Жаркое

Предавшись знойному мгновенью,
не поленись внести в тетрадь:
мать от вранья лечила Веню
под взгляды Сонь и вопли Надь;
абрек под сенью чебуречной
цедил коньяк, cвязав коня;
жара в степи – «на розлив» – вечна;
конь молча пал, не утоля
своих желаний благолепных,
скукожился, зачах, потух;
зато вкусили счастья слепни,
журча, гоняя с крупа мух…
О, вдохновенье, ты распелось,
мгновенья принимая в дар!
На солнце - пятнами – опрелость.
У музы - солнечный удар.
Сбегает день в объятья ночи,
одну лишь букву изменив
в латинском орби. Автор строчит,
плеснул в бокал аперитив.
Струится музыка над урби,
Мошка зудид: «Ты кто? Кто там -
то тут, то там, то тут, то там?»
На юге автор или в тундре?
То тут, то там, то тут, то там
шуршат страстишки по кустам.
Понтифик, без понтов, спонтанно
фурычит к фыркам из трубы
фонтана, где святая Анна
пускает пузыри с губы.
Намёки, шутки-прибаутки.
Проворковать, сыграть, приврать…
Тут автор, прострочивший сутки,
скопытился, упал в тетрадь,
умолк, прихлопнутый обложкой,
недострочив сюжет немножко.
26авг14