Всем оскорблённым мужчинами женщинам посвящается

  Всем оскорблённым "мужчинами" женщинам посвящается   
                Он всегда говорил шёпотом. Громким шёпотом с придыханием, как будто после крика и слёз, объясняюще-извиняющимся тоном, как бы боязливо держа перед собой обе руки на школьной сумке, пригибаясь к её плечу.                Она говорила меньше, и не слышно было, что, но тон должен был быть решительным, интонации безапелляционными и порой приказными. При этом - хрупкая женщина-подросток, волосы гладко зачёсаны,обычное выражение ненакрашенного (мне это нравилось)лица строгое учительское.Такая может и ремнём, особенно когда был поменьше.                В автобус они садились внизу, поэтому, садясь на метеостанции, я, как правило, ехала стоя, и с высоты своего положения всегда наблюдала одну и ту же сцену: выросший сын о чём-то рассказывает, докладывает, отчитывается матери.              К ним нехорошо относились в посёлке. Мать -одиночка. И даже: мать спит со своим сыном. Я не верила. Отсутствие отца в доме - не причина не уважать и издеваться. Про нас тоже, наверное, говорили нелестно. Вру! Просто даже не представляю степени того вранья, которое не достигло моих ушей! Достаточно рассказать, как однажды мамина начальница Августа Викторовна сказала ей, что "для всех будет неплохо" отдать им , стареющей бездетной паре, нашего Саню в сыновья (ведь "все знают", что Саша маме вовсе не племянник, присланный нам на перевоспитание, не будущий "новый русский", впоследствии стыдливо не раскрывший тайну своего у нас пребывания целый год даже знатной жене своей, но нагулянный и брошенный по молодости внебрачный мамин сын. К тому было и неоспоримое доказательство, - только собственному ребёнку можно уделять столько внимания!..).На это мама отвечала, что и отдала бы в хорошие руки, но у мальчика есть папа и мама, которые на это вряд ли согласятся.                А что до инцеста,- так ведь мало ли чего можно насочинять?! Только за то, что не стесняется быть вежливым со своей мамой, что у него есть хорошая привычка послушания, и его "джентльменские" манеры применимы в первую очередь к матери?!...Верить не верила, но внимание моё эти слухи привлекали. Только мне, наоборот, хотелось защитить эту семью от злословия.Я не знала ни их имён, ни точно, где живут. Только место встречи нельзя было изменить, - школьный автобус утром, рейсовый вечером.                Ярким тёплым днём я беззаботно чуть не вприпрыжку спускалась по сокращёнке через лес к маме на работу в сад (ведь как удивительно устроено, что дети ходят на работу родителей, как к себе домой, тогда как взрослые далеко не всегда чувствуют себя на работе как дома!..)В лёгком платье со складками выше колена, с распущенными волосами ниже плеч, я сбежала на асфальтовую дорожку между детсадом и  рядом дышащих хвоей красноствольных сосен над обрывом.

                Он появился из-за поворота и быстро молча пошёл какой-то стремительной и одновременно боковой походкой прямо на меня. Бежать было поздно и некуда.
   
   Я закрыла руками грудь.

                Навалился, прижав меня к сетке забора детского сада.
   
                Пытался запустить руку между плотно сжатых ног, больно.             
            
     Я сильнее стиснула зубы.   
                Из оружия у меня были только глаза, - он взял столько ненависти, сколько смог    вынести. Серые глаза с неестественно ярким зрачком, красивые такие глаза за тёмными густыми ресницами под бровями вразлёт, такими, такие должны нравиться девчонкам.
                Оттолкнулся от меня и бросился туда, откуда я только что спускалась.
 
                Сетка-рабица отбросила меня от бордюра, - еле устояла на ногах.

                Так вот оно что. В висках стучала ненависть. 
 
                Не знаю, почему, но я перестала встречаться в автобусе с этой парочкой. Он не встретился мне и случайно ни в посёлке, ни в городе, нигде в течение многих лет.  И никому ничего не рассказывала, даже маме, - так стыдно было тогда. Да и сейчас бесполезно ожидать участия,- тебя же, по всем фэн-шуям, и обвинят в том , что ты жертва, сама своими флюидами накликала маньяка.               

              И вот я, взрослая, уже давно мама, в поисках "своего" врача-гинеколога, о котором мечтает каждая потенциальная пациентка, иду по незнакомому коридору, ищу своего доктора, как того, из роддома, по фамилии Сухоруков (жаль, имени не помню), который на мою попевку "Отпустите меня домой!" посмотрел на меня мимо очков:"Ты хочешь сюда вернуться?" --"Не-ет",- и продержал меня в палате весь возможный срок - 21 день, и я ушла от него, ни разу не вернувшись, как он и обещал.
 Иду, с мечтою о враче, не похожем на последнего попавшегося, пытавшегося изнасиловать на рабочем месте, даже не сделавшего вид,что боится заразы, перед этим сговорившегося с лаборантом в неудачной попытке продать мне за доллары импортное зелье, без которого мне будто бы конец...
Дверь передо мной распахивается, и мимо меня выходит, белая медицинская шапочка, под нею густые правильные "мужские" брови над знакомыми с детства глазами,  белый халат, обручальное кольцо на руке поплыли перед моими глазами...Я кинулась к табличке на двери, чтобы никогда и ни при каких обстоятельствах!...Сердце мгновенно привело меня в боевую готовность. От омерзения подташнивало. Что-то беспокоило..."обручалка" на пальце!:"Бедная девочка!",- защемило, так хотелось её защитиь...