Апата-Эрида

Однажды в полночь я к дому шёл,
Олень рогатый, тугой козёл,
И песни пел себе под нос,
До од святых я не дорос.
Я пел о сладких в ночь блудницах,
О реках страстных и вещих птицах,
И пел бы, пьяный навек до дна,
Но песнь мою прервала она.

Красива, Боже! И мила.
Меня за сердце вмиг взяла,
И за руку вдаль повела,
От неба, птиц, любви, стекла.
И пела песнь взамен меня,
И голосом, и злом звеня,
Я был напуган, когда она...
Но понял: тоже вдрызг пьяна.

Взглянула томно мне в глаза,
Пьянее стал я в сотни раз,
Смотрел на губы и лицо,
Она, спросив, взяла свинцом:
"А если надо выбирать,
Любить меня и век страдать,
Иль в счастье жить, меня не знать,
Иль мир со мною убивать?

Пойдешь ли ты да в Ад со мной,
Ведь я твоя, а ты весь мой,
Убьёшь ли свет, любовь храня
Ты за меня и для меня?"
Я был убит, померк весь свет,
И мне казалось, жизни нет,
Я чудом смог, хоть сердцем пал,
Собравшись с духом, я сказал:

"Люблю тебя, сил больше нет,
Гаси меня, гаси мой свет,
Но я бы нет, не выбирал,
Убил тебя и век страдал.
Прости, тебя люблю навек,
Но помню всех былых калек,
Прости, любовь, за твой провал,
Но я тебя, змею, узнал."

Не стало девочки-мечты,
И вместо вен на мне кресты,
Сияет мир, живут отцы,
А жизнь все отдаёт концы.
Осталось мало здесь болеть,
Дышать, на небо не смотреть,
Немного лишь... Затем-потом
За нею псом, махнув хвостом.