мясорубку,
Прокрутить, да и бросить голодным собакам.
Если вдруг позвоню – брось лучше трубку.
Что тебе я не нужен: это станет мне знаком.
Находясь от тебя на другом конце города,
Я простужен и без соплей не выходит всё же.
Запрись на замок, коль приеду без повода.
Ты от меня насовсем далеко.
Твои псевдо-чувства тоже.

Ты любишь прыгать и выпить с друзьями
А я любил птиц и целовать твои губы.
Наше лето в гробу заключённом гвоздями
Мы зарываем под наши увядшие клумбы.

Сплин и унынье запью сладким чаем,
Закрою все окна, одену носки.
Теперь друг по другу мы не скучаем.
Согревает всё это, но только не ты.
Самое светлое я спи*дил из гроба,
Всё самое сладкое оставив себе.
За лучшие дни в моём мире дурдома
Скажу лишь:
Большое.
Спасибо.
Тебе.