Мелочи жизни

   Вся беда в том, что она вся и состоит из мелочей – жизнь…
Сколько у нас знаковых событий – родился, учился, женился, родил, выучил, выпустил… умер. И все. А остальной сосуд жизни заполнен мелочами.

 Мелочь не первая, одна из них
 
 Пионерский лагерь. Четыре утра. Иду смотреть  к озеру на росу в паутинках. Это я потом узнала, что я – водолейка, и дети водолейки так часто делают. А в то время, я просто бежала по росе с ног до головы мокрая, в предвкушении счастья и чуда…. И никому не могла объяснить – что это такое…. Солнечный диск выползает где – то там из – за горизонта, камыши узкими лезвиями врезаются в вышину – они вдвое выше меня… у самого берега все камыши заплетены паутиной и на ниточках в темном, пока еще, небе подрагивают жемчужные переливающиеся капельки. С первым лучом солнца они начинают падать, и раздается звон! Честно – честно, звон ошеломляющий, тонкий, высокий, сливающийся в ручеек звука. Вот и все утро! Пора на «разбор полетов», а может успею проскользнуть раньше в свой корпус…  Но мне все равно.  Этот звон будет во мне звучать всю жизнь, оно того стоит…

    Еще одна мелочь   

   Приезжают родители, и забирают меня домой – на неделю приехал мой детский друг Серега, мы будем в селе эту неделю сносить крышу всем – родителям, соседям, старшим нашим «соглядатаям за нами», нам же надо за неделю перевернуть мир…  Два водолейки – это очень много…
Но все пошло благополучно – не утонули, нас спасли, не сорвались, повезло, рысь не тронула – мы же с ней одной крови, и в болоте мы прошли, все восемь «переправ» туда и обратно – за день… ну это уже ритуал…
   Возвращаюсь в пионерский лагерь. Лагерь – он и есть «лагерь» - не мой фасон проведения времени. Вещи из чемодана вывалены на пол кабинки – рылись, искали мою купальную шапочку…   Было обидно и мерзко – почему кто – то может рыться в моих вещах… Привычка к воле ущемлена. А чувство омерзения живо и поныне – как можно взять чужое….

   И еще горошина мелочи
 
   Акт вандализма по отношению к моей личности – толкнули, обидели… не помню… Помню, что была погоня в попытке отомстить.
В селе лучше меня бегали только двое человек, я вечная – третья…  А тут кто – то от меня убегает. Мальчишка… он знает, что я дерусь и бегаю как «стрела» - так говорили (просто вечные старты подводили – то фальстарт, то поздний рывок). Он бежит по направлению к городскому саду. Я ликую – некуда там деться, я уже знаю, что дырки в заборе сегодня зашили…  Мальчишка отрывается, и, подбегая,  начинает метаться. Он оборачивается, в его взгляде столько отчаяния, что я даже усомнилась – может не стоит его наказывать – он реально боится…
И тут он как кот взмывает и коснувшись рукой верхушки двухметрового забора оказывается с той стороны, я на секунду теряю темп, но тут же набираю скорость (в дальнейшем тренер охал «какая взрывная сила, какая мощь»!!) и также перелетаю забор…. Как – не знаю. Я никогда этого не смогла понять. Он был вдвое выше меня…
   В саду мальчишка в деревьях и резко наступившей темноте потерялся, а я не знала - как выбраться. Почти час ушел на поиски сторожа, который так и не поверил, что я перепрыгнула забор, и что здесь еще один такой же «прыгун» Открыв замок калитки от выпроводил меня… вскоре и моего «противника» ревущего от страха вывели из сада…  Но я уже бежала домой, было поздно….

   Мелочь сто первая

   Велосипед… мечта всех ребятишек! Вот, наконец – то и у меня он есть! И не беда, что мой вестибулярный не приспособлен для гонок… я гоняла, не умея держать равновесие, именно поэтому – на скорости я не падала. Асфальтированные дороги в период уборки в селе  становились  своеобразными. Груженые машины с зерном дорогу до элеватора превращали в череду глубоких ям с острыми асфальтовыми краями, если падал на скорости – шкуру срезало, как ножом.
  После очередных гонок срезало всю шкуру колена, почти до кости. Мальчишки с ужасом смотрели на  меня, не зная что делать… Пришлепнув шкуру куском лопуха и обвязав колено косынкой – как ни в чем не бывало я собиралась «гоняться» дальше, но мальчишки испугались – кровь лилась струйкой… веселье окончилось…
   
    Мелочь мельчайшая

   Раннее утро, идем за клубникой в колки. С собой краюха хлеба. И все. Туесок или бидон и вперед…  К полудню, устав собирать, залажу в крону березы. Береза – не сосна, она гнется под ветром как качели. Засыпаю. Просыпаюсь оттого, что мне совсем плохо…   С трудом спускаюсь и не могу стоять на ногах – крутится все… Несколько суток это состояние дурноты… Больше на березах я не сплю – только в кронах  сосен… 

   Мелочь уникальная

   Игра в разбойников… Куклы у меня были – бабушка присылала самые красивые… Но что с ними делать… особенно с моими друзьями мальчишками – они стояли и сидели на этажерке…
А играли мы в войну и казаков – разбойников.  Весь обвешаешься лопухами и ползешь в дозоре, прорывая дыры об корни деревьев в новеньких брючках и блузках… то – ли у мальчишек их из более крепкого материала шьют!?
   Подползаешь по пластунски по пустырю к дереву влюбленных – там обычно парочки под ним целуются,  заползаешь на это дерево и сбрасываешь бомбы репьев в высокие (по тогдашней моде) прически девчонок. Нужно удрать от кавалера…. В этот раз не удрала… кавалер из наших же – и пустырь этот знает не хуже меня, и меня… как облупленную – это любимчик моей мамы, которая у них классный руковод… а его дама – дочка маминой подруги….
   Сложный случай, что не выдам красавицу Нину никогда – это он знает, но вот шок, что я – дочка Соф Санны такое творю – короче сторговываемся на моем извинении и трех ударах крапивой…

   Сколько еще этих мелочей, кто бы знал….

Какие мы были счастливые!