Азъ грешный 13 Промеж поэзии и прозы

Промеж поэзии и прозы
на скользкой линии межи
всё слишком рано, слишком поздно, –
элементарные вопросы
не удаётся разрешить:
ждём жизни и страшимся быть,
сведя духовные запросы
на том, что, в общем, нечем жить!

Куда тянулись, неизвестно,
и повторяется опять
нужда на переходе в песню,
что степень пользы, интереса.
Тут искренность заставит лгать,
а правда – честно воровать
во имя прока и прогресса
достойной жизни, так сказать!

Не ради промыслов известных
из жалости к самим себе
поэзии не время-место, –
в ней, мягко скажем, бесполезность,
а грубо говоря, запрет:
вне уровня ни слова нет,
а уровень нужды и песни,
отнюдь не воздух и не свет!

Не всякому ловчить неловко,
напротив, эффективный труд –
возможность проявить сноровку
и проложить свою дорожку,
пусть обстоятельства запрут
в себе и мире там и тут!
«К способностям без искры Божьей
неприменим духовный суд»!

Кто в высшей мере справедливость
однажды вовремя постиг?!
Что должно требовать от мира,
то от себя… несправедливо
потребовать да в тот же миг!
«Я» с основанием в других –
табличка: «требуйте долива
после отстоя пены»! Стих

на этой ниве вырос в повесть
утрат, расписок долговых,
что позже стыд, а глубже совесть
сожжёт ненужной гущей-толщей!
Куда идём, чего хотим,
как подросли, так и растим,
соразмеряя прок и пользу
и становясь себе чужим!

Чем ни вело, тем отдаляло:
хотя «разумный эгоизм»
притягивал добром и славой
с букетом выдержки державной,
любая цель теряла смысл,
а идеал и катаклизм
сходились в точке небывало,
и схлопывались даль и близь!
          _______________

Нужда, как говорят, заставит!
А без нужды… нужда была
жить исключением из правил,
то крылья ангела расправив,
то пав ничком на край стола:
о, Господи, твои дела,
сам просто не имею права
качать какие-то права!

Для прогрессивного подтекста,
соблазнам, проку вопреки,
не помня о полезных средствах,
источнике всемирных бедствий,
писать стихами не-стихи,
как искупать ничьи грехи
благонамеренным протестом,
как говорится, от руки!

Штурмуй высоты артистизма,
страстными буднями живёт
страна сплошного оптимизма,
играя, как воюя в смысле
ликует, празднует народ,
дождавшись, словно прав и льгот
признания своих солистов
на фоне мировых широт!

«Я» – это мы на самом деле,
такая гордость разопрёт,
едва не лопается тело,
от пафоса при беспределе, –
счастливчик долго не живёт
ведь не за жизнь, но на живот
воюет, привнося идеи
в общинный обезьянник мод!

О, разномастные породы:
на экзотических задах
вся география свободы,
и Бога за бороду просто
схватить, как чёрта за рога –
с собой поладить в двух мирах
в пределах жизненного срока,
что заслужить священный прах!

Превыше всяких… уваженье
на потребительский манер,
в котором жалость и презренье
другого вида и значенья,
ну, зависть-ревность, например,
если случается шедевр:
культ «как сказать» куда важнее,
и тут есть нравственный барьер!

Вся подноготная разврата,
пожалуй, от блестящих форм,
в которых гений без таланта
вскрыл, словно жилу некий клапан,
обрёл желаемый простор,
смягчая иго жёстких форм,
воспользовавшись силой слабых,
сплочённых мнимым большинством!

Пока читаешь, бредишь – видишь,
когда же надоест – живёшь,
свою предпочитая пытку
чужим бесчисленным открытьям,
где всё, что правда, то и ложь:
бери, наследуй, как не трожь, –
без ощущений и событий
сам без посредников помрёшь!

В иную крайность западая,
что там, сказать и для кого, –
допустим, извлекаешь радость
отвратной лжи, невзрачной правды!
«Никто не больше никого»!
И полный поворот кругом:
углы «великого квадрата»
съел мир раскрученным волчком!

Изменится запрос, и повод
легко сменяется другим,
бывает, противоположным,
и нет нужды возиться с прошлым,
в грядущем ставшем не таким
ужасно бедным и больным,
счастливым или грандиозным,
не вовсе если никаким!

Нужда и польза неделимы!
Не можешь, скажем, не писать,
моги не мочь, проверка стиля,
сопротивленья мощи силе!
Как ничего не может знать
тот, кто никем не может стать,
кому труды не оплатили, –
нюансы есть, чего скрывать!

Упрётся всякая идея
в сплошной товарооборот,
серьёзным занимайся делом
без помыслов о средствах цели,
свобода обусловит гнёт,
тюрьма, припомним, наш оплот,
освобождение – идея,
что за оградой отомрёт!

Могучий страх плодит ничтожеств,
способных возвести инстинкт
самозащиты в бунт всеобщий,
что обернётся, как и должно,
террором для себя самих,
как нет своих или чужих,
так уничтожен тем, чем должен
облагородить был других!

Лишая мелочной опоры,
основ лишиться самому:
нужда с тщетою та платформа,
где всяческое зло добротно
не по одёжке, так уму,
а нереальную мечту
лелеют вздорные заботы,
как безобразья – красоту!

Убийство суеверной нормы, -
а это, собственно, мораль, -
карается по всем законам!
Приплод нужды в минутных формах –
ни смерть, ни жизнь, ни рай, ни ад,
а истина и красота –
плод веры, род мечты жестоки,
живут всегда, как никогда!

Нужда, необходимость, нужность
и бесполезность. Благо. Зло.
Извечный срок и вечность чувства
природе натуральной чужды.
Привычка, как покой, комфорт,
когда не скверный анекдот,
к тому же, и любовь, и дружба…
на всё про всё цитата вот:

«Покамест благо не созрело,
зло может видеть и благой,
как счастье – злой во зле незрелом;
когда же ягодки поспеют,
то только зло увидит злой,
как видит благо лишь благой».
Свет блага в мире многомерном,
что тьму рассеивает зло!