Разговор с Монашкой

Я лежала в палате на белой постели
И не очень болела на самом-то деле,
Ну а рядом, в постели, старушка страдала
И тихонько от боли жестокой стонала.

А над нею, склонившись, слезу утирая,
Дочь-Монашка стояла, молитву читая,
-Ты скажи мне, Монашка, кого она кличет,
Не тебя ль по ночам призывает и ищет?

-Моя мама три месяца как овдовела,
И зовёт всё отца моего, без предела,
И к нему та любовь, что давала ей силу,
За отцом вслед теперь маму сводит в могилу.

И Монашка заплакала, горько вздыхая, -
Мне лишь к Б-гу  известна любовь неземная,
Материнской любви мне неведомо чувство,
Женской хитрости тоже не знаю искусства,
Никогда не ласкала любимого тела,
От любви не страдала и жарко не млела,
И сильней даже жизни любовь моя к Б-гу,
Но в сомненье я – ту ли избрала дорогу?

-Ах, Монашка, позволь пред тобой преклониться,
В этой жизни не часто встречаются лица,
Те, что верой высокой и чистой душою
В мир святой уводили людей за собою.

Ну а я-то грешна перед Б-гом, сестрица,
Мне б пойти в божий храм за грехи помолиться,
Но в религии чужд мне обычай, устои,
В каждом храме считаю себя я изгоем.

Я искала любви, той единственной, светлой,
Чтобы преданной быть до конца, беззаветной,
Но она, начинаясь страницей романа,
Завершалась слезами, страданьем, обманом.

Я подругу считала сестрою родною
И любила её, прикипев к ней душою,
Отвернулась подруга в тяжёлое время,
Без поддержки я стойко несла своё бремя.

В материнстве, казалось, я счастье имела,
Но взрослел мой ребёнок, а я всё старела,
Отдавая себя, свои знанья и силу,
Только жизнь с моей девочкой нас разобщила.

Мать свою я любила безумной любовью,
И сейчас бы припала к её изголовью,
Но в тиши, у надгробья, качается хвоя
И поёт колыбельную в вечном покое.

Как ты видишь дорогою шла я другою,
В грешном мире жила, что не познан тобою,
Но счастливой была лишь мгновенья, не дольше,
Может с верой жить легче и счастья побольше?

-Наша жизнь - свыше дар, Б-жье благословенье,
И ценить нужно счастья пусть даже мгновенья,
Ты проси за грехи всепрощенье у Б-га ,
И будь счастлива, даже имея немного.

Я лежала в палате, на белой постели,
И не очень болела на самом-то деле,
Дочь-Монашка над матерью Б-га молила,
А старушка к нему в мир иной уходила.