Чулымская аномалия

 
                Евгений Ермаков   
     «Чулымская аномалия»
пьеса в двух действиях по мотивам   неоконченной               
                пьесы А. Вампилова


     «НЕСРАВНЕННЫЙ НАКОНЕЧНИКОВ» 
               
(Памяти Александра Валентиновича Вампилова)





















               


              Москва. 2013 год.


















Действующие лица:

Миша Наконечников -  парикмахер городской
парикмахерской.
Капитолина - жена Наконечникова
Вадик Эдуардов – модный певец областной
Филармонии.
Эльвира Соскина -  поклонница Вадима 
Эдуардова, агент госстраха.
Николай  Иванович Дутов – директор
городского театра.
Раиса Петровна  - напарница Наконечникова
Невидимая за ширмой теща Наконечникова.






















                Пролог.
На сцене  обнаженный по пояс, а быть может в распахнутой белой рубахе,  мужчина, что-то пишет или вернее правит в листах.  Это Александр Вампилов (актер, играющий роль Миши Наконечникова).  Он над чем-то прочитанным смеется в голос.
Вампилов-Наконечников. Однако! Нет писать о себе такое!...
Он бросает листки недописанной пьесы.
Вампилов-Наконечников. Это уж слишком… Вот же дурацкая профессия… Драматург?! И чего только не напишешь в такую жару!  Нужно отложить все…! Пока стоит жа-ра  пойти искупаться.
Герой  ныряет, раздается всплеск воды, все затихает, меркнет солнце-софит, затихают звуки,  неспешно раскрывается  занавесь/.   
 





















ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
/Зал парикмахерской. В нем одно рабочее место -  одно кресло.
Дверь на улицу распахнута настежь. Уже не утро, но еще и не полдень.
Еле слышна музыка. В кресле развалился простодушного вида парень в белой  куртке. Это работник парикмахерской Михаил Наконечников, в руках у него красочный журнал «Вокруг света» или что-то в этом роде.
Запыхавшись, вытирая пот со лба,  в двери парикмахерской, врывается директор местного театра Николай Иванович Дутов/.
Дутов. Привет, Миша!
Наконечников. Здравствуйте, Николай Иванович…
Дутов. Жара-то  какая!?...  Еще и двенадцати нет, а уже градусов, под сорок.
/Дутов накатывает два стакана воды из-под крана./
Наконечников. Не меньше...
/Наконечников уступает место Дутову, Дутов садится, закрыв
глаза наслаждается  искусственным ветром от вентилятора,
что крутится на столе у Наконечникова./
Дутов. Уф...  Асфальт расплавился, сейчас чуть на остановки не
прилип… Что дальше будет?
Наконечников. Да уж...
/Небольшая пауза./
Наконечников. Побреемся?
/Наконечников берется за приборы./ 
Дутов. Погоди. Дай хоть отдышаться... Пока до тебя дошел упрел, а мне еще  в театр бежать...
Наконечников. А чего до него бежать, он же за углом…
/Пауза. Наконечников снова берет в руки журнал, присаживается на рабочий стол./ 
Дутов. Как живете?.. Новости есть?
Наконечников. Новости?..  Со вчерашнего дня особых новостей
не наблюдается… вот только  журнал сегодня «пришел».
/Наконечников показывает Дутову  журнал./
Дутов. О чем пишут?
Наконечников. Лев сцепился с крокодилом.
Дутов. Да ладно!?
Наконечников. Без дураков!
Дутов. За что же? За самку?
Наконечников. Да уж какая там самка? За территорию  сцепились…
Дутов. Ну это понятно -  сфера влияния…
/Наконечников, берется за приборы – наводит пену./
Дутов. Ну и кто победил?
Наконечников.  А как вы считаете?
Дутов. Кто первый напал?
Наконечников. Лев на крокодила… А какая разница?
Дутов. Какая разница? Не скажи Миша, всегда важно знать с
чьей стороны идет начальная агрессия…
Наконечников. Зачем?
Дутов. Чтобы определить кто победит…
Наконечников. Ну и кто из низ победил?
Дутов.  Думаю  лев.
Наконечников. Лев?
Дутов. Конечно, лев – он ведь и агрессию проявил первый.
Наконечников (тоном превосходства). На самом деле
победил крокодил.
Дутов. Да ладно! С чего ты взял?
Наконечников. Факт. В журнале написано!
Дутов. Мало ли что там эти журналюги понапишут!
Наконечников. Повыше подбородок… Вот так…
/Наконечников намазывать лицо Дутова пеной./
Дутов (не сразу). Крокодил говоришь?
Наконечников.  Он, Николай Иванович...
Дутов. Скажи-ка... Но ведь лев-то  покруче  будет. Все таки лев
царь зверей. 
Наконечников. Согласен Николай Иванович  лев – царь зверей
однако победил крокодил. 
Дутов. Удивительно... Экая метафора в этом запрятана…
Наконечников. Факт. 
Дутов. Что факт?
Наконечников. И метафора и то что победил крокодил.
/Наконечников заканчивает бритье./
Наконечников. Компресик, Николай Иванович? Помогает от жары.
Дутов. Давай, раз помогает.
Наконечников делает компресс.
Наконечников.  Чем освежить? «Шипром», как обычно?
Дутов. Ты что!? Хочешь чтобы от меня шарахались? У нас сегодня аншлаг – певца из области прислали. Хочешь приходи…
/Дутов достает  из кармана контрамарку./
Дутов. На два лица…
Наконечников. Для такого случая у нас "Хюго Босс" имеется –
только вчера с базы получили… (Показывает флакон.) Он и
пафосней и побогаче будет. 
Дутов. Босс – это правильно, я теперь тут босс Миша, но вот
побогаче…
Наконечников. А чего? Человек вы не бедный… директор
театра все таки…
Дутов. Все верно говоришь, но ты ведь мне сам только что
рассказал  про льва и крокодила…
Наконечников. И чего?
Дутов. Прокурор  наш будет… Так зачем же я  буду перед ним
крутого корчить? Если не ясно кто из нас победит.
Наконечников. Ах вы в этом плане… Можете не беспокоится, я
его еще с утра   новым одеколоном освежил…
Дутов. Ну как?
Наконечников. Ему понравилось, он даже упаковку одну
заказал.
Дутов. М –да… А ну…
/Наконечников освежает Дутова  новомодным  одеколоном./
Наконечников. Ну как?
Дутов. А что… Очень даже бодрит! Ты знаешь что… Я то же
флакончик   возьму… сколько стоит?
/Наконечников наклоняется к уху Дутова, что-то шепчет./
Дутов. Однако, не дешевое удовольствие…
Берет со стола свой портфель, достает от туда кошелек, ставит
портфель под кресло, отсчитывает деньги.
Дутов. А чего шепотом-то?
Наконечников. Завбазой сказала, чтобы не подслушал
никто…
Дутов. Конспирация значит?
/Наконечников получает деньги./
Наконечников. Ага…
Дутов. И прокурору на ушко?
Наконечников. Завбазой сказала всем только на ухо…
Дутов. Понятно… 
Наконечников. Ну как, полегче стало?
Дутов. От конспирации?
Наконечников.  Да нет, от  одеколона.
Дутов.  Да вроде... Чувствую себя этаким боссом. Уважил - 
омолодил, можно сказать. 
Наконечников. Всегда к вашим услугам…
Дутов. Куда же мне такому омоложенному податься?!
Наконечников. Известно куда -  на работу в театр, сами
говорили: концерт у вас,    звездун с области  приезжает… Не в
баню же к девкам…
/Дутов побрызгивает из новой бутылочки одеколона  в разные
стороны, но все больше и больше  брызжет себе в нос./
Дутов. В баню говоришь?.. А что?  Можно и в баньку махнуть. Я-
то ни чего еще.  Не жара, так я бы… Кое что я еще могу. А ты
Миша как думал?  И выпить могу. И реп почитать и в нижнем
брейке поломаться, как бывало… И финиш подвести!
Наконечников (оживился). А как же Раиса Ивановна?
Дутов (разводит руками). Раиса Ивановна…?  Раиса Ивановна
это святое, ты ее нетрожь Миша…,  это!
/Дутов сжимает кулаки показывая, что-то незыблемое,
фундаментальное.  Оба смеются, Дутов снова брызгает себе в нос
одеколоном, смакует его запах, действие на мозг./
Дутов. Но ты слышь, Миша. Девкам про это ни гу-гу…
/Дутов показывает  кулаками  "фундамент"/.
Дутов. Раиса Ивановна - святое. (уже пьяно) Это наша с тобой
тайна. 
Наконечников. Могила, Николай Иванович.
Дутов. Счастливо, Миша. (Уходит, в дверях останавливается,
снова брызгает себе в нос одеколоном.)
Дутов. Так все таки крокодил победил? Ну надо же!
Наконечников. Факт…  даже не сомневайтесь.
Дутов. Чудеса да и только.
/Дутов поет песню «Пора по бабам», пьяно топчется перед входом в
парикмахерскую. Его кто-то очень громко окликает./
Кто-то. Николай Иванович мы вас уже целый час ждем! Ну где
же вы пропадаете. Солист по всему городу от  фанаток бегает -
прячется.   
Дутов. А я тут причем?
Кто-то. Вы ведь продюсер -  директор театра,  нам нужно
гостиницу, номер, суточные в конце концов!
Дутов. Ой-е-ей! Я ведь директор театра! Вот солнце! Вот жара!
Бегу!
/Убегает. 
После  исчезновения Дутова  Наконечников снова  пытается читать, но клюет носом  и вскоре погружается в сон.  Музыка неожиданно усиливается, на улице слышатся шум и голоса.  Шум и голоса  приближаются,   в парикмахерскую  вбегает Э д у а р д о в.  Он бросается к раковине, хватает стакан, набирает воды, жадно пьет, после чего устремляется к выходу, но на пороге останавливается, поворачивает обратно и скрывается за портьерой. Там он опрокидывает какую-то посудину - раздается  грохот, и Наконечников просыпается.
В это мгновение в парикмахерской появляется  Н е з н а к о м к а - молодая женщина привлекательной наружности, одетая по последней моде. Ее появление неожиданно, неординарно, и сонный Наконечников смотрит на нее с  изумлением. Она осматривается и в изнеможении опускается на стул - рядом  с Наконечниковым.
И музыка снова умолкла./
Незнакомка. Воды...
/Наконечников не двигается и молчит, преодолевая барьер между сном и явью./
Незнакомка. Дайте воды!
/Наконечников не шевелится./
Незнакомка. Вы глухой?
Наконечников в ответ что-то промычал.
Незнакомка. Немой?.. Контуженный?
Наконечников (наконец очнулся). Нет...
Незнакомка. Тогда дайте мне воды.
/Наконечников осторожно, как бы боясь  спугнуть гостью, поднимается и подает ей стакан с водой. Та пьет большими глотками./
Незнакомка. Еще.
Наконечников (повинуется). Сейчас...
/Он окончательно проснулся./
Незнакомка. Еще.
/Третий стакан  с водой он подает  ей уже без галантности./
Незнакомка. Кроме вас есть тут кто-нибудь еще?
Наконечников.  Здесь?.. Как видите.
Незнакомка. Никого?
Наконечников.  А в чем дело?
Незнакомка. Я спрашиваю: есть тут кто-нибудь кроме вас?
Наконечников. Никого... Абсолютно.
Незнакомка. Это правда?.. А там? (Показывает на портьеру.)
Может быть там кто-то есть?
Наконечников. Ни души!
Незнакомка. Вы уверенны?
Наконечников (приосанился.) Не волнуйтесь. Я здесь один.
/Небольшая пауза. Подходит к Незнакомке./
Наконечников. (Интимно.) Мы абсолютно одни.
Незнакомка (усмехнулась.) Что вы хотите этим сказать?
Наконечников (не замечая ее усмешки, подмигивая.) "В этом зале пустом мы танцуем вдвоем..."
Незнакомка (холодно). Прекратите.  (Поднялась.) Вы меня не
так поняли. Я ищу совсем другого человека. 
Наконечников (растеряно). Да?.. (Не сразу.) А … мне
Показалось, что вы хотели со мной поговорить…
Незнакомка (с пренебрежением).  Я – с вами?.. Да ничего
подобного!
/Она выходит на улицу, но в это время  за портьерой раздается грохот падающего на пол таза. Эдуардов чертыхается. Незнакомка мигом возвращается в парикмахерскую и,  отстранив рукой и без того униженного Наконечникова, подходит к портьере, приоткрывает ее  и обнаруживает там Эдуардова с тазиком в руках. При виде его Незнакомка преображается. Из надменной самоуверенной женщины она превращается  в робкую  неуклюжую фанатку его таланта./
Незнакомка. Извините… простите за беспокойство... Я…
Эдуардов (с досадой). Что вам угодно? (Оставил таз и вышел из укрытия.)
Незнакомка. Простите, но разве вы меня не узнаете? 
Эдуардов (грубо). Первый раз вижу.
Незнакомка. Но как же!... Мы ведь ехали с вами в одном трамвае... Я - Эльвира.
Эдуардов. Первый раз слышу...
Незнакомка (краснея). Мы вместе шли по улице...
Эдуардов. Не знаю...
Незнакомка. Я проводила вас до гостиницы...
Эдуардов. Меня всегда кто-нибудь провожает до гостиницы.
Незнакомка. Вы меня поблагодарили...
Эдуардов. Да? (Бросает на нее взгляд.) Вполне вероятно. Я человек вежливый, но я вас не помню. Извините. (Уже к Наконечникову.) Шеф, я мог бы у вас напиться?
Наконечников. Напиться?
/Наконечников молчит. Он  изумлен. Эдуардов берет стакан, протирает на нем следы женских губ,  пьет./
Незнакомка (жалобно). Вы подарили мне билет!
Эдуардов. Лотерейный?!
Незнакомка. Нет… на трамвай… вот он... (Достает из сумки трамвайный билет.)
Эдуардов. Могу подарить еще один.  (Полез в карман, достал
от туда  горсть  трамвайных билетов.) Сколько угодно. Я
раздаю их пачками. Каждый день. 
Незнакомка. Вы сделали мне комплемент.  Вы сказали, что я похожа на...  похожа на…
/Незнакомка закрывает руками лицо -  собирается рыдать./
Эдуардов (устало). На  Софии Лорен. Ладно я вас узнал.
/Незнакомка просияла./
Эдуардов. (Строго.) Узнал, но с тех пор, как мы виделись, вы сильно изменились.
Незнакомка. Как? Мы виделись с вами вчера!
Эдуардов. Все равно. Вы очень сильно изменились.
/Незнакомка растерялась, съежилась, увяла./
Эдуардов.  Ладно, что вам надо? Чего вы хотите?
Незнакомка (жалобно). Вы сами знаете...
Эдуардов (сухо). Я…?! …Когда?
Незнакомка. Сегодня!
Эдуардов. Невозможно.
Незнакомка. Прошу вас!
Эдуардов. Ничего не выйдет.
Незнакомка. Завтра!
Эдуардов. То же самое!
Незнакомка. В четверг!
Эдуардов. Навряд ли. Но вернее всего нет.
Незнакомка. А вдруг! Умоляю вас, возьмите мой телефон! (Выхватывает из сумки блокнот и ручку, быстро пишет номер телефона на  листке. Протягивает Эдуардову вырванную страницу.) Вот. Эльвира.
Эдуардов (жестом отвергая ее телефон). Я  помню. Я вам не позвоню. Забуду.   (Милостиво.) Возьмите мой. (Достает из кармана блокнот, пишет на нем  свой номер телефона.)       Позвоните в среду. Но учтите, я ничего вам не обещаю. У меня очередь  на ресепшене.
Незнакомка.  А вы не уедите?
Эдуардов. Я пробуду в вашем городе до следующего понедельника.
Незнакомка. Я надоела вам, простите...
/Эдуардов вырывает из блокнота листок, отдает его Эльвире. Та принимает его с благоговением. Наконечников наблюдает за ними  с раскрытым ртом./
Незнакомка. Благодарю вас…
Эдуардов (сухо). До свидания. (Наконечникову.) Вы свободны шеф?... я хотел бы побриться. (Усаживается в кресло.)
Незнакомка. До свидания!... Я буду надеяться...
Эдуардов. Да, да надейтесь… (Поет). Вся жизнь впереди -  надейся и жди"…
(Незнакомка, удаляется почти счастливая.)
Эдуардов. Слава Богу, отвязалась. (Поднялся с кресла.
Смотрится в зеркало, оглаживает лицо и пиджак.) Бриться я
не собираюсь... А вот одеколоном освежусь. (Брызгает на себя
одеколоном. Через зеркало видит реакцию Наконечникова,
поворачивается к нему.) Что такое шеф? Почему  так на
меня смотришь?
Наконечников (вышел из оцепенения). Слушай… Ты в своем уме…
Эдуардов. А что такое?
Наконечников. Нет ты соображаешь, что ты делаешь?
Эдуардов.  Да, что не так?
Наконечников. "Что не так?" Да все! Такая женщина  к тебе клеится, а ты что?
Эдуардов. Что? А-А!... Эта! (Рассмеялся. Машет рукой.) Ну,
ты даешь! Романтик?  Телка, как телка. Ничего особенного.
Одно слово -  фанатка.
Наконечников.  Она!?  Ничего особенного? Ну ты ваще!
Эдуардов. Что ваще!
Наконечников. Пробросаешься…
 Эдуардов (махнул рукой). Да ладно! Достали хуже горькой
редьки… Эта еще ничего, скромная. Ты других не видел. Такие,
брат, попадаются экземпляры… Хищницы. (Томно.) Они когда-
нибудь разорвут меня на части...
/Эдуардов подходит к двери, выглядывает на улицу. Оттуда в это время доносится шум толпы./
Наконечников. Слушай… Ты кто?
Эдуардов. А ты не знаешь? (Рассмеялся.) Ну слава Богу, встретил нормального человека. Будем знакомы.
Он протянул Наконечникову руку, тот ее пожал.
Эдуардов. Эдуардов… Вадим.
Наконечников. Наконечников... Миха.  А по жизни ты кто?..  Космонавт? Нет?.. Может депутат?..
/Эдуардов  внимательно смотрит на Наконечникова./
Эдуардов. По жизни… Ну и жаргончик тут у вас…
Послушай! Ты хорошо сохранился – раз не знаешь
Вадима Эдуардова.
Наконечников. Где же ты работаешь?
Эдуардов. Везде... Продюсерский центр Жени Голливуда –
слышал такую организацию?
Наконечников (не сразу).  Артист что ли?
Эдуардов. М-да…  В сообразительности тебе не откажешь.
Наконечников. Артист, значит... ясно…
/Наконечников достает из нагрудного кармана контрамарку./
Наконечников. Концерт сегодня…
Эдуардов. Точно… Ты я вижу все таки в курсе событий
Наконечников. А кого изображаешь?
Эдуардов. Никого.
Наконечников. Так какой же ты артист?
Эдуардов.  Я  пою.
Наконечников. А-а... (Не сразу.) Арии поешь?
Эдуардов. Песни.
Наконечников. Песни?.. И все? Попсу что ли?
/Эдуардов то и дело выглядывает на улицу./
Эдуардов. Ну это, брат, у кого как получается. Меня ценят.
Наконечников (не сразу). Много зарабатываешь?
Эдуардов. Неплохо.
Наконечников. Сотни три, кусков, имеешь?
Эдуардов. Имею.
Наконечников. А может, четыре?
Эдуардов. А может и четыре.
Наконечников. А может, больше?
Эдуардов. А может, и больше. Разумеется не нашими.
Наконечников (не сразу). А чьими?
Эдуардов. Ихними.
Наконечников. Долго учился?
Эдуардов. Чему?
Наконечников. Песни петь?
Эдуардов.  Нет. Я вообще не учился, но я брат особый случай. Другие конесерву кончают... Я в телевизор попал и поперло.
Наконечников. Чего?
Эдуардов. Говорю: другие консерваторию заканчивают и ничего, а у меня все в елочку после  «Таланты и поклонники»…
Наконечников. Хм... А почему для тебя такое исключение?
Эдуардов. Да так. Талант говорят, плюс промоушен правильный.
/С улицы снова раздаются голоса и гомон толпы.  Эдуардов выглядывает на улицу.  Шум толпы приближается./
Эдуардов. (С досадой.) Неужели эта дура рассказала им, что я
здесь!.. (Наконечникову.) Это фанатки. Черт бы их побрал…
Если что, я снова спрячусь. А пока давай закроем дверь. Идет?
(Закрывает дверь, задергивает полупрозрачные шторы
витрины.) Думаешь, им нужны автографы? Как бы  ни так. Они
требуют, чтобы я провел их на свой концерт. Всех. Бесплатно.
Или - чтобы я пил с ними водку.
Наконечников. Гляжу, везет тебе... (Не сразу.)  Слушай, а как
его определяют?
Эдуардов. Кого?
Наконечников. Талант этот? Кто это делает?
Эдуардов.  Как «кто»? Специалисты определяют смс
голосованием среди зрителей... Вот ты мне Сейчас спой что-
нибудь, а я тебе скажу, есть у тебя талант или нет. 
/За  шторой появляются поклонники. Эдуардов, отпрянув от шторы, уходит в
глубь парикмахерской./
Наконечников. У меня? Талант? А ты что специалист?
Эдуардов. Еще какой.
Наконечников (Не сразу).  Ты это серьезно?
Эдуардов (усмехаясь незаметно). Конечно какие могут быть
шутки чувак в таком деле? Ты же сам сказал, что ты поешь. Вот
и спой, а я послушаю и все тебе скажу. 
/Эдуардов присаживается в кресло./
Наконечников (он не замечает, что над ним подсмеиваются).
Я не пою я читаю реп, но в таком случае могу и спеть. А чего?
А ты точно определишь?
Эдуардов.  Хм! Не пой, если не веришь. Мнет-то что? (Не
сразу.)  Ну? Будешь петь?
/Наконечников прокашлялся, молчит./
Эдуардов. Ну что?
Наконечников (мается). Дак ведь это… Чудно как-то – ни с
того ни с сего...
/Наконечников показывает пальцами бутылку. Эдуардов разводит руками./ 
Эдуардов (подначивает). А ты как думал брат? Это можно
сказать основа… с бутылкой кто хочешь   запоет. Давай, давай,
пользуйся случаем. А вдруг у тебя талантище, а ты тут 
просиживаешь...
Наконечников (не зразу). Чего спеть-то?
Эдуардов. Репертуар, это дело интимное
Наконечников. Чего?
Эдуардов. Говорю: это уже твое дело - тебе решать.
Наконечников. Может «Тройку»?
Эдуардов. Как хочешь.
Наконечников. Или «Рябину»?
Эдуардов. Все равно. Но лучше что-нибудь поживей,
Наконечников (молчит, потом вдруг начинает петь
фальшиво и нелепо).
Бирюзовы да златы колечки,
Эх, да раскатились по лужку...
/Эдуардов, с трудом подавляет смех, стучит по спинке кресла, как по барабану./
Ты ушла, и твои плечики
Скрылись в ночную мглу!
Пой-звени, гитара семиструнная,
Разгони ты грусть-тоску-печаль,
Эх, ты жизнь моя цыганская,
Ничего  теперь не жаль.
Наконечников. Хватит?
Эдуардов. Да. Вполне достаточно.
Наконечников. Ну чего?
Эдуардов. Неплохо… Фольк ты освоил серьезно, но… как бы тебе сказать...
Наконечников. Говори как есть.
Эдуардов. Хорошо. Будем откровенны. Голоса у тебя нет... Впрочем как и слуха.
Наконечников. Ясно.
Эдуардов. Что «ясно»? Что тебе «ясно»? Голоса у тебя нет, но
на эстраде он не всегда и нужен.
Наконечников. Да? А как же тогда?
Эдуардов. Никак. Держаться ты не умеешь, вкуса никакого. 
Я думаю, что если бы ты запел на улице тебя обязательно
Повязали бы менты. Но и это  не беда: твои манеры можно
выдать за непосредственность -  за наив… Пойдем дальше.
Местами ты не поешь, а воешь, как голодный пес, и хрипишь,
как будто тебя давят.
Наконечников. Ладно хорош… Я тебя понял.   
Эдуардов.  Что ты опять «понял»? Как раз это, возможно, и
есть  самая сильная сторона твоего вокала.
Наконечников. Чего?
Эдуардов. Манеры исполнения. Твой так сказать шарм. Не
знаю. Воешь ты конечно примитивно, но в твоем хрипе, по-
моему,  есть что-то своеобразное. Именно на него ты мог бы
рассчитывать больше всего, при условии, что у тебя было бы
хоть немного слуха.
Наконечников (неожиданно). А без слуха нельзя?
Эдуардов. К сожалению нельзя. Сейчас сочиняют такие
мелодии – запомнить которые  никакого слуха не хватит… Так
что извини, но певца из тебя не выйдет. ( Эдуардов открыл
дверь и снова выглянул на улицу, вернулся.) Но ты не грусти, у
тебя наверняка, какой-нибудь другой талант есть.
Наконечников. Думаешь?
Эдуардов. Ну кто тебя знает? (Осматривает Наконечникова с
головы до ног.) Так... Парень ты видный... Не изболел...
Шарниры впорядке?
Наконечников. Че?
Эдуардов. Масолыги говорю живы?
Наконечников. Кто?
Эдуардов. Ну суставы… Мышцы, ступни там... Ноги целы?
Наконечников. Ноги? Да вроде… не жалуюсь.
Эдуардов. Пляшешь?
Наконечников. Бывает…
Эдуардов. А ну чего-нибудь сбацай.
Наконечников. А что и такая есть профессия?
Эдуардов. А ты как думал? Это же эстрада! Давай! Давай! Мож тут твой талант, а мы ищем...
Наконечников. А что именно?
Эдуардов. Не знаю. Может болеро, паде-труа, вальс чечетка
или еще, чего - выбирай по вкусу.
Наконечников.  А брейк можно?
Эдуардов.  Можно! Конечно можно! Видишь и вкус у тебя не испорченный. Давай шуруй. (Напевает ему, отстукивает такт.) Ну! Не заставляй себя ждать!
/Наконечников изображает из себя робота -  пингвина.  По ходу сбрасывает куртку, затем руки держит строго по швам. Эдуардов заливается от смеха, но Наконечников не замечает этого, он  ложится на пол и начинает по нему кататься выбрасывая кренделя./
Эдуардов. Двигайся!..
/Наконечников вскакивает с пола, снова изображая  робота./
Эдуардов. Поднажми! (Увеличивает темп.) Давай!
/Наконечников  не выдерживает, сбивается с ритма и останавливается./
Эдуардов. Все?
/Наконечников падает в кресло. Тяжело дышит./
Эдуардов. Ну что ж… совсем неплохо. Я бы даже сказал
своеобразно... Но для узкого круга. Боюсь, что широкая публика
тебя не поймет.
Наконечников. Воды… дай воды...
Эдуардов (подает ему воды, с сочувствием). Устал?
Наконечников. Запалился…
Эдуардов. Сушняк… Тяжеловато, конечно с непривычки… м-
да… Пожалуй, это мы с тобой зря затеяли, похоже этим делом
надо заниматься систематически, так сказать, с рождения.
(Не сразу.) Сколько тебе сейчас?
/Наконечников показывает на пальцах./
Эдуардов. Так и есть… видишь, время, можно сказать, упущено… Давно в парикмахерской?
/Наконечников показывает три пальца./
Эдуардов. Три года!... Надоело?
/Наконечников, допивая стакан воды, пожимает плечами./
Наконечников. Как сказать?.. Сначала ничего. Потом так-сяк...
(Тяжело дышит.) Сейчас… Не в моготу... (Не сразу.) А что ж
делать? Куда податься?
Эдуардов. Женат?
/Наконечников кивает.\
Эдуардов. Еще хуже... Давно?
Наконечников. Пять лет... Осел здесь после армии.
Эдуардов. А родом откуда?
Наконечников. С Алтая… из деревни.
Эдуардов. М-да… Это заметно… Дети есть?
Наконечников. Двое.
Эдуардов. У-у-у-у...
/Эдуардов смотрит на часы и на зашторенную витрину парикмахерской за
которой еще слоняются фанатки певца./
Эдуардов. Чем же тебе помочь? Даже не знаю. (Не сразу.)
Спортивную карьеру, ты считай, то же прозевал… слушай, ты
стихи пишешь?
Наконечников. Было дело. 
Эдуардов. А ну прочти... Помнишь наизусть?
Наконечников. Не-е... Да какие там стихи? Так, один раз
Написал, к празднику...
Эдуардов. К празднику?.. Ну что ж… направление у тебя
здоровое… может тебе литературой заняться?
Наконечников. Да?  У меня всего девять классов...
Эдуардов.  Это не важно.  Даже наоборот: Пойдешь от сохи - 
от жизни… Ну со стихами сейчас непросто. Поэтов тьма, ты
можешь не выдержать конкуренции.
Наконечников. Чего?
Эдуардов. Авторитета у тебя в поэзии маловато…
Наконечников. Авторитета? У меня есть один знакомый…
 Он стричься приходит…
Эдуардов. Да нет, мирового признания.
Наконечников. А-а-а…
/Эдуардов снова смотрит на часы и на зашторенную витрину./
В задумчивости проходится по парикмахерской.
Эдуардов.  М-да… Роман тебе то же, прямо скажем,  не по
зубам... Что там у нас остается? Драматургия... А что?
Пожалуй, это идея! Я в газете вчера читал: в театрах
репертуарный голод, драматургия отстает, пьес не хватает,
драматурги все извелись. А? Что ты на это скажешь?
Наконечников. На что?
Эдуардов. На драматургию!
Наконечников. А что на нее скажешь? Я не знаю кто она такая.
Эдуардов. Привет! Ты в театре бывал?
Наконечников. Ну.
Эдуардов. Что ты там видел?
Наконечников. Постановку… Правда какую - не помню...
Эдуардов. Что такое постановка?
/Наконечников молчит, пожимает плечами./
Эдуардов.   Хорошо. Ты видел на сцене актеров, что они там
делают?
Наконечников. Показывают...
Эдуардов. Что показывают?
Наконечников. Ходят, разговаривают... Один все молчал, а
потом говорит: дальше, говорит, так жить нельзя, вы говорит, не
люди, а тушканчики, скучно, говорит. Я вас, говорит, в тюрьму
всех пересажаю и сам с вами сяду. 
Эдуардов. Так! Это драма!
Наконечников. А другой видел, так там все больше смехом. И
мужики веселые. Жену говорит, вы у меня конечно, отбили,
сына, конечно то же увели, есть у вас, конечно, и другие
недостатки, но теперь, говорит, дело прошлое, и в целом,
говорит,  вы все же люди неплохие. Поэтому, говорит, давайте
все вместе будем веселиться.   
Эдуардов. О! А это уже комедия. А придумал все это и написал  -  автор, писатель, он же драматург! Понял?!
Наконечников (вдруг). Ну.  Чего тут не понять?
Эдуардов. Вот и попробуй. Вдруг  -  талант.
Наконечников. А как за это платят?
Эдуардов. О, брат ты мой! Платят за это ой как хорошо. Кроме того -  слава, почет и уважение... Но предупреждаю: написать это еще пол - дела, даже может быть треть, а главное  -  пробиться. Тут, конечно не повредили бы тебе связи в театральном кругах…, знакомства там всякие и вообще... У тебя есть кто?
/Наконечников мотает головой. Эдуардов  отчаявшись машет рукой./
Эдуардов. Вечно так, только начнет складываться талант, как  опять какая-нибудь затыка…
Наконечников. Погоди!  Есть у меня в театре такой человек!
Эдуардов. Парикмахер?
/Эдуардов смотрит на часы, подходит к зашторенной витрине парикмахерской -  там никого нет./
Наконечников. Да нет!
Эдуардов. Гример?
Наконечников. Директор!
Эдуардов. Да ладно! Сам директор?! Это ни  Николай ли  Иванович?
Наконечников. Он! А ты его, то же знаешь?
Эдуардов. Еще бы! Наш человек, я ведь у него целую неделю выступать буду!
Наконечников. Он у меня бреется…
/Эдуардов сникает./
Эдуардов. Это, дорогой вы мой Миша, ничего не значит.
Наконечников. Каждый день!
Эдуардов. Ну, может быть…
Наконечников. Уже  три года подряд!
Эдуардов. Ну это другое дело! Чего же ты  молчал?! Я вижу, ты уже подаешь надежды. (Выглянув на улицу.) Ушли... (Подходит к Наконечникову.) Давай прощаться я пошел...
Наконечников. Куда?
Эдуардов. В театр, к Николаю Ивановичу, у меня сегодня первый концерт. А что? Если хочешь, приходи.
Наконечников. Да нет, я не про то, я  про писанину.
Эдуардов. Про драматургию?
Наконечников. Ага… Как ее писать-то?
Эдуардов. Здравствуйте, приехали! (Смеется.) Проще простого. Берешь бумагу, ручку, садишься, пишешь название. Дальше - действующие лица. Ну и попер себе, как танк на амбразуру. Пишешь: «Катя» ставишь точку. Потом -  что Катя говорит. Потом «Миша». Снова точка  и что  этот Миша  той Кате отвечает. Например.  Катя: Миша, ты куда собрался? Миша: До свидания, дорогая Катя, я уезжаю в Москву. Катя: Как так, Миша? Ты уезжаешь, а как же я? Разве ты меня не любишь? Почему, отвечает ей Миша, люблю, но у меня уже билет в кармане. И так далее. И пошел,  и поехал. (Подает Наконечникову руку.)  Ну желаю тебе. Дерзай, приеду в следующий раз в ваш город, чтобы обязательно меня на свою премьеру пригласил.
Наконечников. А что такое премьера?
Эдуардов. Первое представление, давай не кашляй. (Идет к
двери.)
Наконечников. Постой!
/Эдуардов останавливается./
Эдуардов. Что еще?
Наконечников.  А про что мне писать-то?
Эдуардов. А уж это тебе лучше знать. Возьми случай, какой-
нибудь интересный – может из своей жизни, нет, так  придумай
чего.
Наконечников. Наврать, что ли?
Эдуардов. Не без этого, но ты смотри Миша – ври, ври,  да не
заверайся, мера она, брат, во всем нужна. Чтобы на правду
было похоже, понял?
Наконечников. Ну…
Эдуардов. Все. Желаю успеха.
/Эдуардов уходит. Оставшись один Наконечников погружается в глубокое 
размышление, рассматривает книжку с рассказом про льва и крокодила./
Наконечников. Как я сразу не догадался, это же интересный случай и врать ничего не надо.  Как же ее называть-то?
/Неожиданно включается радио, Андрей Миронов поет свою коронную песню: "Там среди пампасов бегают бизоны, там над баобабами закаты словно кровь"…/
Наконечников. Вот!  «Пампасы»!
/Наконечников что-то записывает  на листке бумаги. Повторяя написанное вслух./
Наконечников. Пьеса Михаила Наконечникова «Пампасы»  про льва и крокодила.
/Поднимает листок к глазам, любуется. С Наконечниковым метаморфоза – он преображается, и осанка у него становится другой и взгляд каким-то этаким.
Он встает, что-то напевает себе под нос. С улицы доносится гул приближающейся толпы. К парикмахерской вываливает толпа фанаток и фанатов вокала  Эдуардова.  Наконечников, вальяжно сбрасывает белую куртку, остается в майке с надписью на спине  «Бросай курить -  вставай на лыжи»,  барской походкой  подходит к распахнутой двери./ 
Наконечников (неожиданно тоном Эдуардова). Что вам угодно?
Голос из толпы. Вы не видели здесь певца Эдуардова?
Наконечников (небрежно). Вадика?.. Он только что ушел.  А в
чем собственно дело? Если вам нужен автограф, то пожалуйста
я  могу его дать… но предупреждаю: водку я с вами пить
не буду. Это мой принцип! У меня люди на щипцах  висят!...
Голос из толпы. А кто вы такой?
Наконечников. Я?! Я Михаил Наконечников. Драматург!
Толпа. Не знаем такого!
Наконечников. Не знаете?!
/Из толпы доносится  смех и голоса: "Кто такой Наконечников?" "Такого мы не знаем", "Первый раз видим", "Первый раз слышим"!/
Наконечников. Ну, ничего еще услышите!
(Полнейшая фантазия)               
Только что от меня ушел Николай Иванович Дутов, сделал заказ на драму с компрессом, мы уже и название утвердили «Пампасы» Вадим Эдуардов к вашему сведению дал согласие в ней петь… свои песни...
/Толпа наклоняется к Наконечникову за автографами, но Михаил фальшиво напевая, удаляется в парикмахерскую, закрывает за  собой дверь./
          Бирюзовы да златы колечки,
Эх, да раскатились по лужку...
                Ты ушла, и твои плечики
Скрылись в ночную мглу!
Пой-звени, гитара семиструнная,
Разгони ты грусть-тоску-печаль,
Эх, ты жизнь моя цыганская,
Ничего  теперь не жаль.
/Он садиться в кресло, накрывает лицо журналом, продолжая петь. За стеклянной дверью парикмахерской мечется фанаты и фанатки Эдуардова и будущей пьесы «Пампасы»./
Кто-то. Он  сошел с ума... Съехал с катушек! Чтоб мне провалиться. Он! Мне! Автограф только что дал! Жара! Дайте воды! Я люблю вас Вадим! Воды! У него крыша поехала!
/Воздух потрясает пронзительный удар литавры. Раздается противный, искаженный голос диктора из радиоточки./
Диктор. Ках… мурлы… бур-буль… Бульдозер по местам… культуры.
Кто-то. Его инопланетяне загипнотизировали! Жара! Воды!
Голос диктора (серьезно). Син-свин, вним…внимание! В городе Н…ске наблюдается локальное  повышение среднестатистической температуры до 70 градусов по Цельсию… В тени. Граждане оберегайте себя  от солнечных ударов… (Голос меняется, диктор говорит с сумасшедшинкой.) Брахма! Брахмоны! Солнечные тумаки и лунные затрещины. А так же взбесившихся  шанхайских сусликов и каннских львов! Ха-ха-ха…
/Раздается снова удар литавр./ 
Кто-то.  Меркнет свет и меркнут звуки. Новой муки ищут руки. Если боль твоя стихает, значит будет новая беда.. АААА. (Песню Андрея Макаревича исполняет Злой  дух Наконечникова на гитаре.)
                Конец первого действия. 

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Картина первая
/Квартира Наконечникова. Посредине комнаты  стоит круглый стол заваленный бумагами, на столе  лампа и пепельница. За столом сидит Михаил Наконечников сосредоточенно вчитывается в тот самый журнал, в котором он вычитал, про «льва и крокодила», делает какие-то пометки, то в журнале, то на листе бумаге лежащем перед ним. За его спиной стоит старая ширма,  чуть правее от него старенький диван, за диваном входная дверь и вешалка, возле вешалки  жена Наконечникова – Капитолина одевает пальто. Она собирается уходить.
Наконечников не обращая на ее внимание, сосредоточенно работает, попыхивая папироской./
Капитолина (тяжело вздыхая). Чего тебе спокойно не жилось? Работал бы себе да и работал… А теперь? Смотреть на тебя противно!
/Капитолина  безрадостно машет рукой./
Капитолина (на ходу). Я в магазин, а потом на смену в парикмахерскую...
Наконечников (задумчиво). ...Инфузория, инфузория...
Капитолина (в дверях). Чего?
Наконечников (не поднимая головы). Капочка, ты не помнишь инфузория это животное или млекопитающее?
/Капитолина беззвучно плачет, закрывает рот ладонью. Смотрит на Мишу из-за двери./ 
Наконечников (сам себе напевая).
О, инфузория,  царица мирозданья
Ты льва сильнее и крокодила тож...
Я песнь тебе пою всемирное  создание
Ты словно бритвы острый нож...
/Наконечников озаренный найденной рифмой бросается записывать. Капитолина безрадостно махнув рукой уходит в магазин забыв запереть за собой дверь В этот момент раздается крик из-за ширмы, тещи Наконечникова - Полины Матвеевны./
Полина Матвеевна. Капитолина! Капитолина! Кто к нам пришел? Капитолина!
/Наконечников бросает рукопись на стол. Обхватив голову руками, вскакивает со стула, бросается к ширме, еще плотнее загораживая, лежащую за ней тещу./
Наконечников (раздраженно). Что вы кричите мамаша!? Как будто лежите на бигудях!! Никто к нам не пришел! И уверяю вас не придет!
/Наконечников  поворачиваясь от ширмы к столу видит, что входная дверь распахивается и на пороге ее стоит "Ангел" -  белокурая красавица  в элегантном белом пальто с черной лаковой сумочкой в руках и повязанным на шею тонким газовым платком. Ангел стучит пальчиком в косяк двери, улыбается Наконечникову, входит в комнату, деловито осматривая обстановку, между делом представляясь Наконечникову./
Ангел. Гос-страх...
/Наконечников непонимающе мотает головой./
Наконечников. Стр-ах!?
Ангел (одаривая его дежурной улыбкой). Государственная страховая  компания… Дверь была не заперта… Имущество не желаете застраховать?
/Ангел оглядывает скудную обстановку квартиры Наконечникова./
Ангел.  Хотя...
/Она понимает, что зашла зря. Страховать в этой квартире нечего. Собирается уйти, но Наконечников моментально оценив обстановку  и узнав в Ангеле  фанатку Эдуардова - Эльвиру тут же находится. Наконечников приосанивается, делает неопределенный жест рукой./
Наконечников (тоном Эдуардова). Ну разумеется! Что вы можете застраховать в одиноком обиталище художника…
/Из-за ширмы снова раздается вопиющий  крик тещи./
Полина Матвеевна. Капитолина! Капитолина! Кто к нам пришел?!
/Наконечников бросается к ширме./
 Наконечников (зло шепчет): Да нет тут никого мамаша!
/Поворачивается к Эльвире.
Пауза./
Эльвира (насмешливо). Так вы значит художник? Одинокий художник?
/Оглядывается по сторонам. Разводит руками./
Эльвира. Где же ваш мольберт,  инструменты, кисти, картины?
Наконечников. Разве ножницы и помазок единственные орудия творца?...
/Эльвира хмурится, внимательно вглядываясь в лицо Наконечникова./
Эльвира (со смутной, неприятной догадкой). Я вас знаю..? Вы...? Вы…
Наконечников (с пафосом, перебивая ее). Меня знаю многие, но узнают не все… Я дра-ма-тург...
/Пауза.
Эльвира потрясена. Наконечников подходит к столу, картинно закуривает. Подходит к  входной двери, воровато выглядывает в коридор, закрывает ее. Возвращаясь к столу, жестом предлагает Эльвире присесть на диван./
Наконечников. Прошу вас...
/Эльвира смущенно присаживается на край ободранного дивана. Прикрывая оголившиеся колени./
Наконечников (с чувством). Художника обидеть легко...
/Наконечников глубоко затягивается папиросой, мечтательно выпуская дым в потолок.  О чем-то думает несколько секунд./
Наконечников. А как хотелось бы найти родственную душу, которая бы поняла его!
/Пауза.
У Эльвиры на лице немой вопрос. Оглядывается по сторонам./
Эльвира. Кого..?
Наконечников (с еще большим пафосом). Его…Нас! Творцов так сказать, личины! Художников души и тела! Братьев  Карамазовых допустим… Или вот хотя бы этих… с теми! Как их там!
/Наконечников воодушевленный смущением Эльвиры затягивается папиросой с шумом выпуская струю дыма./
Наконечников. Опять же наш, так сказать, классик, Вампил Александров… с отчимом! Вы читали ихнюю «Утиную похоть»? Нет!? А зря! На сегодняшний момент это, так сказать, модельная стрижка, а не какой-нибудь  полубокс! Вещь, я вам доложу!
/Наседая на Эльвиру./
Наконечников. Прошу меня простить, я не расслышал, как вас зовут?
Страховой агент (робея). Эльвира...
Наконечников (тоном светского льва). Ну конечно! Как я мог забыть!  И это хорошо! Это просто замечательно! Так сказать  в самое темечко!  Я буду вас звать Элли! Элли путешественница! Надеюсь вы не против?
Эльвира… А вы… Страшила мудрый? Значит?
Наконечников. В какой-то мере! Я ведь творю под псевдонимом Гудвин. Но вы можете звать меня  по свойски, так сказать по простому, Ми… Ме…Мешелин!
/Эльвира кивает  в знак согласия. Повисает пауза. Эльвира лезет в сумочку достает оттуда бумаги и авторучку. Это страховые полюса и прочие бумажки. Наконечников отрывает  зачарованный взгляд от ног  Эльвиры./
Наконечников (с пафосом, не обращая внимание на ее действия). Так значит Элли? Вы очень любите театр?
/На лице Эльвиры смущение сменяется изумлением./ 
Эльвира. Вы знаете Ме... Му…
Наконечников (с напором). Мешелин! Но это и не важно! Ваша любовь  так сказать очень похвальна и очень одобрительна! А вы не пробовали себя, так сказать, освежить, подначипурить… так сказать, тряхнуть челкой!?
/Небольшая пауза. Изумление Эльвиры усиливается. Наконечников мечтательно, с экспрессией, водит руками в воздухе, словно кому-то воображаемому стрижет на голове  волосы./ 
Наконечников. Я имею ввиду, так сказать: войти в общий зал для укладки… в  бродобрейню драматического искусства? … Так сказать, на  подмостки, чтобы самой творить по первому разряду!  В смысле большой драмы!
Эльвира (глуповато). Кто я..?  Даже не знаю... Я ведь страх...
/Эльвира чуть поднимает руки в которых зажаты страховой полис и авторучка. Наконечников бесцеремонно  перебивает ее взмахом руки./
Наконечников (тоном Эдуардова). Ах милая Элли! Ничего не бойтесь! Отбросьте свой страх! Ваш Гудвин, так сказать, с вами! Не надо страшиться!
/Наконечников бесцеремонно подсаживается на диван к Эльвире./ Наконечников. Нужно перешагнуть через него… перешагнуть через свою гордыню, прокрасить корни, так сказать, до образа  клиента! В смысле героя истории! Обострив все: и виски, и затылок! Отбросив излишнюю пену… в смысле условности и страх сам по себе!
/Наконечников вскакивает с дивана, со свистом разрубает ладонью воздух./ Наконечников. Одним, так сказать, махом, моментально сбривая и бороду и усы!
/Последняя фраза Наконечникова словно электрическим током пронзает его собеседницу. Эльвира брезгливо отодвигается от нависшего над ней Михаила. В ее лице появляется тревога и подозрительность, а тонкие белые руки неосознанно прикрывают  голые колени страховым полисом./   
Наконечников (спохватившись). Образно...! Элли! Так сказать выражаясь по драматургически! Метаморфозно! По художественному! Дорогая вы моя!
Эльвира (с облегчением).  А-а-а-а-У...  Ме...  Миш....
/Наконечников перебивает ее. Бесцеремонно хватая  Эльвиру за руку и вновь плюхаясь рядом с ней на диван./
Наконечников (радостно поднося ее ладонь к своим губам). Я вижу вы согласны! Не надо слов! Не надо благодарности!
Эльвира (смущенно заканчивая фразу). Вы ме... ми… му…Вы меня пу… пугаете … я вас не понимаю…
/Наконечников трогательно тискает ее  руку. Примеряясь к тому, чтобы поцеловать ее. Эльвира неотрывно глядит на него, вглядываясь в  лицо./
Эльвира (неуверенно). Дело в том, что месяца два на... назад… один парик, парикма…хер…
/Эльвира не резко, но настойчиво освобождает свою руку из цепких рук Наконечникова. Встает с дивана, оправляя на ходу пальто, и идет к столу./
Эльвира. В общем мы с Эдуардовым… ну… для конспирации… мы там у него… в парикмахерской…
/Эльвира пристально смотрит на Наконечникова./
Эльвира. С Эдуардовым… ну…
/Наконечников, играя равнодушие, забрасывая ногу на ногу, прикуривает потухшую папиросу./
Наконечников. Так вы знакомы с Владиком? Что же вы, голуба моя, молчали? Боже, как тесен мир… 
/Наконечников выпускает в потолок  большое облако дыма. В воздухе вместе с дымом повисла пауза. При упоминании имени Эдуардова, Эльвира, напрочь забыв о своих подозрениях, молитвенно прижав к груди руки,  бросается к  Наконечникову садиться подле него на диван./
Наконечников (не то разочаровано, не то благожелательно, но обращаясь к самому себе). Боже, боже мой, как тесен мир...
/И уже к Эльвире. Театрально заламывая руки./
Наконечников. Перманентум, накладкум вульгарис! Что значит: теснее тесного  только теснота. Встретить в этаком захолустье родственную душу, да еще  с  тональным миллированием всего хаера!
/Наконечников  встает с дивана, идет к столу стряхивает пепел в пепельницу. Эльвира, сидя на диване,  зачаровано ловит каждое его слово, каждое движение./
Наконечников (развивая  тему Эдуардова). Элли! Верьте мне - это судьба! Заправочный ремень, сопровождающий бритву на всем протяжении  пути. Вам известно, что он мой…   мастер! Так сказать -  мастер широкого профиля.  Мастер, друг, так сказать и учитель,  по мнению клиентов… в смысле поклонников, мы даже похожи с Вадиком! Он мой, так сказать,  старший... (подыскивает слово) Производственный мастер в драматургических  делах вообще и в режессурских, разумеется,  в частности…
/Наконечников делает в воздухе движение правой рукой./ 
Наконечников. Помнится я чуть было его даже  не побрил! В смысле, критикнул…, по прейскуранту, в смысле, по тексту! Разумеется не как равного, а как старшего, так сказать, по залу!
/При этих словах Эльвира  заворожено встает с дивана, забыв обо всем на свете, медленно сомнамбулой  идет к Наконечникову./
Наконечников (воодушевлено). Со всем, так сказать, уважением к самодельному таланту певца и чего греха таить, -  тайному таланту танцора. К его мастерской педекюризации, так сказать, авансценических начесов… и… и…
/Наконечников осекается, но видя, что Эльвира не слышит его, неуверенно приближает свое лицо к лицу Эльвиры./
Наконечников (томно). Впрочем, о чем это я...? Дайте ка я вас расцелую голубушка! Вы такая..!  Такая!...
/Наконечников лезет к Эльвире целоваться, но та больше инстинктивно, чем осознанно выставляет перед собой руки  и поцелуи Наконечникова выглядят совершенно неуклюже. Наконечников, обидевшись, наносит решительный удар./
Наконечников (страстно). Да, кстати, Влад обещал приехать, на эту… На примерку моего спектакля…
/Эльвира падает в его объятья. Страстно обхватывает Наконечникова, прижимается к нему, обращаясь не то к Богу, не то к зрителям./
Эльвира (обезумев, с выдохом). Этого не может быть!
  /Пауза./
Эльвира. Я так ждала! Я так ждала этого момента! Неужели я снова увижу его!
/Наконечников, ожидавший эффекта от своего выпада,  тут же принимается мелко и быстро  целовать ее в лицо и шею.
Эльвира (мечтательно). Наконец-то он приедет!
/Эльвира заламывая руки, еще сильнее прижимается к Наконечникову./ Эльвира. На ваш спектакль...!
Наконечников (удушено). На наш спектакль!
Эльвира…А-а-а-а...
Наконечников. Я   хотел вам предложить,… так сказать  примерить шиньон, главной героини,...  так сказать, роль... 
/Наконечников судорожно расстегивая пуговицы  пальто Эльвиры./
Эльвира (еще в эйфории, но уже менее комфортно). Какую еще роль?
Наконечников (задыхаясь). Главную, самую главную... В спектакле где Вадим будет петь свои песни!
/Пауза.
Наконечников расстегнув пальто валится с дивана на колени, целует Эльвиру в ноги, тискает ее. У Эльвиры кружится голова. От нахлынувших чувств она обхватывает голову руками./
Эльвира (мечтательно, нараспев). Роль?! В спектакле где будет петь Вадим? Я! Я согласна...
/Наконечников  вскакивает с колен, расстегивая на ходу ширинку. Эльвира не замечая его действий,  пускается вальсировать по комнате.
Эльвира (мечтательно). Я согласна! Берите меня!  Берите меня! Ааааааааааааааа!
/Наконечников непонимающе смотрит то на Эльвиру./
Наконечников (ничего не понимая). Прямо сейчас!?
Эльвира. Конечно! Я полностью Ваша! В вашем распоряжение! Я согласна на все!
Наконечников. Да? На что?
Эльвира (еще в эйфории, но уже более трезво). Как на что?  Играть с вами!
Наконечников (не понимая). Во что?
/Наконечников изумленно смотрит, то на танцующую Эльвиру, то на расстегнутую  ширинку, из которой торчит подол рубахи./
Эльвира (возмущенно). Что значит во что?! Во все! В любовь ненависть, в унижение и страдания! Я согласна играть в вашем спектакле!
/Эльвира кружится  в вальсе пытается  увлечь  за собой  остолбеневшего Наконечникова./
Эльвира (мечтательно). Неужели он приедет сам... Я боготворю этого человека!
/Эльвира  вальсирует  перед Наконечниковым./
Полина Матвеевна (из-за ширмы). Капитолина!  Капитолина! Кто к нам пришел!? Капитолина!
Наконечников (не замечая криков старухи, восторженно, падая перед Эльвирой на колени). Вы моя муза! Я... Вы…
/Наконечников протягивает к Эльвире руки. Та, вальсируя, поднимает его на ноги  увлекая в танце. Они танцуют. Наконечников   наступает ей на ногу и они валятся на диван. Наконечников начинает мелко и жарко целовать Эльвиру, причитая./
Наконечников (бредово). Золингер! Круп! Шик! Я буду вашим маленьким помазком для бритья! Я буду вашим перманентом! Вашим…
/Наконечников лезет ей под юбку, хватает за ноги. Эльвира прозревает. Она полна возмущения и брезгливости. Она с силой отталкивает от себя  Наконечникова. Встает с дивана, оправляет юбку и презрительно вытирает шею и лицо./
Эльвира (холодно). Что с вами?
Наконечников (спохватываясь). О чем вы?…
/Наконечников оглядывается по сторонам, делая вид, что ищет ответ на  вопрос./
Эльвира (еще холоднее). Я спрашиваю, что с вами?... Какой помазок? Какой еще перманент?!
Наконечников (горячо). Вы же сами согласились!
Эльвира (возмущенно). Я...!?
Наконечников (убежденно). Ну, конечно вы!
Эльвира (возмущенно). На что я дала ВАМ согласие! На помазок?!... На руки!?
/Она снова оправляет задранную юбку./
 Наконечников (неуверенно). В смысле играть... со мной… (Жестикулирует.) В спектакле! В моем… В нашем спектакле!  Главную роль! ...Я ведь уже начал в тайне от вас, ваше тестирование -  контрольный прокрас локонов, так сказать проверку на заправленность ножей... (сбивается, но тут же находится) в смысле отточенности вживления вашнго эгоистического "я" в новую, в неизвестную вам плоть! Эппилированную в моей драматичной мастерской воском так сказать, нового сознания и, так сказать, бытия.
Эльвира (еще с презрением, но уже  мягче, чем раньше). Ну и причет тут ваши помазки?
Наконечников (уже собранно и обиженно). Я… Я проверял вас!
На вживляемость в образ… Главной!  В смысле героини! Женщины – парикмахера! С непростой судьбой… и с этой…
/Наконечников щелкает пальцами, в воздухе ища нужные слова./
Наконечников. Но вижу, что ошибался… насчет вашей категории… в смысле таланта и органности  разумеется… В смысле пигментации на необычность ситуации.  (Поднимает указательный палец.) Экспромтум милириум перманентум. Придется к постановочному процессу привлечь более мобильную, я бы не побоялся сказать: более колоритно окрашенную в хну или басму  актрису…  Хотя по всей видимости Вадиму было бы приятно вас увидеть в этом кресле, в смысле, в роли вас, а ни какую-то со стороны.
/Наконечников делает вид, что опечален таким развитием ситуации. Демонстративно отворачивается от Эльвиры, демонстративно берет со стола исчирканный  лист бумаги, читает его./
Эльвира (напугано, заискивающи). Как? Это был уже экзамен? Ради Бога простите меня!  Мих! Мех! Ми! Му! Я! Мне! (Эльвира не знает, что ей делать. Заламывает руки. С чувством и отчаянием.) Позвольте мне попробовать… Еще раз!?
/Наконечников с неохотой отрывается от листа, оглядывает Эльвиру  с головы до ног. Оценивает  ее отчаяние и  скрестив руки на груди, встает в позу "метра"./
Наконечников (подражая Эдуардову).  Я думаю…, Что у вас ничего не выйдет! Много пены и совершенно нет компрессии...
Эльвира (умоляюще уже совершенно не обращая внимание на сленг метра). Ми… Мишлен...! Позвольте! Я обещаю! … Я справлюсь!
/Эльвира картинно  заламывает руки. Небольшая пауза. Наконечников задумчив. А Эльвира продолжает  ломать из себя актрису./
Эльвира (страстно, словно предлагая клубнику на базаре). Попробуйте! Попробуйте меня еще раз…!
/Наконечников делает вид, что проникся ее горем, закуривает сигарету, садится на стул у стола, демонстративно закидывает ногу на ногу.
Наконечников (раздраженно). Ну хорошо, хорошо! Вам удалось меня уговорить. Надеюсь вы знакомы с системой Ста… Сти.. Стисисславского? И этого… (щелкает пальцами в воздухе) Как там его...?
Эльвира. Данченко! Немировича - Данченко!
Наконечников. Верно голубушка! Так стало быть знакомы!?
Эльвира. Я участвовала в школьном драмкружке…
Наконечников. Так вот, теперь вам придется забыть всю эту присыпку, так сказать, излишнюю пудру и погрузится в систему разработанную мной лично! И моим помощником в таких тонких делах американцем Роном Хамбадом!   (Наконечников явно вошел в роль новатора режиссуры) Я хочу, чтобы вы представили себя в лесу…вы собираете ягоды…грибы…листья…
/Эльвира темпераментно сбрасывает с себя пальто и покорно опускается  на пол перед Наконечниковым. Начинает ползать у ног Михаила,  собирая невидимые дары природы./ 
Наконечников (как можно строже и категоричнее). Нет! Не верю! Вживайтесь в образ, чувствуйте дыхание фена! Играйте! Играйте, голубушка, своими  кудрями   в струях горячего  воздуха! Что вы  там возите руками по полу словно моете пол! Мне нужен начес! Так сказать возвышенность!
/Эльвира замедляет движения. Наконечников от  удовольствия ухмыляется и потирает руки./
Наконечников. Так! Так! Чудно! Чудно голубушка!
/Пауза./
Наконечников. Вижу с этой задачей вы справились!
/Наконечников делает вид, что обдумывает нечто серьезное./
Наконечников (творчески возвышенно). А  теперь сыграйте  мне распутную женщину!
/Эльвира впадает в ступор, на ее лице живут только глаза. Они округляются от удивления. Наконечников делает вид, что не замечает ее реакции./
Наконечников (мечтательно, сладострастно, с напором). Да не просто распутницу, а этакую падшую заграничную штучку… я бы даже сказал проститутку!  (Более серьезно.) Бездушного, так сказать, человека,  которую в жизни интересуют только чистоган, наличка! И ничего более!    
/Глаза Эльвиры  вот-вот выскочат из орбит. Она уже  начинает наливаться гневом, но Наконечников вошедший в образ подавляет ее./
Наконечников (громогласно, явно подражая кому-то). Да! Да! Да! Такая  моя главная героиня! Иностранная проститутка – парикмахерша, пристающая и соблазняющая своих клиентов… Которая ради наживы... (Наконечников поднимает указательный палец.) ради наживы бросила работу в парикмахерской!
/Кроткая пауза. Наконечников  делает вид, что находится  на вершине творческого подъема./
Наконечников (снисходительно). Чтобы вам было лучше… вживляться в образ, я вам помогу… Кхе-кхе… Подфилерую вам локоны, так сказать подыграю вам, так сказать, на расческе… Я ваш очередной клиент…  (кашляет от собственной наглости) Прости… Развратная утка...
/И видя, что его слова уже не шокируют агентессу Госстраха,  подбадривает ее./
Наконечников (по отечески). Смелее! Смелее голубушка!
/Наконечников переходит на диван, разваливается на нем по барски. Эльвира медленно ложится перед ним на пол, производя при этом, своим телом, более чем откровенные телодвижения. Вскарабкивается на диван, томно смотрит на Наконечникова, жестко кладет руку на его колено. Наконечников от неожиданности вздрагивает, от волнения снова начинает кашлять./
Наконечников (охрипшим от волнения голосом).  Так… Кха-кха…Чудно, чудно, милая моя! Надбавьте компресса! Поддайте пара!
/Эльвира  вползает на него словно змея. Безотрывно глядя в глаза Наконечникову, по ходу движения  расстегивает на себе кофточку./
Эльвира (томно). Милый… Милый Миш… мишлен! Возьми, возьми меня… я хочу быть только с тобой… Я хочу тебя и никого больше... Прижми меня к своей могучей груди...!
/Эльвира отбрасывает в сторону двери кофту, остается в бюстгальтере.  Наконечников  пытается вытереть испарину со лба, но  Эльвира добирается до него и оседлав, впивается своим большим, ярким ртом в его губы. Наконечников вздрагивает всем телом и уже в следующее мгновение крепко сжимает ее в своих объятиях. Они целуются и не видят, что брошенная Эльвирой кофта падает к ногам внезапно появившейся в дверях жены Наконечникова с авоськами в руках. Это Капитолина вернулась из магазина. Эльвира томно вздыхает, оплетая тело мастера Наконечникова. Михаил солидарен ей. Он гнусно лапает  ее... В этот момент из рук Капитолины, на пол, падают тяжелые авоськи с продуктами, из-за ширмы слышен голос старухи./
Полина Матвеевна. Капитолина! Капитолина! Кто к нам пришел?!
Капитолина (растеряно). Миша!...?
/Наконечников видит жену. Пытается оторвать от себя обезумевшую Эльвиру, но это не очень-то получается, она вжилась в образ./
Капитолина (растеряно). Миша... Ты зачем это?..
/Эльвира  возвращается в реальность. Бросается к кофте валяющейся у двери, одевает ее на ходу, пытается выбежать из квартиры, но вспоминает о пальто и сумке возвращается. Судорожно собирает бумаги, не одевая пальто выбегает из квартиры. Капитолина растеряна,  разводит  руками, проходит к столу, садиться. Наконечников вскакивает с дивана, оправляя на себе одежду./
Капитолина.  Что тут происходит?
/К  Капитолине приходит понимание происходящего. Она плачет./
 Наконечников (оправдываясь). Капа… Капочка... Это не то..! Это… Это - другое!
Капиталина. Что другое?
Наконечников. Это драматургия! Репетиция! Первый начес! Я ведь почти дописал! Вот!
/Наконечников бросается к столу, к своей рукописи. Капитолина вскакивает из-за стола скрестив на груди руки защищает себя./ 
Капитолина (истерично). Не приближайся ко мне! Подонок! Негодяй! Говорила мне мама, что я с тобой еще хлебну!
/Небольшая пауза. Капитолина оскорблено смотрит  на Наконечникова. Презрительно цедит через зубы страшные ругательства./
Капитолина. Литератор! Дра-ма-тург! Прости Господи! 
 /Плюется и крестится одновременно. Наконечников потрясая помятым листом бумаги, пытается приблизиться к Капитолине./
Наконечников. Капочка! Я ведь почти дописал!... Пьесу! Мы репетировали про крокодила!
Капитолина (еще более истерично, переходя на визг). Не прикасайся ко мне драматург!  Вон! Вон из нашего с мамой дома!
/Наконечников приближается к супруге, но Капитолина встречает его страшным ударом гладильной доски. Наконечников падает на диван. Меркнет свет и в  лучах софитов  появляются герои  пьесы. За Эдуардовым гонится почти обнаженная Эльвира, директор театра Дутов пугает сам себя надувным крокодилом. Бывшая напарница Наконечникова - Раиса Петровна, с милиционером Сашей, бегают вокруг него и Раиса недвусмысленно крутит у виска пальцем, милиционер Саша свистит в свисток.   Капитолина рыдает. Апогей сцены достигается появлением  из-за ширмы  тещи, которая тянет за собой одеяло идет через всю сцену и самозабвенно орет./
Полина Матвеевна. Капитолина! Капитолина! Кто к нам пришел!?
Гаснет свет, все погружается в тьму. 
Картина вторая и последняя.               

/Парикмахерская. На кресле, прикрыв  журналом лицо, дремлет Некто в белой куртке и брюках. Из репродуктора на улице доносится какая-то торжественная музыка. В парикмахерскую с газетой и бутылкой коньяка  вбегает Дутов./
Дутов (с чувством). Капитолина! Капитолина!
Капитолина (возмущенно, сонно). Что?! Кто?!
/Капитолина  озирается. Видит Дутова./
Капитолина (зло). Что случилось, Николай Иванович? Вы, что  снова бриться?
Дутов (испугано). Да нет, ты посмотри, что пишет центральная пресса про Мишку…
/Дутов протягивает газету, Капа хищно хватает ее, читает./
Капитолина (угрожающе). Что это?!
/Дутов забирает у нее газету, читает./
Вчера в столичном театре "Солнце" под руководством  С. Проханаова  прошла премьера спектакля  драматурга М. Наконечникова «Чулымская аномалия». На спектакле присутствовали первые лица государства, а так же руководители Москвы и Московской области. По завершению спектакля автора трижды вызывали на сцену бурными аплодисментами, а президент России лично вышел на сцену и наградил  драматурга М. Наконечникова орденом «Сутулова» первой степени. На закрытом банкете  в честь премьеры спектакля  мэр города  преподнес драматургу ордер на квартиру с удобствами и сертификат на внеочередное приобретение личного самолета Миг-29.  На мероприятия так же были замечены видные   политики и  работники культуры.
Капитолина. Сволочь!
/Капа хватает газету рвет ее в мелкие кусочки./
Капиталина. Негодяй! Драматург!
Дутов. Что с тобой? Нужно радоваться, теперь он вас с девочками к себе в Москву  заберет.
/Капитолина неожиданно рыдает, прижимается к плечу Дутова./
Дутов. Да что случилось Капочка?
/Капиталина достает из кармана бланк телеграммы./
Капиталина. Вчера прислал, молнию.
/Дутов берет бланк читает./
Дутов. "Не жди тчк  пишу новую пьесу зпт женюсь тчк…" На ком он женится?
Капиталина (сквозь слезы). На это выдре белобрысой Эльке!
/Дверь парикмахерской приотворилось и раздался  брякающий звук  входного звонка. Дутов, не оборачиваясь, кричит./
Дутов. Парикмахерская закрыта по техническим причинам!
/Но вошедший в нее человек, в  широкополом соломенном сомбреро, не реагирует на слова Дутова./
Дутов. Мне кажется я ясно вам сказал – парикмахерская временно не обслуживает клиентов.
/Дутов поворачивается  к вошедшему снимающему шляпу и узнает в нем артиста Эдуардова./
Эдуардов (устало). Здравствуйте Николай Иванович…
Дутов. Вадим? Что ты тут делаешь?
Эдуардов. Я  Михаила ищу – парень здесь работал… Веселый такой Набалдашников его фамилия…Не знаете где он?
/Капа завывает, словно турбина реактивного самолета. Дутов, поглаживая спину, успокаивает ее, из заднего кармана достает еще один экземпляр  газеты, протягивает Эдуардову./
Дутов. На первой полосе… (уже Капитолине) Не плачь, не плачь, Капочка, отольются кошке мышкины слезы… Я хоть конечно и не такой молодой как Мишка, но зато солидный… И девочки твои мне в тягость не будут…
/Дутов ведет Капу в кресло, усаживает ее, наливает ей стакан воды из-под крана./
Дутов. Выпей…
/Капа пьет всхлипывая, Эдуардов дочитывает статью./
Эдуардов. Однако!
Дутов. Москва! Это тебе Вадик не фунт изюма… А это супруга его, Капитолина.
Эдуардов.  Понимаю… Примите мои поздравления!
Капа опять  заводится.
Дутов. Тс-с-с
/Дутов отходит от Капитолины, берет Эдуардова за руку, отводит его в угол  парикмахерской./
Дутов. Бросил он ее, вчера  телеграмму  прислал -  развод мол нет жди. Так что поздравлять то и не с чем.
Эдуардов. Понятно. Ну надо же, какой прыткий этот Наконечников, раз и  в Москве. И награда, и пятикомнатная квартира.  А тут горбатишься, мотаешься по району  как проклятый.
Дутов. А ты чего Мишку то ищешь?
Эдуардов.  У меня ведь то же неприятности Николай Иванович.
/Неожиданно Капа встает с кресла, берет бутылку коньяка распечатывает ее, наливает в стакан. Дутов и за ним Эдуардов привлечены ее действием. Подходят к ней./
Дутов. Ты что, Капочка?
Капитолина. Николай Иванович, ты мне скажи, кто-нибудь, из этих от разврата умирал?
Дутов. Из каких?
Капитолина. Ну из этих… (С призрением) Из драматургов от разврата умирал?
Дутов. Да вроде нет, а что? От любви умирали, от дуэлей там всяких, а вот от разврата вряд ли.
Капитолина. (Поворачивается к Дутову со стаканом в руке). Понимаешь о чем я!? Люди умирали от любви, а этот в своей  Москве!
Дутов. Ну да...
Капиталина. В семикомнатную квартиру и кошку эту драную Эльку!  Я говорит ее бросить не могу, она от меня беременна, на седьмом месяце!
/Капа заливается слезами, одним махом опорожняет стакан коньяку./
Эдуардов. Позвольте Николай Иванович, когда же они успели все это?
Дутов. Да кто их знает, ты  в тот раз приехал, на следующий день Миша  с дуба рухнул, стал говорить, что он драматург, что пишет пьесу, что ты в ней петь будешь. Мы то грешным делом решили, что белая горячка, похмелили его, а он ни в какую, засел дома и всю дорогу писал, писал. Потом Капочка застукала его с  Эльвирой -  агентша наша из Госстраха в постели, ну тут и началось: Мишка с ней в Москву подался, говорит, не  цените вы меня и все такое… а  сегодня газета,  да на первой полосе Мишка и президент в обнимку. Думаю мать честная… И кто ему только мозги скрутил!?
Капитолина (пьяновато и успокоено). Ох встретила бы я этого гада, кто ему мозги прополоскал, ох и сказала бы ему Су …..
/Ее слова заглушает  ворвавшийся в парикмахерскую «Спортивный марш». Капитолина то вскакивает на стол, то машет руками, то гладит себя по бокам -  видно, рассказывает о похотливом муже:/
                Ну-ка, солнце ярче брызни,
                Золотыми лучами обжигай
                Эй, товарищ, больше жизни
                Поспевай, не задерживай, шагай
            
                Чтобы тело и душа были молоды,
                Были молоды, были молоды,
                Ты не бойся ни жары и не холода,
                Похмеляйся как встарь
       Физкульт-ура Ура Ура Ура Будь готов
                Когда настанет час бить врагов,
                От всех границ ты их отбивай
                Левый край Правый край Не зевай.   
      
                Ну-ка, ветер, гладь нам кожу,
                Освежай нашу голову и грудь

Радио в очередной раз сходит с ума, допевает сумасшедшим или пьяным голосом.

Радио:      Каждый может стать моложе,
                Если вермута красного  хлебнуть.
/Радио замолкает./            
Капиталина.  …И по хлебальнику и по хлебальнику ему!
Дутов. Ну зачем же ты так Капочка?
/Капитолина достает из стола пакет, из пакета закуску еще бутылку водки,  закуску, все расставляет на столе./
Капитолина. Зачем?! Пусть только появится драматург, тогда узнает зачем!
/За витриной парикмахерской  появляется Ноконечников с рюкзаком за плечами, он придерживает дверной звонок, открывает дверь проскальзывает за занавеску./
Эдуардов. Да, мне кажется что это вы  погорячились, он ведь теперь знаменитость. Талант. И тот человек, что помог ему открыть его,  очень правильно поступил.
Капитолина. Драматург... Не к столу будет сказано, я тебе уже сказала мил человек, что бы я  с ними с обоими сделала, а уж еже ли бы шкуру эту Элвирку поймала! Загрызла бы ее собственными зубами! Давайте выпьем!
/Капа поднимает стакан./ 
Диктор радио: Сегодня, в 7 часов, 23 минуты,  мастер драматического слова, поэт и певец современности Михаил Валентинович Наконечников был запущен в космическое пространство  с космодрома «Байконур». Государственная комиссия, провожавшая посланника человечества к дальним космическим цивилизациям досрочно присвоило ему   сразу третью звезду героя России и внеочередное звание генерал всех армий мира. В связи с тотальным повышение температуры от Урала до  Камчатской гряды  вещание нашей станции переносится на вчера...
/Дутов и Эдуардов со стаканами в руке встают по ходу сообщения, Капитолина же падает в кресло от изумления./
Дутов. Ну Мишка! Ай да сукин сын!  Давай Вадик выпьем за  простого парня Мишу Наконечникова, из  простой, Алтайской деревни, который покинул родной дом для того, чтобы прославить его и вознести до невиданных высот.
Капитолина. За кого вы пьете?! (Брезгливол.) За дра-ма-турга! За негодяя, что бросил детей, семью...  которого послали!
Эдуардов. В космос!
Капитолина. Ну и что, что в космос, но послали ведь! И куда он эту свою Эльку дел?
/В дверь врывается  Эльвира она подбегает к столу хватает с него стакан с водкой залпом выпивает его, хочет что-то сказать, но не может только машет руками. Эдуардов отдает ей свой стакан с коньяком, Эльвира выпивает и его Ей еще хуже, она мычит, квакает, брызжет слюной. На ней короткое летнее платьице,  еле прикрывающее нижнее белье, а под платьицем семимесячный живот.  Эльвира падает в кресло, прямо на Капитолину./
Эльвира. Я думала, - это вода… кто же пьет то водку в такую жару?
/Капитолина стряхивает ее с себя./
Капитолина. Мы!  Униженные и оскорбленные! А тебе чего здесь надо?
Эльвира.  Я Наконечникова разыскиваю, этот мерзавец бросил меня!
Капитолина. И правильно сделал! Нечего было семью разрушать!
Дутов. Давно бросил?
Эльвира. Только что на автовокзале!
Дутов. Душно тут как-то… 
Диктор радио: Сенсационное сообщение, сегодня после решения  Аларского районного суда  по заявлению гражданки Эльвиры Соскиной, Михаилу Валентиновичу Наконечникову как злостному неплательщику алиментов, было запрещено покидать  пределы Земного шара, после чего государственная комиссия лишила вышеуказанного посланца человечества всех орденов и званий, объявив его в межгалактический розыск.
Капитолина (неожиданно). Два коротких, один протяжный ! Ура! Ура! У-р-ра!
/Капитолина смеется страшным голосом./
Дутов. Капочка, не надо!
Эльвира. Где? Где этот творческий импотент?! Где этот надуватель честных девушек!? Вы только посмотрите, что он со мной наделал!
/Эльвира замечает Эдуардова./
Эльвира. Ага и ты тут?!  Это ты во всем виноват!
Эдуардов. Я?!   
Эльвира. А кто же еще?! Это ты ему в голову вбил, что он писатель, я все слышала как ты у него таланты проверял!
Эдуардов. Возможно, я хоть его воодушивил на поступок, а вот вас моя любезная Софии Лорен я, как актрису, недооценил.
Эльвира. Кого меня?
Эдуардов. А кого же еще? Вас конечно вас!  Еще вчера вы сумели убедить не только директора филармонии, но и весь  творческий коллектив в том, что я подлец, не только сделавший вам это (Эдуардов показывает на ее живот), но и бросивший вас на улице на произвол судьбы. Из-за чего меня отозвали из гастрольного тура и в принудительном порядке отправили к этой дряни, что бы я женился на ней.  Вот вам!
/Эдуардов показывает ей фигу. Эльвира прет на него животом./
Эдуардов. Боже какая экспрессия! Эпатаж, Браво, брависсимо!
/Эдуардов хлопает в ладоши, наливает в стакан водки выпивает. Пьяно обращается  официальным тоном./
Эдуардов (пьяно). Я прошу вас, Николай Иванович, как одного из видных представителей нашего филармонического коллектива, прошу засвидетельствовать  этот клеветнический  факт со стороны Эльвиры Соскиной и предать о нем сведения в письменном виде руководителю областной филармонии и   всему коллективу в частности.
Дутов (к Эдуардову). Да вы что, Вадим, ее же посадят!
Эдуардов (холодно, ухмыляясь). Кого?
Дутов (возмущенно). Гражданку беременную. 
Эдуардов. Кто?
Дутов (возмущенно). Суд!
/Эдуардов смеется./
Эдуардов. Куда?
Дутов. В тюрьму!
Эдуардов.  Да вы что? Посмотрите на нее…
/Эдуардов, не касаясь Эльвиры, обводит ее фигуру руками./
Эдуардов (весело). Броненосец Потемкин! С адмиралтейским яликом!  Мать одиночку?!  В нашей гуманной стране? Да никогда!! Даже если бы она вашего Набалдашникова задушила на глазах всего города!
/Эдуардов назидательно поднимает указательный палец./
Эдуардов (пьяно). Мать..! В нашей стране – звучит гордо!  А беременная женщина, как у индусов, корова - священная и неприкасаемая.
/Дутов готов бросится на Эдуардова с кулаками, Капитолина громко смеется./
Дутов. Вадим, ведь вы культурный человек! Как же вы можете так говорить о женщинах?! Вот Миша!...
Эдуардов. Что ваш Миша?! Беглый каторжник, драматург - расстрига,  космонавт без ракеты, парикмахер без расчески! Вот кто ваш Миша!
/Неожиданно Капитолина начинает  раскачиваться и подвывать  в голос./
Капитолина. Мишка… Мишенька, Мишунька...
/Эдуардов выпивает очередной стакан. У Наконечникова начинает звонить мобильный телефон, он мечется за занавеской,  пытается залезть куда-то вверх по стремянке, но вываливается в  парикмахерский зал. Капитолина бросается к Наконечникову, целует его, не веря своим глазам./
Радиодиктор. Бубулдын, бурдын, саплян баблян чурек кердык!
/Все погружается во мрак. По сцене мечутся люди, свет софитов, Эльвира разражается огромным надувным мячом, бегают какие-то люди в белых халатах, между ними козлом  прыгает Эдуардов и Наконечников. На мгновение свет полностью гаснет, все звуки обрываются. Все кроме невнятного бормотания  радио./   
ЭПИЛОГ
/Парикмахерская. Прибавляется свет, речь диктора радио  становится все более и более понятна.
Диктор.  …Уше твуя щуясность сон удара. Локально… местами темп… тура достиг-ает критической отметки  в 70 градусов  по Цельсию  в тени…
/Наконечников лежит на полу, он один, перед ним журнал. В парикмахерскую вбегает Дутов./
Дутов. Ой, Миша я ведь портфель свой у тебя забыл!
/Дутов находит  портфель под креслом, останавливается возле лежащего на полу  Наконечникова. Наконечников только что очнулся. Ничего не понимая, смотрит на Дутова./
Дутов. А, это ты... здорово придумал... Я сейчас к себе добегу и то же лягу на пол… попробую, надо кое какие бумаги  закончить, а то сегодня звездун один приезжает. Певец чтоб его…
Наконечников. Эдуардов?
Дутов. Ах, я тебе уже говорил… Очень модный, говорят, девки за ним табуном бегают.
/Наконечников вздрагивает всем телом./
Дутов. Мороки с ним не оберешься!
/Дутов ложится на пол возле Наконечникова,  смотрит в раскрытый  журнал./
Дутов. До чего удобно и не жарко совсем… 
/Поворачивается к Наконечникову./
Дутов. Нет Михаил,  ты все-таки человек одаренный,  изобретательный, это же надо было  придумать -  от жары  на пол… как китайцы.
/Хлопает Наконечникова по плечу. Берет в руки раскрытый журнал, разглядывает его./
Дутов. А случай действительно уникальный. Кто бы мог  подумать – крокодил побеждает льва!
/Дутов на мгновение о чем-то задумывается./ 
Дутов. Я не говорил тебе, тут неделю назад к нам в театр приезжал драматург из Москвы...
/При этих словах Наконечников вздрагивает всем телом, издавая не то стон, не то всхлип./
Дутов. Ты знаешь, я на него посмотрел… Заморыш какой-то… а ты у нас парень видный... И в парикмахерском деле (говорит на распев) мА-с-тер... Ты не подумай чего! Я против не имею… даже более того тебе скажу, только за! Только  жаль мне, Миша, что ты такой талантливый и работоспособный здесь растрачиваешь, а этот прости Господи… Дра-ма-тургТам в Москве жирует.
/Пауза. Наконечников в ожидании  смотрит на Дутова./
Дутов (неожиданно). Ты бы взял да и написал бы для нашего театра пьесу... Вот хоть про этих – про этого крокодила и льва!
Дутов хлопает ладонью по лежащему перед ним журналу.
Дутов. Так сказать, показал бы  этим столичным заморышам, какие у нас таланты  водятся!
/Наконечников, дико озираясь, вскакивает  на ноги. Дутов поднимается вслед за ним, не замечая его возбуждения  и рассматривая журнал./
Дутов. А  чего? Пока с клиентом  туговато, сел бы за столик и, так сказать,  накропал бы… знаешь, как там? Пишешь «Крокодил», ставишь точку. Я тебя съем. Пишешь «Лев», снова ставишь точку...  Делов-то, тьфу!
/Наконечников  обхватывает голову руками. Дико смотрит на Дутова./
Наконечников. Ааааааааа. Ууууууууууууу. Ыыыыыыыы!
Дутов (не отрываясь от журнала).Во! Во! Правильно Миша, и индейцев туда, опять же,  можно вставить, так сказать, коренное население, а то у нас пол - труппы груши околачивает, а от этого ты сам знаешь что бывает.
/Дутов щелкает пальцами по горлу, показывает неприличный жест и оглаживает невидимых живот./
Дутов. Екатерину Абрамовну прописал бы главной  индейской женой. Ты же знаешь она у нас ого-го какая,  не каждый в семьдесят лет красную шапочку играть сможет! Танк! Двигатель театра! Одна за целое племя зулусов сойдет!
/Дутов мечтательно смотрит в потолок./
Дутов. А я уже и название придумал, пока возвращался за портфелем «Кроко килл», щас модно по ихнему, по немецки  или вот еще:  «Энималс вар». А?! Как Миша?
/Небольшая пауза. Дутов что-то обдумывает. Наконечников в шоковом ступоре./
Дутов. Красота...!
/Наконец-то Дутов обращает внимание и на самого Наконечникова. Хлопает его по плечу./
Дутов. Не дрейфь, Миша, я еже ли чего тебе пособлю… В конце-то концов, я ведь директор  театра не последний так сказать перец в   нашем городке!
/Наконечников мечется по парикмахерской./
Дутов (еще более эмоционально). Представляешь Миша… Афиши по всему городу: Премьера!  «Поверженный лев»! А?! Каково? Драматург  Михаил Наконечников!  Продюсер  проекта Николай Дутов! Фурор! Ахи! Вздохи! Поклонницы..!
/Наконечников при слове поклонницы вздрагивает всем телом. Дутов жестикулирует, размахивает руками, все больше и больше пугая своим поведением  Наконечникова./
Дутов. Давай, напиши! В Москву поедем! Слава, деньги, почет!  Будешь нашим, так сказать, доморощенным Дра-ма-тур-гом!
/Последний удар приходится в грудь Михаила, он сначала хватается за сердце, потом вырывает у Дутова из рук злосчастный журнал, впивается в него зубами, рвет и мечет. Рвет его с остервенением и подмываниями. После чего бросается со сцены в зрительный зал с криками и воплями./ Наконечников. Не хочу я драматургом! И славы вашей и денег не хочу! Провались оно все пропадом! Я домой хочу к Капочке!
/Наконечников бросается бежать, частично гаснет свет, на сцене в мелькающих лучах софитов, появляются все действующие лица  пьесы. Массовое помешательство.  Наконечников бегает между ними, ищет Капитолину./
Наконечников. Капа!! Капочка! Прости ты меня! Я больше никогда никаких пьес писать не буду!...УУУ   И  зарплату всю домой стану... И к Соскиной больше ни за что не уйду!!!
/Дутов требует, чтобы Наконечников писал, Эльвира взывает к Наконечникову по поводу страхового полиса и своей ложной беременности: Капитолина то плачет, то смеется: Эдуардов в смирительной рубашке стоит, не шевелясь. Кто-то дует в свисток. Диктор дурацкого радио говорит своим не менее дурацким голосом.
Радио. В связи с рекордным повышением  температуры на 40 градусов  Минздрав предупреждает... (Радио снова сходит сума.) Не пишите пьес и уж тем более не дописывайте их  за другими. Это опасно для вашего психического здоровья! Ха-Ха-Ха!
                Занавес.
                Ермаков Евгений Эдуардович.
             ermakov-kasta@mail.ru    к.т.8-906-724-20-49