Маки облетают...

"Букет маков" - работа автора, холст, масло, 50х60

Маки

Среди цветов всегда я больше всех
Любила маки на мохнатых ножках –
За нежность, а, быть может, и за то, что
Так быстротечен их цветущий век;
За то, что дружной селятся семьей,
Но не найдешь похожих двух, однако.
Так наши годы, краткий век земной,
Лишь расцветут и –   облетают маком…

***

Издалека казалось, что река
Течёт в ущелье – алая, большая.
К ней мчался конь, по склонам поспешая,
Взбодрённый нетерпеньем седока.
Но ближе оказалось – не вода
В себя впитала огненную небыль:
То маки, полыхая на полнеба,
Стеклись кровавым заревом сюда.
А всадник пел – весёлый человек, –
Свою любовь сравнив с раздольем красным;
Он был поэт. Но он не знал (напрасно!),
Что горных маков быстротечен век…
А ты всё та же, певчая строка:
Изречена – и стала вдруг судьбою,
В плоть обратив предощущенье боли
И зримо ей наметив берега. 


Казахстан, Капчыгай
 
Пронзительная осень.
Пронзительные дни.
В далекий край уносят
С собой опять они:
Где маки вечно алы,
Где ласков шелест волн,
Где, может, сын наш малый
Нас ждал среди времён.
Но мы отдали будням
И молодость, и страсть.
Стеснялись мы прилюдно
В своё же счастье впасть,
Боялись возвратиться
В края, где так давно
Свободные, как птицы,
Сливались мы в одно,
Где рукотворным морем
Омытый вечный зной
На сказки лукоморья
Менял наш быт степной.
Пронзительная осень.
Все чувства – на мели.
…Где наши души носит
От наших тел вдали?

На той земле

На той земле, что снится каждый раз
Когда душа томима ожиданьем,
На той земле закат уже угас,
И месяц вышел к туче на свиданье,
И тёплая озёрная вода
К песку, шепча, ласкается игриво,
И в ней полынь расчёсывает гриву,
И на осколки множится звезда,
И я бреду по мокрому песку –
Увы! – следов уже не оставляя,
И как звезда разбиться вдрызг могу
И раствориться в нежности без края,
Плеснуться рыбой, вскрикнуть чайкой вдруг,
Взлететь жучком светящимся из чащи
И устремиться в синий купол чаши,
Что выронил Творец из сонных рук.
На той земле остались навсегда
Любви и счастья детские одежды
И вечно-путеводная звезда,
Венчающая дерзкие надежды.


Ала-Кийизы

Зайди – хоть званым, хоть и невпопад, –
На огонек к знакомому кыргызу:
Повсюду маки алые горят
В древнейших вещих росписях кийизов –
Ковров,  что мастерицы на века,
Валяя войлок, наполняют сказкой;
Уверена умелая рука,
Что не померкнут в нашем мире краски,
Раз бог послал – нестойким ли цветком,
А то и чувством, вспыхнувшим на миги…
Рассказывают людям о былом
Ковры-кийизы красочно, как книги:

На сером – круторогие козлы
Копытцем бьют, сбивая шапки с маков;
Крадутся барсы, сумрачны и злы,
Им каждый день – заснежен, одинаков:
Они живут в пещерах ледяных,
Где белые сосульки, словно пики,
Грозят сорваться иль ворваться в сны
Как отблеск схваток страшных и великих,
Когда звучал охотничий рожок,
Храпели кони, с тропок обрываясь…
Записана в кийизах эта завязь
Узорами – и каждый узелок
О многом тем, кто зряч, сказать бы мог…
 
О человек, ты слишком мало прожил:
Твои века – хмельные дни весны,
Всё впереди, и лишь начало – в прошлом…
Но память звёзд приходит в наши сны;

…И вот лежишь, распятый точно войлок,
И по тебе ступают сотни ног,
И каждой жилкой чувствуешь невольно
Нутро переступившего порог:
Один идёт по жизни равнодушно,
Как сель, сминая судьбы и людей,
Чтоб взгромоздиться тучно на подушки
Для самых почитаемых гостей;
Другой же рвётся зло и оголтело
Поближе к мясу – всё равно куда,
А ноги спотыкаются несмело
Под тяжестью большого живота…

…немало ног тупых, нетерпеливых,
Немало глаз, прикованных к столу…
Но вот он, тот, о ком душа молила –
Вот верный шаг к почётному углу:
Он не спеша проходит, смотрит зорко,
Он замечает войлок и узор,
Читает он, с ковра загнув скатёрку,
И гордость рода, и его позор;
Он всё прочтёт: к кому пришёл на праздник
И чьи печаль и радость здесь в ладу,
Взращён ли скот, а, может быть, украден,
И добрый хлеб добыт ли здесь в поту…

Благословен же будь, поющий войлок –
Постель и стол кочующих в веках!
Благословен и зрячий наш потомок,
Входящий в мир без робости в шагах!