Утром двенадцатого дня
Какое счастье принадлежать самому себе, не мешая свою жизнь с чьей-то еще. Разве так должно выглядеть то высокое чувство, эталоном которого для нас принято считать большинство из творений искусства? Нет, это – кара дьявольская, не иначе. И нет в ней чего-либо привлекательного и любопытного для человека со здравым рассудком. Как такое вообще можно было допустить? – задаюсь я вопросом день изо дня. Ради чего человек должен подрывать свое психическое и физическое здоровье, бичуя себя собственными доводами о несостоятельности и неблагонадежности? Ради кого он все это делает?.. Конечно, может быть, игра и стоила бы свеч, если бы суждено мне родиться было, например, другим человеком. Ибо есть у меня одно уязвимое место – совесть ли, не совесть, но склоняюсь я всегда к тому, что виноват тот, кто в состоянии исправиться, но не в состоянии владеть собой, и вину я всю беру преимущественно на себя, пытаясь контролировать хотя бы сложившуюся ситуация, в данном случае – историю. И в этот раз, что не ново, я повторюсь.
Некоторых людей лучше разглядывать лишь как красивую картинку, они не достойны длительного и глубокого прочтения изнутри. А уж если и кто-то приноровится периодически влюбляться в них, то по мне так уж лучше сразу виселица или плаха, а если и еще лучше – то и вовсе одиночество, в вечном поиске смысла и в разгадке загадок природы между рождением и смертью.
11 августа 2014 года
Свидетельство о публикации №114081101050