Первый танец

Предисловие

Эпох богатый караван
В пыли густой развеял память,
И скрыл тот мир от глаз живущих;
Меж дюн в пыли дрейфует давность.

Душа не ведущая смерти,
В потоки времени ныряя
Парит над древним караваном
И прежде чем родиться снова,
В блаженстве вечном пребывает.

Затрепетал покой великий,
И души в нём заколыхались.
Исхожей мантией безликой
Она степенно опускалась.

Как скат морской, расправив крылья,
Парит небесным великаном.
Найти пристанище желает,
В сосуд ворвётся океаном,
В ней дух шамана пребывает.

Эпох богатый караван
В пыли времён развеял память,
Но след событий древних лет
Сердца живых не оставляет.


Часть первая


Тот берег пуст,
К нему приходит
Уставший, вечером обычно,
И от заката до зари
у тайн в раздумьях зыбко бродит.

Песок ковром, где ни следа,
Вползает в воды скатом ровным,
А дальше только гладь морская
Уходит вверх к далёким звёздам.

Здесь прежний раньше жил хозяин-
Земле окрестной покровитель.
И если зверь, по роду равный,
Добычу гнал наверняка,
Не смел вступать в его обитель.

От острых скал гнездовья стай
До сочных трав долины быстроногих
Вверял просторы только дочерям,
Знал всё и слышал каждый шорох.

Но над его влияньем око
Чужого мира простиралось.
Полно любви как и пороков,
От глаз, когтей и чувств звериных
Рискуя жизнью, укрывалось.

Блуждая всюду, жадно бдит,
Прильнув к земле, рыща в ветвях,
Фигуры мощной ждёт визит.
Наградой тот, что дождь в песках.

Заметит -трудно будет скрыться.
Ходить сюда -смерть любопытство.
По коже стелется мороз,
Но хочет истиной упиться,
Ответ лишь жаждет на вопрос.

Как может он стоять на равных,
Когда все прячутся по норам?
Вести общенье с небесами,
Меж прочих быть богоподобным?

Под хлёстким ветром обездвижен,
Горою чёрной, будто клык,
Зиял, вонзившись корнем в землю.
Услышав гром, казался сдержан,
В ответ закатывая рык.

И вновь застал его пришедший
у волн, холмами выраставших,
В тени не прятался как прежде,
Ушёл на миг лишь задержавшись.

Легко бежал, но быстрым шагом;
Спина взята холодным страхом.
Рождённым откликом раскатов,
Решеньем твёрдым окрылённый,
На дерзновенье возбуждённый.

Глупец забылся ,грудью встал,
Не пал пред мощью масс бурлящих,
И в неизбежности погрязший,
Расправив плечи, закричал.

Прилив -и сердце водопад,
Не кровь по телу -льются чувства,
Излишки слёзами из глаз
По сгибам ниточками вьются.
Прилив, которому он рад.

Его услышал небожитель
И всполох землю озарил.
Рванулся с грацией змеиной,
Мятеж глупца испепелил.

Шипящий вихрь разъярённый
Небрежно тело захватил,
И болью рвущей, беспредельной,
В веках уроком незабвенным
Отняв сознанье, одарил.

Под грохот канул в густоту,
К траве шумящей пал и льнул,
Залитый влагой, бездыханный,
Плоды пожнавший притязаний.

Рыща как будто бы на ощупь,
И всплески вспышек зажигая
Гроза, пылая, уплывала.
Смещались налитые толщи,
Кристальный свод звёзд обнажая.

С зарёй лишь вздрогнул и очнувшись,
Услышал собственные чувства;
Подняться стоит -и долина
у ног разляжется бессильно.

Всё пережитое как будто
Делило время до и после.
Он был ребёнком до сих пор,
Но вместе с тем в прохладе утра
Зрел дух прочней слоновой кости.

Ещё пока что не порочен
На веру принял божий знак,
Но бремя рока не отсрочить-
То воля неба -зодиак.


часть вторая: Чудовище и демон.


Хитёр, опасен поединщик-
В руке сжимает острый камень.
Залёг и ждёт, омывшись грязью,
Терпеньем страсть превозмогает,
Имеет верх над дикой тварью.

Туман поднялся в час рассветный,
Ушли ночные голоса,
Дыханьем спящих лес согретый
Дремуч, как старца борода.

Крепчает сон, томленье сладко,
Тугое тело обмягчало.
Дремать в забвении приятно,
Но нету силы, чтобы хватку
Рука охотника разжала.

И в это логово спокойно
К обвитым зарослям ступает,
Не чуя в воздухе коварства,
Вожак в владениях блуждает.

И наслаждается прогулкой,
Хвостом хозяйски пометая.
По следу раненого вепря,
Снующего кривой тропинкой,
Всё глубже в чаще пропадая.

В овраге там, в листве увядшей,
Измотан вепрь был и сгинул.
Над жертвой в кроне близсвисавшей
Паук искусно сеть раскинул.

Густел, наваривался запах,
Вторую ночь томилось мясо.
Но осторожный смутный шорох,
Сменясь рывком, разрезал воздух-
Метнулась тень в овраг нещадно.

Порвалась тишь коротким рёвом,
Сверкнул глазниц стеклянный блик.
Кошмар размытым очертаньем
В сознанье спящего проник.

И вздрогнул он -развеян сон,
Но не исчезло наважденье.
Внизу невидимо, но явно,
Терзает плоть, урча усладно-
Не сметь дышать -залог спасенья.

Расплата же -тоска и скорбь
Вдали от брошенной мечты.
И потому несётся вниз,
Обрушив вопль с высоты.

О рёв звериный крик разбился,
Одним их стали голоса.
Прочь от грохочущей лавины
С ветвей сорвались сотни крыльев,
Лес пробудился ото сна.

Десятки глаз теперь смотрели,
Из всех тревог в них был испуг.
Над схваткой, молча цепенея,
Сердец звучал лишь перестук.

Безумец, сбитый с ног отброшен.
Смешался сбитый с толку зверь.
Пред ним предстал по духу равный,
Дрожащий яростью изранен,
Вставал, презревши боль, с колен.

Восстал и страх посеял демон,
Земля и плоть в крови зардели.
Весь гнев в прыжок вложить намерен
И выплеснуть, достигнув цели.

И понесла его стихия;
В огне рассудок полон дыма,
И на углях твердынь святых
Расправил крылья одержимый-
И тесно стало для двоих.

Но не тому явил обличье,
Размахом крыльев затенил,
Купаясь в алчущем величье
На свет чудовище манил.

Оно являлось на беду
Тому, на жизнь кто посягнул,
Кто силу принимал за слабость.
Тех, кто дерзнул, круша врывалось.
Отхлынув, млея, шло ко дну.

Теперь же, вопреки обычью,
Подобно вниз парящей птице,
Со склонов ночью приходящей,
Разум застилает спящий.

И наполняет собой тело,
Вздымая шерсть на шкуре зверя.
Загривок вырос в острый гребень,
Глядит, любуясь, всё пьянея-
Неистов, как беспечен демон.

Как слепо требует развязки,
Размыты как его движенья,
Течёт слюна из чёрной пасти,-
Блаженно бремя предвкушенья.

Но взгляды их свела случайность,
К концу приблизив ход событий;
В личине чудище менялось,
Клыков навершия оскалив,
Внушая ужас древний дикий.

И каждый внял очам свидетель-
Представшее увековечил.
Стихии две под юным небом
Сошлись -чудовище и демон.

Исход настал спустя мгновенье:
Упёрся  в  грудь когтистый веер;
Лежал, бледнея, сокрушённый,
Отчаявшись, опустошённый,
Согрет дыханием на шее.

Но он был жизнью -вопреки
Нависшей чёрной тучи смерти
Без сил, желаний ,без мечты,
На взор давлеющий ответил.

Но ощутил прилив знакомый,
Иссохший, будто водоём,
Поток наполнил чистый горный
Склонясь, величественный зверь,
Как на дитя смотрел отцом.

И от отца он черпнул силы,
Вернувшись с кроющим приливом
В почти покинутый им край,
Где зреет плод заветных тайн.

Придёт к которым в своё время,
Как в данность, вновь рождённый верил:
Почует след, прочтёт знаменья,
Узлы распутает сомнений,
Но подбиралась уже темень.

Невольные сомкнулись веки,
но страх окутал, не покой-
Так и пропал;  смятеньем, мглой
гонимый в чрево чёрной бездны.

Откуда знал, что смерть меж ними
Объятья их порвать готова?
И не успев проклясть бессилье,
Забвеньем взят, развеян дымом.
Своей и зверя залит кровью.

Когда б другой дрожал от раны.
В рост возвышался благодетель,
Жизнь пощадив ценой утраты-
Не быть ему на этом свете.

Туда, где корни из земли,
Где тесно близятся стволы
В тенёты леса брёл вожак.
К ветрам долинным не дойти-
Простора нет -так будет мрак.

Что ложе прядь сплетённых стеблей
И терний, куполом нависших-
Таким был кров его последний,
Прохладной мглой встречавший пришлых.

На лапы голову сложив,
Не раз в раздумья уходил
На этом месте полусонный.
Под дивный терпкий дух особый
Здесь посещали его грёзы.

Всё явней мысль, плоть тяжелее,
Сочится красная струя,
Питая корни с щедрой шеи.
Он жил, пока текла она.


Часть третья


Пришёл в себя, опёрся, встал,
Когда наступит время ждал.
Ступил полшага безучастно,
А дальше с цели не сбиваясь,
Без явных сил путь продолжал.

Туда, где ужас и покой,
Восторг и трепет в равной мере;
Порог из мира в мир другой
Предстал ему открытый берег.

Сосредоточие пространств,
И ширь, и даль, и высота
В себя вобрало ,как частицу.
И на ногах не устояв,
Подобен стал летящей птице.

В песке, пред морем на коленях
Рыдал, в преддверье вдохновенья-
Идей проворное теченье
В его несётся направленьи.

Что вечность -если не предел
Мечты не воспаряют дальше,
И растворённый в ней, блажен
К вершине мира подступил
И созерцает суть вещей.

Причастен к сущего началу,
Погружен в вихрь мыслей быстрых,
Уже не станет одичалым
Вкусивший свет искатель истин.

Лишённый гордости надменной
Давлеет чувством превосходства.
Цепь прочных истин не порвётся
На чьи, любуясь, смотрит звенья,
Хранящих мудрость поколений.

Но и себя увидел в них
Со зверем сотканный в узор
И память мёртвого почтив
Без сил упал в зыбучий сон

По глади водной ранний свет
Скользит, глубин не задевая,
Верхушки волн лишь золотит,
И манит странников морских.
В сияньи брызг искрится стая.

Ведёт в безудержном движеньи,
Потокам бурным подражая,
Мгновенье сквозь мельканье дней,
Стремясь достигнуть мира края.

Их смех и радостные крики
Сон всколыхнули ,пронеслись,
Меж грёз мелодией проникли,
И там гнездо у сердца свили,
Покуда веял с моря бриз.

Шептал и ветер, и прибой,-
Шаман, проснись, проснись, шаман!
Открыл глаза, но видел сон:
В тебе теперь -прими же дар!

И воссияла божья искра,
Звездой зажёгшись в глубине.
С восходом пламенным сравнима,
Куда в прыжках, сгибая спины,
Уходит стая вдалеке.

Мелодия ещё звучит,
Тогда как звуки нарастают.
День пробуждается, шумит,
Негодованье возбуждая.

Ещё вчера, не зная тени,
Купался в истинности света.
Теперь же только впечатленья.
Как выразить, что есть на сердце,
Каким должно быть изреченье?

Душевных цель его скитаний
И дар, и мука созиданья.
Зовёт и манит девой тайна
В калейдоскопе подсознанья.

Глубокий вдох -как первый шаг
В среде не познанной доселе,
Где лишь эмоций диких связь,
Истоки чувств лишь власть имеют-
Туда направил острый взгляд.

Не окрыленьем, но упорством,
С обузданным напором воли
В царящий хаос хлынет солнцем,
Достичь пытаясь тайны лона.

Отныне ночи, дни и ночи
Тревог не ведает других-
Владеть желает плодом сочным,
К нему взбирается на ощупь-
Падений страх не тяготит.

Им движет будто в спину ветер,
И в ликованьи с изумленьем
С укрытых рун сдувает пепел.
Но стих, услышав эхо пенья.

Отвлёкся от блужданий в смуте,
Ведь пошатнулась под ногами
Земля, спокойная веками,
Опасность в сторону тянула.
Но кто бежит при виде чуда?

Сколь безграничен океан!
Воистину -его дитя
Гигант, прибывший к берегам,
Других с собою приведя

Исторгнул вдох, и вместе вторя,
Раздалось пенье голосов.
С его призывом полным воли,
Левиафаном взвилось море
Поднялись дюжины бугров.

Столбы поднялись водяные,
Шумы все слились воедино,
И сушу ввергнули в пучину
Дрожащим в воздухе приливом.

Несущим силу и покой-
Детей глубинных безмятежность.
Шаман недвижимой скалой
Встречал гигантов откровенье,
И вторил также всей душой.

И плод созревший пал к ногам,
И было это озаренье:
То изреченье, что искал,
Устам потребует замену.

Изряден выбор мудреца:
Пытливый ум стрелы точнее,
Ракушки витые рога
К губам несёт; однажды веря-
Своё дыханье вожделеет.

И воссоздаст искомый оклик,
Переживанье возродит:
Ведь из эмоций будет соткан,
Лозой предчувствий перевит.

Дни проходили, отмечаясь
Надежд попыток чредой длинной,
И за терпение воздалось-
Из неудач взошло везенье-
Итог трудов неотвратимый.

Сухая ветвь, внутри пустая,
Гудела, ветру подвывая,
Но на раскрывшихся ладонях
Утихла, как детёныш сонный.

Её освоить искушённо
Не в раз на ощупь предстоит:
Не мало солнц и сводов звёздных
В последнем рвении прожить,
Испив сполна тоску по дому.

Со стороны родных земель
Уже давно тягучий зов.
О том ,разлукой что иссох,
И срок теперь  уже истлел.

К скорейшим действьям побуждает
Во имя племя труд окончить.
И среди всех стремлений прочих
Шаман без умолку внимает
Тому, что из груди клокочет.

Он есть творец! Под сенью древа
С ним птицы делятся напевом,
Со зверем, услыхавшим песнь,
Не раз одну делили тень.

Рождаясь, слух ласкали звуки,
И в безмятежности витали.
Никто не смел покой нарушить-
Крылом как будто бы утаян-
Птенец в гнезде недосягаем.

Опасность здесь не существует-
Свирепый ходит стороной.
И убеждённый верой сей,
На мир младенцем смотрит он.

Как будто кто его хранил,
В объятьях нежных сберегая.
И в этом счастье творец жил,
Покуда цель не совершив,
Вступил на край, спорхнуть решая.

Что видел странник с высоты,
Далёкий путь одолевая?
Себя ли юного следы?
О чём грустил он на привале?

Застала ночь вблизи от дома-
В ту пору деды иногда,
Собравшись рядом до утра,
Внушали всяческие толки
И уходили в разговоры.

Прохладной ночи тишина
И теплота воспоминаний
Сопровождали до порога,
Впитавшем смесь благоуханий.

Но не вошёл назад -отпрянул,
Затеей искренней восторжен;
Другой с родными встреча станет-
Пусть сон мелодия тревожит,
Пускай её сперва познают.

Играл под звёздами сын племя,
Готовый плакать и смеяться.
Знал, -там, в пещере выждут время-
Им надо смелости набраться.

Ушла завеса -и плечом
Вперёд восстал смельчак умелый,
Спадая, шкура вниз плащом
От глаз чужих скрывала недра.
Укутав от беды щитом.

Открывши рот от удивленья,
Меж ног протиснулся малыш;
Зашлась завеса в шевеленьи-
Из дома гнал зовущий клич.

Смельчак вгляделся и увидел,
В ночи стоял скиталец брат.
И криком радостным воскликнул-
Его знакома была стать.
И все кто есть, наружу хлынул.

Как всю округу залил шум,
Так и внутри плескались чувства,
В избытке наполняя устья,
Впадая в общий бурный гул.

Запомнить праздник суждено
От мала и до старика.
Явил шаман зарёй свой дар
И покорил на век игрой
Свободных родичей сердца.

Тянулись, силились обнять
Эфир, заполнивший пространство,
Вела невиданная страсть
Людей в размытом первом танце.

Развеян прочь тяжёлый гнёт,
Когда один был посвящённый,
Где млел ручей -там дождь пройдёт.
Рекою быть -его исход-
Играл, крича, триждырождённый.