Библия, Бытие, глава 43

Был голод тогда тяжек на земле,
Когда закончили есть купленное всё,
Доставили, что из Египта, то после
«Вернитесь в Мицраим, чтобы купить ещё» -

Отец сказал, ответил Йегуда:
«Остерегал нас муж тот за возврат:
Возненавидит вас моя душа,
Коль Биньямин не явится - ваш брат.

Если изволишь брата отпустить,
Сойдём и купим нам с тобой еды,
А если не изволишь – так и быть,
В дому останемся голодной ждать беды.

Слова начальника того в ушах звучат:
Вам не увидеть больше моего лица,
Обещанный коль не явится брат,
Оставшегося я сочту за подлеца,

За соглядатаев, смущающих народ,
Пришедших высмотреть всю наготу земли,
Сочту вас, ложь тогда ваша всплывёт,
Ведь в разные ворота вы вошли!»

Сказал Йисъраэйль: «Причинили зло,
Мне тем, поведав мужу, что тому –
Брат есть у вас, куда вас понесло?
Просил кто вас, всё разболтать ему?»

«Расспрашивать расспрашивал тот муж
О нас всех и о нашем всем родстве,
Тем поначалу нам казался неуклюж,
Но выведал он всё о брате и отце.

Откуда же могли мы это знать,
Что скажет: «…Брата, чтоб сюда свели!»,
Сказал Йегуда Йисъраэйлю так:
«Ты отрока всё ж с нами отпусти,

Поднимемся пораньше и пойдём,
Ручаюсь за него, коль ты истребуешь,
Тогда мы будем жить и не умрём,
И мы и ты, останемся без хлеба ведь,

И дети наши малые умрут.
Ручаюсь, коль его из моих рук потребуешь,
Если обратно я его не приведу,
То грешен буду пред тобой я непотребно,

Я грешен буду пред тобою во все дни,
Ведь возвратиться мы могли б уж дважды,
Так было если б мы не медлили,
И не откладывали то, что всем нам очень важно.

Сказал им Йисъраэйль, отец их: «Если так…
Вот делайте вы, что и внемлите мне, дети,
Возьмите из того, чем славится земля
В коробки ваши и снесите дары эти,

Тому вы мужу в дар, бальзама и вина,
Немного мёда, благовоний, лота,
Плодов фисташковых и миндаля
И серебром благодарите за заботу.

Вы серебра возьмите вдвое больше
В руки свои, напротив того прежнего,
Ведь возвращённое, вам в кошели положенное,
Ошибка может быть и недоразумение.

Тогда и брата вашего берите, поднимайтесь,
И возвратитесь прямо к тому мужу,
Бог Всемогущий пусть же наделит вас
Всем милосердием Своим необходимым в дружбе,

Чтоб отпустил к вам вашего же брата,
Другого также, также Биньямина,
А я, продолжу нянчиться с внучатами,
На горизонт смотреть - на нём ли вас не видно».

Мужи тогда и взяли этот дар,
И вдвое серебра, всё взяли в свои руки,
И Биньямина-брата, что отдал
Отец, уставший и оставшийся в разлуке.

И поднялись, спустились в Мицраим,
Предстали все тогда они и пред Йосэйфом,
Йосэйф увидел брата по крови,
Сказал начальнику, над дворнею всей шефу:
 
«Введи этих мужей теперь в мой дом,
Вели скот на закланье приготовить,
Имей в виду – все мы на пир придём
С вошедшими мужами ровно в полдень».

Дворецкий сделал, как сказал Йосэйф,
И ввёл он сам мужей тогда всех в дом Йосэйфа,
Объял тогда страх в доме братьев всех,
А в зеркалах увидели, как выглядят нелепо.

Сказали: «Из-за серебра, нам возвращённого,
Ввели нас, чтоб напасть на нас и взять теперь в рабы,
Предполагаем – с нами здесь не будут церемониться,
Мы здесь затем, чтоб злой навет на нас всех возвести».

И подступили братья к человеку,
Что главным был в дому Иосифа большом,
Допытывались всё – зачем им этот экскурс,
В чём смысл их препровождения в дом.

Сказали так: «О, господин! Спустились,
Спустились мы, чтобы купить съестного,
А ранее, когда пришли мы на ночлег, так было:
Открыли кошели и… серебра там много.

Вот, серебро у каждого, в его кошеле сверху,
Всё наше серебро, у каждого, по весу,
Его мы возвращаем, вот, всё нашими руками,
Присвоить не хотели мы не явно, не обманно.

Другое серебро снесли в своих мешках мы,
Оно в наших руках, чтобы купить съестного,
Не знаем прежде кто, ложил в кошельки наши,
Чтобы кормить семью, мы купим хлеба много».

Сказал же человек: «Мир вам! И вы не бойтесь,
Бог вашего отца дал клад вам в кошели,
Касаемо меня, прошу, не беспокойтесь,
Я получил достаточно, чтоб Бога восхвалить».

И управляющий выводит к ним Шимъона,
Теперь братья вошли уже в Йосэйфа дом,
Слуга дал им воды – ноги омыть с дороги,
Ослам задали корм… хозяин, где же он?

И дар здесь приготовили, чтоб до прихода в полдень
Йосэйфа, ибо слышали, что будут там есть хлеб,
Пришёл Йосэйф домой, после трудов он голоден,
И вот же ему дар, с поклоном, как привет

От Якова-отца, ниц пали, поклонились
До земли самой, он спросил: «А жив ли ваш отец?
Мир вашему отцу! Благ он! Вы им гордились!»
«Мир твоему рабу, отцу, он – наш мудрец,

Он ещё жив», ещё, ниц пали, поклонились,
Поднял тогда Йосэйф глаза – вот, Биньямин,
Он брат его, сын матери, ему это не снилось,
«Вот это младший брат, что вы тогда сказали мне?

Бог да помилует тебя, сын мой!» - спешил Иосиф,
Ибо пылала жалость в нём ко брату своему,
Хотелось плакать - он стеснялся казать слёзы,
Ушёл в покой и плакал там не видный никому.

Потом омыл лицо своё и вышел, как украдкой,
Сдержал себя и объявил: «Теперь, подайте хлеб!»
Отдельно подали иврим, мицрим (ведь тоном гадким
Считалось, так у египтян есть с теми, кто есть плебс.)

Сидели пред Йосэйфом все: по первородству первенец,
А младший лишь по молодости он только, по своей
Велел нести он от себя всем братьям подношения,
И Биньямину аж в пять раз несли поболе всех.