Настанет день морального убийства

Себя отчаянный
          до глубины души
     искал бродяга жизни.
Он беспризорником скитался
        вновь и вновь
           по-пустяковски бесполезно,
но это были не капризы.
Итак, печален и подвластен миру
           он изнурил себя,
                но гнался за успех.
Замедлив темпы жизни,
он скуку подменил печалью
     и наглухо отрёкся от креста. Успех?
О да, он знал чего хотел
      и жажда мести,
                как огненное пламя в нем пылало.
Все первые плоды прозренья
сперва произростали вновь и вновь.
                Затем разбушевалось семя.
Невоскрешён, забыт, утерян.
  Таким видал себя давно
          и нехотя табак курил.
Он знал кем был, зачем убит.
Единажды задев
          испепелённый дух потери
отчаянно душа испорченно кричит.
А что же мир?
Он неизменно сладок, ядовит.
                С такой персоною как он,
                вползает в ум мыслей загон.
Красноречивый.
   Из неизбежности развалин
в ушах раздался звон,
             ударил гром
Забылся у степных окраин.
Но правду знал
и правда с ним
     останется навеки,
Бесценным грузом конвергезно
        падёт на плечи разных спин.
             И там, наевшись злобы до обжорства,
Страстями разразится вздор,
         людишки вздрогнут от обиды
                и тут завяжется знакомство.
Их цель не будет та,
которую исследовал мечтатель.
              И вплоть до рукопашного убийства
Он доведёт противников ума
                своею мыслью.
                И те останутся у дна.
Настанет день морального убийства.