Сибирская стужа. Первая охота - из книги Династия

ЯКУТСКИЙ РАЙ - В ДУШЕ ЯКУТА.

Здесь на тысячу вёрст ты не встретишь селенья,
Небо рядом, а звёзды ночами с мужскую ладонь.
Каждый день созерцаешь вокруг это миротворенья,
Каждый миг измененья в природе – то лёд, то огонь…

И деревья стоят, продырявив макушками небо,
И хозяин тайги на пригорке следит за тобой.
Всё вокруг поглотила полярно гнетущая нега…
Королева снегов управляет твоею судьбой.

© Сергей Александрович Бабичев.

По рассказам моей бабушки княгине Екатерины Николаевны, не легко пришлось русскому народу во времена Столыпинских реформ. Правительственный кризис, столыпинское невежество и как следствие – хаос в стране вынудили многие княжеские семьи, отказавшиеся работать в кабинете Столыпина на правах марионеток, покинуть Родину, спасая собственных детей от надругательства, безграмотности и превращения в безродных «Иванов».
Князья Бабичевы не были исключением и некоторые из них выехали в Париж, а так же в Канаду и Австралию. Единицы оставались патриотами и считали предательством покидать страну в столь трудное время. Они решили идти до конца со своим многострадальным народом, не предполагая,  на какие лишения обрекают свои семьи.
Одним из таких патриотов был князь Андрей Бабичев. К нему пришли мужики и, пав ниц, молвили:
 - Соседние села уже вывезли неведомо куда. Не ровен час, в любую ночь могут прийти, загрузить наши семьи в вагоны и отправить в сибирскую тайгу. Все окрестные сёла сидят на упакованных баулах в ожидании отправки. Мы всю жизнь у сохи стояли, хлебушек растили, коров да кур пасли, детишек на ноги поднимали, далее своей околицы мира не видели. Здесь жизни не стало, земское начальство лютует, всю кровь выпило, земля не родит, дети с голоду пухнут, и в Сибири от незнания тамошней жизни пропадем. Посоветуй, батюшка, как нам быть?».

 Крестьянское безземелье и «земельную тесноту» Столыпин решал очень просто. Объявил, что бескрайние просторы, реки и озера, заливные луга и пастбища, тайга и недра, лежащие за Уралом, отдаются в вечное пользование любому, кто пожелает туда уехать. Он не сгонял местное население в резервации, как в свое время сделали американцы, а противопоставил им переселенцев. Специально для переселения были оборудованы железнодорожные «вагоны – столыпники», в которых можно было перевезти не только многочисленные семьи с имуществом, но и крупный рогатый скот.
О столыпинском полицейском терроре помнят до сих пор: если понятие "столы-пинский галстук" пока еще является скрытым достоянием истории, то выражение "столыпинский вагон" всем знакомо.
На семейном совете князей Бабичевых было  решено: не покидать Родину. Остаться в России и помочь тем людям, которые просят о помощи, переехав для этого вместе со всеми за Каменный пояс – за Урал. Оставить только необходимые вещи, рабочих лошадей и лучших коров. Все остальное продать. На вырученные деньги купить соль, муку, топоры, лопаты, пилы и охотничье оружие со всей экипировкой.
 В народе не зря говорят: «Один переезд равен двум пожарам». В эшелон грузились сотни людей. Путь казался бескрайним. На каждом полустанке из вагонов вытаскивали трупы животных и людей. Хоронили прямо возле дороги, иногда не успевая зарыть могилу, так как поезду давали зеленый свет, и тот, сипло просвистев, трогался дальше.
 До места добирались больше месяца. Прибыли рано утром, когда лето уже пере-валило за половину.
 «Все, – сказал машинист, – приехали. Дальше рельсов нет. Вот эта земля отсель и до самого горизонта отныне ваша. До ближайшего населенного пункта двести верст будет, если вдоль железной дороги ехать в обратном направлении. Получите бумаги и будьте здоровы». Паровоз последний раз свистнул, по фыркал паром и, набирая скорость, двинулся задним ходом.
...................
...................

СИБИРСКАЯ СТУЖА.

Зима была на редкость лютой. Трескучие морозы за сорок градусов сменялись оттепелями до двадцати и беспросветными снегопадами. За ночь наметало такие сугробы, что утром для выхода из землянок приходилось рыть туннели. В выходные дни князь Андрей со своими старшими сыновьями, встав на широкие охотничьи лыжи, взяв ружья, уходил в тайгу на охоту. На заячьих тропах  ставили петли, изготовленные из конского волоса. Петли, предварительно, кипятили в хвое, чтоб заяц запаха не испугался да тропу не сменил. Придумывали разные ловушки для дичи. Делали в снегу лунки размером с кулак, заливали в них воду, чтобы стенки обледенели, а на дно лунки бросали рябину, заготовленную осенью. Подойдет к такой лунке куропатка или рябчик, потянется за рябиной – и плюх туда вниз головой. Лапы и крылья зажаты ледяной лункой. Выбраться невозможно. Чтобы лиса или еще какой хищный зверек добычу раньше охотника не поел, ему кулёмки городили, а на приманку косточки, да специально с душком рыбу подкладывали. Заходит лиса, куница или соболь в узкую, в виде спирали из колышков кулёмку, только рыбу брать – а сверху ей на голову бревно килограмм на тридцать – хлоп! Даже шкурку не повредит. Каждый раз охотники возвращались с богатой добычей. Кроме этого, как только замерзла река, Бабичевы установили под лед около тридцати крючков, и через каждые три дня почти на каждом из них была добыча. Рыба ловилась самая разнообразная, но больше всего было стерляди, налимов, щук и тайменей.
***
 Во второй половине зимы к общине потянулись хуторяне с больными, простуженными и обмороженными детьми на руках, с новорожденными младенцами и беременными женами. Пришлось переоборудовать баню в подобие больницы. Основным лекарством были травы и жарко натопленная печь. Ближе к весне, когда день стал длиннее, а морозы мягче, Бабичев снарядил два спасательных отряда по поиску хуторян. Один отправился вверх по реке, другой вниз. Живыми нашли немногих, здоровыми – никого. В некоторых лачугах люди не смогли открыть заваленные снегом двери, так как они открывались наружу, а обильные снегопады завалили выход, окна были сделаны на столько малы, что в них не возможно было вылезти наружу и обессиленные голодные люди просто погибали.  Другие строения  –  наскоро сооруженные  –  рухнули под тяжестью снега. Многих переселенцев загрызли волки. Оставшихся в живых людей и скотину грузили на сани-волокуши и отвозили в общину. Были и такие, которые отказывались ехать, просили оставить им продовольствие и фураж. Мертвых решили хоронить весной, потому как «спасатели» сами валились от усталости. После возвращения поисковых отрядов община увеличилась почти вдвое. У большинства бывших хуторян продовольствие было на исходе. Люди и животные, буквально валились с ног.
 Князь Андрей собрал сход и предложил:
- Будем организовывать охотничью артель. Мне нужны десять человек, которые умеют обращаться с охотничьим ружьем или желают научиться этому промыслу. Их прошу остаться.
 Желающих оказалось гораздо больше, чем было закуплено ружей. Бабичев достал новенькую двустволку «Императорского Тульского Оружейного завода» и стал объяснять, как ею пользоваться, как вставать по номерам, чтобы не подстрелить друг друга, и что делать, если патрон закусило, а зверь бежит на тебя.
 - С первыми оттепелями снег в лесу покроется настом – ледяной коркой, по которому человек сможет спокойно ходить, а вот тяжелый зверь, к примеру, сохатый или олень, провалится и не сможет убежать. Тут мы его и возьмем, – объяснял Бабичев.
 Мужики с интересом слушали «курс молодого бойца».

Первая охота

По первому насту артели повезло. Правда, не обошлось без курьеза. Загонщики выгнали на Бабичева, который был первым номером, матерого лося. Зверь, яростно ломая наст, обдирая до костей ноги, хрипя и фыркая ноздрями, мчался на заряженные жиганами стволы, нацеленные ему прямо в грудь. Расстояние между охотником и зверем сократилось до двадцати шагов, Бабичев выстрелил дуплетом. За те шесть секунд, пока он перезаряжал ружье, прогремели выстрелы второго и третьего номеров. Лось замер буквально в двух шагах от князя Андрея. Когда собралась вся артель и начали осматривать зверя, то не нашли ни одного входного отверстия от пуль. Охотники долго смеялись и шутили над стрелками: «Зачем вы вообще ружья брали? Зверь, как увидел ваши бородатые морды с выкатившимися от страха глазами, так и помер от разрыва сердца».

–  Та не! – смеялся второй номер. – Наши лица он не мог видеть. Мы с третьим номером в сторонке, в кустах сидели, штаны меняли, потому как первый раз в жизни такую корову увидели. Это, княжа ее, напугал: гляньте, у него до сих пор волосы на бороде дыбом стоят».
–  Какие штаны? Ты видишь, я этой корове хвост отстрелил, потому она издохла, – хохотал третий номер.
Разделав тушу, охотники обнаружили, что единственная пуля, выпущенная князем Андреем, попала в рот зверю и буквально размозжила головной мозг.
Мясо разделили на все семьи. С созданием охотничьей артели жить стало гораздо сытнее...

Продолжение следует.