Андрей Беловский - День лицея 3 часть

Андрей Беловский - День лицея 3 часть


Пускай, не вечно ссылке длиться.
Разлука душу тяготит.
Поэтам нравится столица
И расставание претит.
Лишь милость Бога вечно с нами!
Но, путь назначен, так и быть.
Отрадно с новыми друзьями
года лицейские почтить.
Спеша, в дорогу собирался
друг Пушкин. Молодость жила!
С друзьями милыми прощался.
Почти до Царского села,
его по тракту провожали.
Был Дельвиг, Яковлев шутил.
Они бессмертие стяжали!
Поэт дорогу превратил
в увеселение сплошное:
- Шутите милые друзья,
прощаясь с юностью шальною.
Дорога каждому своя!
Но, остаётся «Дух Лицея»!
Бессмертный дух! Уже потом,
в трудах душою пламенея,
пройдя по жизни, мы поймём,
что юных лет воспоминанья,
нас всех влекут сильней всего!
Поэт, отправленный в изгнанье –
- горжусь за друга своего –
сказал когда-то: «жди столица!
и я вернусь уже другим!
Хотя, не знаю сколько длиться
той ссылке. Всё же мы хотим
быть на виду, а не в опале.
Судьба когда-то всё вернёт!»
Что было сладостным в начале?
Что в мыслях всё перевернёт?
Конечно, творчество пиита!
Жива бессмертная душа!
И слава предков не забыта,
и увлечённость хороша!
Отъезд? Кто знает? Две фигуры
друзей сердечных вдалеке
уходят в даль.… Ни авантюры,
ни флирт не вспомнить налегке,
в дороге радость предвкушая,
прокрутишь в мыслях этот день.
И к Петербургу подъезжая,
среди окрестных деревень,
ты будешь ждать: а вдруг два друга,
как два архангела стоят?
И будет сладким час досуга,
И разговоры упоят.
И жизнь, как полная бутылка
«Мадам Клико» - всё бьёт ключом.
И увлекаемся так пылко,
и все невзгоды нипочём.
Но, всё ушло… и путь в изгнанье
свои итоги подведёт.
Друзья! Он помнит расставанье.
И кто сказал, что всё пройдёт?
Не станет скучною дорога.
Найдём мы повод, хоть убей,
понять, что всё по воле Бога,
но жаль оставленных друзей.
Друзья, когда ни будь с годами
мы станем более ценить
былые дни. Удача с нами.
И ничего не изменить.
И жизнь, не вёрсты ли считает,
как юный гений у окна?
Столица дальше убегает,
Придут иные времена.
Почтовых станций назначенье
Не только отдых… жизнь сама
свое изъявит предпочтенье,
сводя историков с ума.
Но, старый тракт, мы временами
тебя вниманием почтим.
А будет радость между нами,
иль нет, дорогу сократим
веселой шуткой, иль рассказом.
И путь так быстро пролетел,
что не моргнули даже глазом.
Поэт, ведь, ранее хотел
найти уму отдохновенье,
и прибыл высланный. Куда?
В уездный город.… Как виденье,
Как дань бесспорного труда
«Екатерининской эпохи»
с Царицей связан он всегда!
И, несмотря на пыль и вздохи,
открылся Пушкину тогда.
Потемкин – главный благодетель
губерний  южных, был в чести,
и расстарался – Бог свидетель,
воздвигнув «Чудо» вдоль пути!
Дворец огромнейший построил
и этот город основал.
И славой имя удостоил
Царицы. Я переживал
за друга, он в Днепре холодном
За омовенье заплатил
Цену болезни. В благородном
порыве, кто его лечил?
Он в хате бедного еврея
лежал в горячке и бреду.
Но, о спасении радея,
Всевышний сам отвел беду
приездом чудо-генерала…
Раевский мимо проезжал.
Судьба, порою, баловала
поэта. Он не возражал
примкнуть к его прекрасной свите…
Зачем бессмертный генерал,
уж понимайте, как хотите,
больного Пушкина забрал
с собой. Целительная  сила
Кавказских минеральных вод
его для жизни воскресила,
для новых шуток и острот.
Для муз,  для славы, для почета!
Средь гор Кавказских он познал
восторг души. Какая квота
на это? Будет и финал.
Увы, мы все придем к финалу.
Но, тем и сладостней пролог!
Ведь далеко? И поначалу
сам Бог помог! А сто дорог
вели к Кавказу, это точно.
Но, можно ль это описать?
И можно ль многое подстрочно
на обстоятельства списать?
Ведь экипаж «Его сиятельств»
все души пламенно роднил.
Ах, эта воля обстоятельств!
Ведь никогда не изменил
поэт тем ранним впечатленьям.
Сосуд поэзии святой
оберегал с великим рвеньем!
И посвятил все мысли той…
ах, несравненной, быстрой, точной,
великой, преданной… Увы…
Конечно – «Деве непорочной»!
Не поднимая головы,
краснел, писал и мял бумагу.
Опять зачеркивал, писал.
Хотел сказать: «назад ни шагу»!
хотя, при этом понимал:
они, наверное, не пара!
Но, мыслей пылкая игра
влекла. До искреннего жара
доходит сердце. Но, сестра
того, с кем в юности шутили,
была как чистый идеал.
Сомненья душу охватили.
Ах, образ! Кто б ещё сказал,
что героинею поэмы
такой прелестнице не стать?
И не сыскать достойной темы!
Зачем сюжет изобретать?
О, пламя страсти безнадежной!
Ты вдохновляешь каждый раз!
Хотя, в игре неосторожной,
порою, парой пылких фраз,
мы вадаём свои порывы,
свои «хрустальные мечты».
Надежд уж нет. Но, чувства живы!
Достигнув горней высоты,
они, наверное, сольются,
с букетом Ангельских похвал!
Из уст в уста передаются
стихи. Ах, если б, кто-то знал,
что он Марии незабвенной
столь много строчек посвятил!
Писал, и дар «любви бесценной»
в своих твореньях проявил!
Кавказ – бессмертными мечтами
тебя наш гений увенчал!
Пройдут века! Но, между нами:
с какими чувствами встречал
тебя поэт, что исцеленье
добыл для тела и души?
С которым наше поколенье
войдет в бессмертье! Поспеши,
читатель, жаждущий коснуться,
игрой ленивого ума
небесной страсти! И проснуться…
Ниспровергает жизнь сама
всех «элегических кумиров»,
и все, чем думал и дышал.
Пути кавказских командиров
во всем достойны ли похвал?
Пожалуй, даже и не знаю.
Но, наш Раевских навсегда
войдет в «труды» - я полагаю,
как «путеводная звезда»,
что светит долго, не мгновенье!
Поэт, спасенный от хандры,
нам даст восторг и упоенье!
Ведь плод восторженной игры
ума явил великий гений.
Судьба итоги подведёт.
Уж, не Онегин-ли Евгений
как тень бессмертная пройдёт
по всем местам, где восторгался
поэт возвышенной душой.
Навечно в памяти остался
Кавказский берег. Боже мой!
Я вас люблю, воспоминанья!
Ведь, вы как верные друзья,
вернёте юнные желанья,
вернёте южные края!
Он славил южный берег Крыма,
минуя Керченский пролив,
где боль и грусть проходят мимо.
И все превратности забыв,
резвится юность, за волнами
несясь вприпрыжку. Женский смех
зальёт весь берег временами.
И вот, оторванный от всех
волнений Северной столицы,
готов он вечно наблюдать,
своих друзей счастливых лица
и страстью тайною страдать.
Горит звезда, и свет в окошке
горит, но вечности в нем нет!
Зачем увидел эти ножки
наш самый влюбчивый поэт?
Ум может быстро устремится
в страну, что рифмами полна,
и никогда не усомнится,
что муза памяти верна!
Что муза… нет, никто не вправе
узнать избранниц имена.
Но, их лучи в бессмертной славе
согрели творчество сполна!
Мечта! Пусть будут и другие
объекты самых ярких грёз.
Пусть будут встречи, но Марии
он верность в творчестве пронёс!
Она, всю тяжесть принимая,
обетов взятых пред судьбой
на милосердье уповая
Монарха, жертвуя собой,
к супругу в Нерчинск устремится,
чтоб заточенье разделить,
и никогда не усомниться,
и все невзгоды прежить!
Поэт восторженный напишет,
что этот подвиг по плечу
не всем. И он покуда дышит,
покуда видит... Ах, шучу!
Её подвижничеством славным
извечно будет вдохновлен!
И к добродетелям заглавным
причислит верность. Непройдён
тернистый путь, и нам не стоит
вперёд, конечно, забегать.
Ещё никто не беспокоит.
Ещё не стоит избегать,
ни встреч, ни новых впечатлений.
Таврида – вечная страна!
Покуда жив великий гений,
ты будешь творчеству верна!
Ты вдохновишь, даруя славу!
И мир и вечность обретешь.
И станешь Русскою по-праву
слагать стихи, и превзойдешь
иные земли в упование
на новых гениев приход,
и превратишся в ожиданьи
в цветущий край. Но, жизнь идет!
И мы о том забыть не вправе,
пусть даже очень влюблены.
И в упоеньи и в забаве,
да будем Родине верны!
Всегда горит восторга пламя,
когда у этих берегов,
все также вьётся наше знамя
и нет Отечества врагов.
Когда гвардейскими штыками
земля отцов защищена,
когда отличными стрелками
и гренадёрами полна,
когда гусарство украшает
собой любые города,
и басурманов устрашает.
Дай Бог, чтоб было так всегда!
Дай бог удачи в наши руки
Самой судьбе определять!
Дай бог чтоб чудных песен звуки
нас не могли не окрылять.
А мы историей любимы,
средь всех народов наяву,
стоим ничем не опалимы.
И я люблю пока живу
свою Отчизну незабвенно.
Ведь Пушкин так её любил.
Был патриотом непременно.
И воспевал что было сил.
А вы таврические горы
подобно сказочным вратам
его манили на просторы,
и было счастье где то там.
И мозг по воле размышлений
благие мысли выдавал.
И понял мир - что Пушкин гений.
А гений молча пировал.
Иль, нет. В застольном разговоре
он столько тем пересказал
Он сто стихов напишет вскоре.
Характер силу показал.
Характер может быть безценным,
коль мы его преобразим,
своим стремленьем неизменным.
И все нападки отразим:
греха, сомненья и порока.
Нет ложных истин о любви!
Хоть ошибаемся жестоко
но, не клянёмся ж на крови
не ошибаться впредь, уж верно.
Судьбу ничем не обмануть.
И жизнь накажет беспременно
решивших «палку перегнуть».
Вся жизнь лишь смена испытаний.
Но, здать экзамен дай то бог!
И что предел твоих мечтаний?
И что по жизни не сберёг?
И чем душа твоя томиться?
И где познанию предел?
Экзамен жизни долго длиться.
Но, строй сомнений поредел!
Мой бог! Ведь мы не сомневались
что все отечеству нужны.
И все в истории остались
герои тягостной войны.
Война двенадцатого года
всех проверяла на излом.
Была хорошая погода
и шли французы напролом.
Но, всё так быстро изменялось
что невозможно описать.
Как разом всё преобразилось?
Наполеоновская рать
была разбита и бежала.
Была европа спасена!
Пересказать всей жизни мало.
Что было б, если б, не война?
Незнаю. Все мы почерпнули
из происшедшего урок.
И те, что смело шли под пули
всех тех, кто встречный жал курок.
И те, что тайно захотели
порядки мира изменить.
Но, мы взрослели. Дни летели.
И все держались, как за нить
судьбы, за наше достоянье.
Была бы Родина жива!
Любое противостоянье
всего лишь битва за права.
Кто, больше прав иметь стремиться
тот точит штык и пули льёт
Коль мир войной обремениться,
кто свет на истину прольёт?
Лишь бог! И мы господней воле
свою покорность изъявив,
добудем славу в ратном поле,
свою Отчизну защитив.
Да что война? С самим собою
бывает трудно совладать.
Но, я горжусь своей судьбою.
И не посмею осуждать
тот жребий, тяжкий иль счастливый,
что мне достался на земле.
И ход времён неторопливый
не потеряется во мгле.
И Пушкин вечно будет с нами
в своих возвышенных стихах.
Мы все взрослеем временами.
Но, всё стремимся, в попыхах,
догнать «истории карету»,
незнаю сколько уж веков.
Вернёмся всё таки к поэту.
Приехал пушкин в Кишенёв.
И это было эпохально!
Хотя, казалось что ничуть.
Тот город жил патриархально,
боясь размеренность вспугнуть.
Сам Инзов – старый воспитатель,
был гениальности не чужд!
Его отметил Бог – Создатель
как избавителя от нужд.
И у него на попеченьи
поэт не очень то страдал.
Держа, в кармане разрешенье,
на тройке в Каменку скакал.
Судьба? Порой она вершиться
вдали от праздничных столиц.
Где пламень сердца разгориться?
Где меньше праздных  небылиц?
Где «цвет гвардейский» собирался?
Конечно в Каменке тогда.
От тех событий след остался.
Не растворились, без следа,
тех тайных обществ идеалы.
Они восстанут к декабрю.
И политические шквалы
приблизят «новую зарю».
Там, сам быть может не желая,
поэт уроки извлекал.
Была насмешница Аглая
порой мила. Но кто вникал
во все судьбы хитросплетенья?
Приятен дамам мадригал.
Достоен слёз и умиленья.
И рок ещё оберегал!
И мысль, так ярко пламенела,
среди приверженцев интриг.
Он жил восторженный всецело
и изнывал, но смысл постиг
игры кокетливо жестокой
как избавленье от хандры.
И смех «актриссы дивноокой»
не раздражал лишь до поры.
Пора прозренья обжигает.
И похоронен твой мираж.
И всё кипит и всё взывает.
И незаметно входишь в раж.
И всё что раньше привлекало
переоценить всё равно.
Хотя понять всей - жизни мало!
Прости судьба – не суждено!
Прости, как мы себе прощали,
и шанс упущенный порой,
и то что истину скрывали
под маской лести, и игрой
такой его оберегали
от бед пытаясь защитить.
Поэт поплатиться, едва ли,
за «политическую прыть»
«Их» в двадцать пятом осудили.
Но, мы не вправе их забыть.
«Они» царя не победили,
но, пошатнули может быть,
самодержавия основу.
Судьба свершится в декабре!
Но, без него. И слава «слову»!
И все живут в одной поре,
которой Пушкин эпохально
придал знакомый колорит.
И все бессмертны изначально!
И пламя вечности горит!