Библия, Бытие, глава 30

Рахель увидела, что мужу не рождает,
Своей сестре теперь она завидует,
Дай мне детей! – к Иакову взывает,
Я разве Бог! – Иаков ей с обидою.

Дай мне детей, иначе – умираю!
Подумай, ведь я не на месте Бога,
Помысли, милая, ведь я здесь не влияю,
Он не даёт тебе детей, меня гневишь ты много.

Рахель сказала: Бильха, вот тебе… служанка,
Ляг с ней, пусть на колени мне родит,
Налево от двери упругая лежанка…
Нам дети будут чрез неё, а то душа болит.

Так отдала Рахель свою служанку Бильху,
Иаков с нею лёг, и понесла она,
Тогда законная жена обрадовалась сильно:
Бог оправдал меня, мольба услышана.

Бог внял мольбе, из сердца шедшую услышал,
Родившийся сынок, я верю, Богом дан,
И пред сестрой своей, я больше не пустышка,
Родившегося парнишка я называю - Дан.

Родив, Бильха, опять не праздной ходит,
Чрез девять месяцев второй сынок рожден,
Рахель в восторге – вот те и бесплодна,
Малыш у сердца, лаской окружен:

Борьбой великой я с сестрой боролась
И победила! Имя - Нафтали, мальчонку назову;
За пологом шатра теперь пусть лютый холод,
Бильха, корми дитя, за Даном погляжу.

Лея увидев, что детей уж больше не рожает,
Взяла свою… Зильпу – служанку и дала
Иакову женой, пусть прилетает аист,
И Зильпа – «ничего», одета, не боса.

Зачала Зильпа и рождает сына,
Ревнует Лея: ах, Иаков, гад,
Зато отступит от меня кручина,
Мальчишке имя дам такое – Гад.

Чрез сколько времени… Зильпа опять не праздна,
Сынок второй рождается, и вот –
Лея: как счастлива! Иаков, поздравляю!
Мальчишку Ашэйр назову, пусть крепеньким растет.

Вот лето жаркое настало в междуречье,
Сын старший Леи Рэувэйн пшеницу жнёт,
Порезавшись серпом, теперь лечить увечье,
Он ищет средство – корень мандрагор.

Такой сам с виду – будто человечек,
Принёс мамаше он тот корень, показал,
День летний кончен, утекал и вечер,
Узнала как Рахель и кто ей рассказал? –

Но очень скоро к Лее обратилась:
"Пожалуйста, дай мне немного мандрагор",
На это Лея гневно возмутилась:
"Забрала мужа у меня, все не уймешься, спор

У нас с тобой за ласки Иакова…"
"Послушай, Леюшка, я сделку предложу:
Пусть ляжет он с тобой и счастьице-подкова,
Тебе стократно улыбнется – так скажу.

И поздно вечером, когда Иаков с поля
Явился, Лея к нему тут как тут:
"Мой муж, войди ко мне сегодня,
Я сына мандрагорами плачу".

Лег с нею Иаков, а Бог услышал
Молитву Леи – вновь ребенка ждет,
Сын пятый у неё, еще один братишка,
И как же Лея мальчугана назовёт? –

Её слова: "награда мне от Бога,
Когда служанку мужу отдала,
Я родила еще мальчонку, уж пятого".
И Иссахаром этого мамаша назвала.

Еще беременеет Лея и рождает
Шестого сына – в небесах от счастья:
Подарок драгоценный Бог мне дарит,
Муж станет чтить меня и воспылает страстью,

Звулун – так сына своего я называю. 
Чрез время родила Лея и дочку,
Дала ей имя Дина, намекая,
Тем самым, что пора бы ставить точку.

Бог Рахель вспомнил и открыл Он ей утробу,
Затяжелела, опосля сыночка народила:
Бог снял позор мой, я теперь спокойна,
Йосэф так будут звать; хочу ещё я сына.

После того, как Рахель родила Йосэфа,
Иаков, с духом собравшись, сказал Лавану:
"Прошу тебя, как тестя и как шэфа,
Ты отпусти меня в края родные, к маме.

Дай жён моих, детей, тебе служил я добре,
Я тронусь в путь, тебе много работал -
Ты знаешь. Был ты также мной доволен,
Вернуться в отчий дом – теперь моя забота".

"О, если милости в глазах твоих на йоту,
Снискал я, то прошу тебя - останься,
Ты не сочти меня за идиота,
Гадал я, был на спиритическом сеансе:

Так я узнал, что Бог благословляет
Меня тобой, добавил он – мне назови ты цену".
Ответ Лавана показался странен,
Иакову, а также лицемерным:

"Ты знаешь – на тебя всю жизнь работал,
И каковы твои стада благодаря моей заботе,
Немногочисленны были они до моего прихода,
Теперь число овец превысило семь сотен.

Господь благословлял твой дом, так как я жил в нём,
Когда ж скопить смогу для собственного дома?
Лаван сказал: зятёк, работал ты не даром,
Бери, сколь хочешь, вклад твой был весомый.

Так сделай для меня, тебя спрошу –
Иаков осмелел просить себе у тестя,
Позволь, твои отары обойду,
Крапчатых выберу, пятнистых… "интересных",

Ягнят всех тёмных, крапчатых козлов,
Пятнистых, - вот они твоей мне будут платой,
Окраской шерсти буду обречён
Быть честным с милостью твоей и не быть виноватым.

Найдётся коль в отаре у меня
Чистой окраски, будет значит краденый",
"Всё, по рукам" - тогда сказал Лаван,
"Договорились… "с пятнами и крапинами".

Но в тот же день он отделил козлов,
Всех на которых крапины и пятна,
Всех коз пятнистых и без лишних слов,
Сынам своим отдал, всё провернул приватно.

В три дня пути назначил расстояние,
Между отарами, которые пасли
Иаков и свои людишки разные,
По большей части из Арама бунтари.

Иаков взял от тополя, миндаля и чинары,
Нарезал свежих веток он, на белые полоски,
Их заготовил про запас, которые не стары,
Сняв кору с них и обнажив плоть скользкую.

С нарезкой ветки положил во все поилки,
Что пред скотом, когда тот пил, там был,
И овцы спаривались возле веток пылко,
Рождались агнцы в стаде в изобилии.

Рождалось пёстрым, крапчатым, пятнистым
Потомство, а к стадам Лавана тоже,
Иаков подводил своих, неистово
Совокуплялись пары, стадо преумножив. 

Так у Иакова теперь и появились
Свои стада, отдельно от Лавана,
Держал овец отары, чтоб не слились,
С скотом тестяки, на местах вакантных.

Когда здоровые из стада приходили
Он ветви клал, в корыта, те вступали
В соития. А слабые, больные те просто пили,
Место покидали.

Так слабый скот Лавану доставался,
А сильный оседал в отаре Иакова,
Стал богатеть Иаков… обживался:
Верблюды, слуги и ослы – никто не знал их сколько.