Альфонс садится на коня...

Пушкина: до строки "С своим бесстрашным седоком."
______________________





Альфонс садится на коня;
Ему хозяин держит стремя.
«Сеньор, послушайтесь меня:
Пускаться в путь теперь не время,
В горах опасно, ночь близка,
Другая вента далека.
Останьтесь здесь: готов вам ужин;
В камине разложен огонь;
Постеля есть - покой вам нужен,
А к стойлу тянется ваш конь».
- «Мне путешествие привычно
И днем и ночью - был бы путь,-
Тот отвечает. - Неприлично
Бояться мне чего-нибудь;
Я дворянин, - ни чёрт, ни воры
Не могут удержать меня,
Когда спешу на службу я».
И дон Альфонс коню дал шпоры
И едет рысью. Перед ним
Одна идет дорога в горы
Ущельем тесным и глухим.
Вот выезжает он в долину;
Какую ж видит он картину?
Кругом пустыня, дичь и голь...
А в стороне торчит глаголь,
И на глаголе том два тела
Висят. Закаркав, отлетела
Ватага черная ворон,
Лишь только к ним подъехал он.
То были трупы двух титанов,
Двух славных братьев-атаманов,
Давно повешенных и там
Оставленных в пример ворам.
Дождями небо их мочило,
А солнце знойное сушило,
Пустынный ветер их качал,
Клевать их ворон прилетал.
И шла молва в простом народе.
Что, обрываясь по ночам,
Они до утра на свободе
Гуляли, мстя своим врагам.

Альфонсов конь всхрапел и боком
Прошел их мимо, и потом
Понесся резко, легким скоком,
С своим бесстрашным седоком.

Но путь далек и сна не зная,
Конь бережно несет свой груз.
На голове Альфонса знамя -
Надежный дорогой картуз.

Касаясь головы и видя,
Как конь фырча, подносит скок
К дороге узкой, не щадя
Хозяйского покоя, трет висок,
Картуз снимает, мнет в руке,
И замечает вдалеке
Неясный силуэт могилы...
Глаза его как будто вилы
Вонзились в этот эпизод,
Альфонс распял улыбкой рот,
Коня пришпорил и - вперед!

Пугаться не его черед
И это явно же как день.
Подъехал ближе: дикий пень,
Возвысив древа пест,
Похож был сим пестом на крест.
И в небеса он, указуя,
Ждал, видно, поцелуя
В священном трепете души.
Пока пугаться не спеши
Читатель. Альфонс воззрел
На это диво, коня пришпорил
И скакнул: и через пень тот
Сиганул блохою резвой. Вот!
С сего видать, что дон Альфонс
Вполне собой доволен: нос
Теперь он смачно потревожил
И далее он путь утюжил
Копытом резвым скакуна.
За ним же гнался сатана
И рвал в клочья' и ночь и тишь...
Еще не страшно? Ладно, слышь...
Как сердце у Альфонса бьется?
Он ведь к рассвету не вернется.
Он не вернется никогда!
Такая уж его забота,
Альфонсом смелым быть,
Что прямо отворяй ворота
В ад; но конь его чертям не брат...
И не копытом землю рыть
Могилы,
Что вся для смелых - в аккурат.
И вот уж сатаны
Стального взора вилы.
И вот уж прям из-за спины...

Конь рухнул.
Вдруг, Альфонс очнулся.
Могилы нет. Уснул...
Подумал. И на венту повернул.

К огню камина; к добрым думам.
Зевнул. Конь резвенько бежит.
Что служба? Сей поход по дамам
Свят... но дон так жизнью дорожит!

От жизни - смутно - пьян.
Чудесен в облике своем.
Немножечко смутьян.
А впрочем... как живем!

Завидно, право.
Так не жить
Шальному сатане. Ох, справа!
Опять почудилось? Вопить...

Не будет дон Альфонс.
Он просто чуть поет под нос
Лихую песню мглы. И верит,
Что дама сердца - ждет.

Но он сегодня не придет.
Он в но'чи этой оставляет душу.
Коня пришпорил. Рассвет
Уж скоро. Шу-шу-шу...

Тревожит камни вроде ветер;
Пот хладный что ль рукою вытер:
Уже не помнит... мчит в карьер,
Поводьями тряся задорно.
И чуть беспамятно, упорно
Припоминая сатану
Словами, что листу не вынесть.
Пусть дама ждет, вину
За этот эпизод спиши на честь.