ЛяЛи

                Лили Б.


Помню,
как год отметился
тринадцатым октября.
Город чужой. Лестница.
Дверь скрипнула окончанием "Ля".

Закрылась. Замки ключами
света линии пересекли.
Под люстрою прозвучали,
начальные буквы "Ли".

Затравленным серым волком,
способным сердце делить, — я
представился "звёздным осколком",
ты ответила: Лилия.

Не французская, но принадлежность
к царской короне — Сибирь.
Белая сладкая внешность,
упала в грудную ширь.

Химическая реакция
Инь-Янных противоречий
некоторой трансакцией
лишила меня дара речи.

Берн ли играл нами?
Мы ли играли в Берна?
"Явь лежит между снами"--
я. Ты : "наверно".


Но беспринципность Ада...
бесстыдство погонных звёзд...
К страданьям железной лошадкой
доставил меня тепловоз.

Несколько лет шагом
солнечным мерили путь.
Мерлин боролся с мраком,
во мраке - скрывалась жуть.

Пали когда-то засовы.
Востребовал плен вериг.
- Ли — начала принцесса.
- Ля — отозвался миг.

Отблеск в глазах синих
двойного карего бра,
повествовал: "Россия,
гость дорогой у Ра".

Сомкнулись ресницы встречей
нежданной — не гадан свет.
Ответила: "Глаза твои — свечи,
итак не земной привет.

Яркая изначальность
гостя издалека,
где не живёт случайность,
где только наверняка".

Витиеватость мысли,
достойная короля,
блеснула начальным "Ли"
и отразилась в "Ля".

Отпала сама собою
нужность в степень возводить речь.
Если "Ли" восходит звездою,
то "Ля", как джидая меч,

готов постоянно в ножнах
зачехлённый в сумочке зонт.
Знает "Ли": покушенье возможно.
"Ля"— взирает за горизонт...

Между Ля и Ли дефисом,
равновесие деля,
Ли простым земным капризом —
мной соединилась с Ля.