Остров

Лёгкий ветер в саду шевелит перезревшие вишни,
Этот сад на горе за высокой глухою стеной.
Я на острове этом бывал, как ненужный, как пришлый,
Как бродячий певец попадал в королевский покой.

И стоял мой челнок у причала, готовый к отплытию,
Но я пел и старался проникнуть в глубины сердец.
Эх, скажите, зачем мы желаем чудесных открытий,
Если встретим в саду среди вишен хрустальный дворец?

Почему пропустила без слов меня строгая стража,
Ведь я даже тельняшку свою у ворот не сменил?
Где бы ни был я, бардам с таким убедительным стажем
Не давали коснуться и края дворцовых перил.

А в вишнёвом саду шелестели листвою деревья,
По аллеям гуляли придворные, я же им пел.
Я им пел, я смеялся, чего я там только не делал –
И что мог я, и то даже, что я считал – не умел.

Но однажды, когда я сидел на ступенях у трона,
Я внезапно прозрел и, на временный плюнув уют,
Перевёл свой замыленный взгляд от блестящей короны,
И ушёл с того места, где, в общем-то, должен быть шут.

И лишь тут я услышал вишнёвый навязчивый шелест.
Переполнившись им, я не смог оставаться в саду.
Почему не растут здесь суровые грустные ели:
Те, что краску свою не меняют по сто раз в году?

Слава богу! Мой старый челнок не сорвало приливом.
Я в него погрузил свою гордость и песен запас.
До чего же бывает на море с рассветом красиво!
Я готов повторить это в сотый и в тысячный раз.

Эта притча была аллегорией, но не обманом.
Было море печальным, а волны его в серебре.
Я оглядывался, но покрыт был глубоким туманом
Чудный остров, где вишни в саду шелестят на горе.
1979.