Письмо Ломантине

Ольга
Письмо моей Ломантине
Со всей взаимностью, прочитав твое «признание в любви», наверное, стоит попробовать себя в опусах прозы. Без лукавства, меньше пафоса, со свойственной мне конкретикой. Сколько я знаю тебя, да почти пять лет. Как говорят это уже срок, это уже показатель, это уже результат… Срок нашей дружбе, словно рыжий коньяк, который становиться крепче и хмельнее, и, заметь, мы уже его не разбавляем кофе, а принимаем залпом, с утра, натощак. Урок в том, что не существует женской дружбы, а вот единство, целостность, самоотдача и взаимность есть. Ты – сестра моя, у меня даже нет таких отношений с моей «кровной» сестрой. С тобой я испытываю неимоверно взаимную гамму чувств: защищенная- защищая, успокоенная- успокаиваю, утешенная – утешаю, любящая и любима. Взаимность – самое главное и прочное в наших с тобой «отношениях». За пять лет мы никогда не писали и не говорили «громких и возвышенных» слов о любви. Но наша любовь молчалива, абсолютна и беспрекословна. Она даже не служит эталоном, Она является идеалом сестринских отношений. Говорят, лучшая подруга – враг номер один. Поэтому я не считаю тебя подругой, ты – названная моя сестра. И я горжусь тобой, я восхищаюсь тобой и я тобой упиваюсь, мое зерно граната – яркое, многогранное, сочное, впитывающее лучи солнечного света и озаряющая мир своим королевским пурпуром. Ты- насыщенность моих дней. Ты не белая ворона, ты - яркое бирюзовое пятно на белоснежном потолке перфикциониста, Ты, не раскрыв рта, уже попадаешь в поле зрения общества. Тобой восхищаются мужчины и женщины, нет не презрения и ненависти (в этом тебе повезло, конечно, больше чем мне, что для меня это причина огромного успокоения). Я живу тобой, живу в тебе, а ты во мне, заполнив собой все пробелы моей скептической души наивностью непорочного ребенка… Ты первая, кто научил любить меня женщину, не чувствуя духа соперничества. Моя породистая рыжая кобылица с отменными и роскошными ногами (твою мать, прекращай уже худеть, они просто шикарны и говорят о твоей царской породе небесных кровей), с глазами сказочной лани: глубокие, кофейные, дарящие бодрость и неистовое желание жить. .. Жить вопреки всему, жадно хватаясь за каждое мгновение, предельно, безоглядно и не жалея ни о чем… Между нами слезы радости и соболезнования, между нами смех счастья и истерик, мы порознь, чаще всего, друг от друга, но в моих мыслях мы всегда ладонь в ладони. Изначально, ты всегда напутствовала меня, теперь мы сопутствуем и идем равно, крепко держась и не упуская друг друга с поля зрения. Никто из нас не ангел (чтобы не показывала наша внешность, для окружения людей это будет спокойнее, ведь никто не знает о чертях-дилетантах в наших омутах), нам приходили порой в голову такие идеи, что, наверное, сам Дьявол, возмущенно цокал языком, но мы знаем с нами Бог. Не смотря ни на что, вопреки всему, на столько мы с тобой разные и, по идее, не могли пересечься в этом мире, из-за несхожести и разногласий, Он соединил нас для взаимно-бескорыстного дополнения друг друга, для происхождения друг в друге, для продолжения друг друга. Ты – Ломантина моя (пусть правильно пишется Ламантина, но производную этого слова мы знаем), мой ледокол, навстречу всем айсбергам идущая, с идиотически-восхитительным оптимизмом, прошибая лбом все преграды, с икающим смешком и безумным взором (слава Богу, я не слабонервная, иначе бы я крестилась). Мать, да я просто обожаю тебя!!! И ты – единственная причина, почему я жалею, что не родилась мужиком, я бы точно на тебе женилась, и неистово бы плодила твою гениальную сущность в наших детках. Увы и ах, но!!! Есть маленькая компенсация, что ты будешь крестной матерью моих детей, ты передашь свою Божью искру таланта им, научишь их верить, что небо бывает золотым, что рубины падают в ноги, стоит только этого искренне хотеть, научишь их быть любимыми в обществе. И просьба, если будет сын, не прививай ему навязчивую мысль: все мужики- мудаки. Все равно знаешь, своих мы так же и воспитаем, но это будут исключительные мудаки: эталонные, идеальные, обаятельные, изумительные, что, видимо, на одни презервативы им будем работать. Ну, это легкая ирония. Моя любимая женщина, мой вдохновленный жизнью и одаренный всеми благами души Мудак (прими это как похвалу, ведь это звучит солиднее, чем мудачка - оскорбление). Я не могу надышаться тобой, не могу устать восхищаться твоей филигранностью и мощью души, я вся окутана тобой. Да хранит Тебя Господь и оставайся в моей жизни навсегда. Пожалуйста… П.С. никогда, прошу никогда, не считай себя моим наказанием и изощренной пыткой для терпения, в такие моменты, я чувствую свою необходимость и то, что ты во мне нуждаешься. Это приятно чувствовать, особенно, зная, что твоя сестра самодостаточная, сильная, претензионная и своенравная. Но, все же, нуждается в толике моей расчетливости, хладнокровия и трезвомыслия. И пусть каждая из нас попадает в лужу дерьма, но ты с упорством Ломантины и я со стойким упрямством Козы, завывая в неприличном варварском хохоте героические песни, как моряки на «Варяге», выходим сухими и незапятнанными, благодаря друг другу. Господи, Отче Наш Небесный, спасибо тебе, что есть Мы.