Тайские и греческие этюды

СТРАНСТВИЯ ФАРАНГА ПО СТРАНЕ "САВАДИ" 

Farang (тайск.) – чужеземец
Sawadhee (тайск.) – почтительное приветствие
 
  А прикольно промозглым московским ноябрем спрашивать в киосках – есть ли у вас крем от загара. И деланно негодовать при его закономерном отсутствии…
 
  Предмет гордости тайцев новый аэропорт Суварнабуми – «Золотая земля». Огромное здание – каркас и шатер из парусины, но суперсовременен и комфортен. Спускаюсь на первый этаж и вот они четыре автобуса, отбывающие в город. Беру маршрут номер 2 и автобус через полтора часа прибывает на легендарный Khaosan Rd.
 
  Это маленький аквариум для небогатых туристов: белокурых скандинавок с огромными рюкзаками, потерто-стареющих хиппи, квадратно-плечих дайверов. Здесь приятная атмосфера вседозволенности, фамильярности с легким налетом необременительного разврата и жуликоватости. Изготавливают фальшивые удостоверения личности, настоящие визы, предлагают супердешевые, (но малонадежные – с опозданием, переполненностью и подворовыванием) автобусные туры во все концы страны и дальше, торгуют подержанными вещами, путеводителями, травкой и предсказывают судьбу.
 
  Сходу отвергаю kriptu – чулан с матрацем за 150 бат в Chada Guesthouse и беру room в Markopolo за 300. Оно хоть и с сортиром внутри, но комната чуть больше того сортира, постельного белья и горячей воды не предусмотрено. Зато неизменная в здешних отелях табличка «Вход тайцам любого пола по любому поводу воспрещен». Ну и на ресепшне предупреждают – до часа ночи шумновато будет, у вас пивная за окном, но потом будете спать спокойно. Да мне б только вещи да кости усталые кинуть после 9-часового перелета, я быстро усну. Ибо темнеет в 6 и после изучения путеводителя, купленного здесь же за 10 долларов вместо 50-ти в Доме Книги, я принимаю несколько конкретных решений. Первое – здесь оставаться нельзя, душа просит моря, покоя, релакса. Второе – а город всеж надо завтра осмотреть. Третье – а сейчас по пиву («Чанг» оказывается вкуснее чем «Сингха») и спать.
 
  В первой половине второго дня не торопясь осматриваю три Бангкокских хайлайта. Ват Пра Кео – Храм Изумрудного Будды с Королевским дворцом. Ух ты, сколько золотых ступ, причудливых статуй ангелов и драконов, буйство резких контрастных цветов. Оттуда неподалеку Ват Про – с огромным возлежащим Буддой, на золотых ступнях которого изложена история мироздания. И затем, через зеленую реку – Ват Арун – остроконечная, блистающая изразцами пагода, с уступов и башней которой открывается восхитительный вид на город, покрытый бензиновой дымкой в дрожаще солнечном мареве.
 
  Ну вот, культурная программа выполнена, надо двигаться на юг, туда где белый песок и голубой прилив. Ко-Тао? Ко-Лан? Ко-Самет? Все звучит так привлекающее… Ладно, на автовокзале разберемся… Ну вот, есть на сегодня VIP- bus на остров Самуи. Кажется, самое то. Немного странно – на остров на автобусе. Но раз судьба приглашает – беру билет, а до отправления посещу зоопарк. Тут недалеко, 20 минут на автобусе. Хорошая идея. И тень аллей, и прохлада прозрачных прудов, и фрагмент африканской саванны с жирафами, страусами, зебрами, и впечатляющий террариум с черепахами от гигантских до миниатюрных, десятками видов крокодилов, ящериц, змей.
 
  В автобусе сидения почти горизонтальны, кофе и сладости в комплекте, но даже выданный плед не спасает от кондиционированного холода, хотя кажется сами тайцы наслаждаются морозцем. Несколько часов сна и пересадка на паром. Пару часов морем и автобус продолжает путь по тропическому острову. Куда дальше? Ага, припоминаю, здесь в отзывах хвалили пляж Ламай, не такой простенький как рыбацкий Банг Рак и не столь люксериозный как буржуазный Чавенг.
 
  Легко нахожу приют в бунгало «Морской бриз». На неделю моей резиденцией станет дом на сваях, в нескольких метрах от прибоя, в пальмовом саду. Я буду есть на завтрак здоровую пищу – овсянку с бананами, а обедать наваристо-острым супом из морепродуктов Том-Ям. Я буду делать утренний джоггинг по песку, днем слушать набегающие волны, прыгать пузом в бурный прилив, обретать ровно золотистый, в цвет здешнего песка, загар. Мне немного одиноко, но разве плохие собеседники – последний роман Сорокина и первый альбом Led Zeppelin в плейере…
 
  Это благословенный остров. Его можно объехать по периметру на байке за день, что я и сделаю завтра. А сегодня почитаю сводку происшествий на Самуи за прошлый месяц. На 15.000 аборигенов и может столько же туристов: Одно изнасилование, 13 краж (4 раскрыто), 33 ареста за травку и амфетамины, 70 пресечений азартных игр и 1 угон мотороллера. А, вот еще – 33-летний немец покончил с собой, надев на голову пластиковый пакет, после четырех бутылок пива. Допрошенная его местная подружка говорила, что он так не хотел уезжать домой.
 
  Дороги хороши и пусты, в джунглях среди кокосов и дурианов можно ненадолго заблудиться, затем непременно тропинка выведет на вершину горы или к водопаду. Но надо посмотреть и местные чудеса. Вот к примеру храм Хунарам. Здесь под стеклянным колпаком сидит высохшее тело монаха в черных очках, с тех пор как он умер в 1975 году. Говорят, до 50-ти лет был примерным семьянином и бизнесменом, затем стал посвященным учителем медитации и перешел в нирвану в благочестивой позе. Еще одна подобная мумия в храме неподалеку, так у того, как пишут, до сих пор растут волосы и ногти, их бережно состригают и используют как лекарства и амулеты. Верить ли в это? А почему бы нет. Ведь ходят же люди по огню, разбивают кирпичи ладонью, сходит раз в год Пасхальный огонь в Иерусалиме, кто-то левитирует, кто-то исцеляется от безнадежной онкологии. Ну почему бы и тут не происходить непознанному, которое, наверное, и не надо никак объяснять. Было бы скучно жить в совсем уж материальном и до конца вычисленном мире.
 
  А вот на следующий день я буду просто ходить пешком. Увижу причудливые гигантские скальные изрезы – Бабушка и Дедушка – в виде соответствующих гениталий. Буду пить кокосовое молоко и есть восхитительные шашлычки из осьминогов и каракатиц с многочисленный лотков. Путеводитель уверяет, что это безопасно здесь и я это подтверждаю. В отличие от позапрошлогодней Индии, где ни дня не проходило без Дели-белли (понос, по нашему, простите :-) здесь пищеварение отменное.…А вечерком отправляюсь на курортный променад где оказался буквально затащен стройным хрупким грациозным длинноволосым ясноглазым пухлогубым существом на тайский массаж с элементами легкого эротизма. Но, предупреждали же…

А вечерком отправляюсь на курортный променад где оказался буквально затащен стройным хрупким грациозным длинноволосым ясноглазым пухлогубым существом на тайский массаж с элементами легкого эротизма. Но, предупреждали же… В знойных сумерках после пары пинаколад теряешь бдительность, но утром, проходя мимо, и видя милую фигурку, в ласковом приветствии, я вдруг замечаю пробивающиеся бакенбарды. Оно ловит мое оцепенение, и подтверждает – ес, мол, мистер, айм лэди-бой, но разве вам вчера что-то не понравилось? Нет, вчера то было клево, но сегодня отпрыгиваю, фигушки, не настолько я толерантен к этому делу, забыть бы поскорее свой веселый позорный мистэйк и теперь я буду проходить по другой стороне улицы от этого салона. А из таких салонов да экскурсионных агентств вся улица и состоит.
 
  Опа, а ведь наверное надо взять экскурсию. Ну скажем в океанский парк Анг Тонг. ;0-долларовый дневной тур включает несколько островов, расположенных в 30-ти километрах от Ко-Самуи. Сначала скалистый Буа Бок, где чашей внизу изумрудное озера с реликтовыми рыбами и потрясающим ланд -, не, sea- шафтом с вершины, затем каякинг на шустрых ярких пластмассовых лодчонках меж утесов с гнездами черных чаек и под сводами гротов, потом обильный обед на корабле, затем купание и наблюдение за рыбками в бухте другого острова. Последнее разочаровало – маленькие да серенькие карасики, куда там до египетских коралловых красавиц. Гид извиняется, мол вчера дождик был, вот и мутно в воде… Но в общем, хороший день, да еще познакомился с русско-говорящей парой из Дублина. Сначала я им эдак – «С добрым утром», а они – «Сорри?». Ну потом всеж пообщались. Очаровательная Даци – из Латвии, работает в офисе, а ее муж Вадим, из Витебска, так тот строитель, зарабатывает 4000 евро в неделю. Но и пачка сигарет, говорят, там 8 евро. Это супротив блока «Мальборо» ценой в 2 доллара в Лаосе. Ну да об этом позже…
 
  А возьму-ка я на следующий день снова мотороллер. Съезжу посмотреть на гигантскую статую золотого Будды на другом конце острова. Оно конечно новодел, китч, но здесь вполне уместно. Вообще, буддизм, насколько здесь я его понял, он настолько многообразен. Для мудрецов, достигших вершин – разреженная атмосфера четких моральных принципов и стройная система усовершенствования через самоуглубление, не оставляющая места божеству. Зато внизу, для мирян простецов, огромный пантеон, где все достойно поклонения – впечатляющий пейзаж, необыкновенный камень, ярко выкрашенные фигуры бодхисатв и демонов, перед всем благочестиво складываются руки, а на первых ярусах храмов установлены гадательные автоматы – бросаешь монетку, стрелка, как в рулетке, повращавшись, указывает на цифру, соответственно которой отрываешь листочек с предсказанием тебе на сегодня.
 
  Дальше гляжу на аэропорт, представляющий собой несколько плетеных бамбуковых хижин с современнейшей аппаратурой внутри. Отсюда десяток ежедневных рейсов из Бангкока (билет в этом сезоне 90 евро), летят самолеты на Пхукет и даже заграницу. Так, а теперь посмотрим новый гипермаркет «Теско» на Чавенге. В отличие от одноименного в Праге, посещенного этим летом, здешний впечатлет разнообразием товаров и низкими ценами. Велосипед – 50$, музыкальный центр с МР-3 – столько же. Литр местного рисового виски «Белый орел» - 2 $. Вот это интересно, а ну попробую. Однако засада – спиртное только с 17.00. Блин, забота о нравах в самом центре разгульно курортной жизни.
 
  Да что это со мной? Появились первые признаки недуга под названием «пляжная лень». Мне не хочется ехать дальше, исследовать страну. Расслабленное тело говорит – побудь в раю еще денечек. Ну ладно, только денек, пока посмотрю Lonely Planet, куда забраться дальше. А ну, а ну…, вот прекрасное местечко с певучим названием Songhkla. Там сонно, нет туристов, а есть самое большое внутреннее озеро страны и тот же океанический берег и недорогие отели. Ну что, взять билет? Решено. Сначала минивэном до близлежащего города Хат Яй, оттуда на «сангтэе» - местная открытая маршрутка. Но это послезавтра, а завтра – с утра пробегусь по пляжу, красиво вздымая колени (хватило на семь минут :-), а потом шезлонг, треп с двумя голландками-малолетками, карри with seafood, послеобеденное погружение в себя, книжка падает из рук, оживают воспоминания, складываются стихотворные строки… К чему?
 
  Ближе в болезнях Бог
  В странствиях и печалях
  К нему прислушаться б смог
  Я в суете едва ли
  А нынче – какая блажь
  Или Благодать – не знаю…
  Его услышать отваживаюсь
  В симптомах или сигналах.
  Чтоб мне свою гниль и лесть
  Смыть, соскрести, разделать…
  Как бы я хотел умереть?
  Чтоб меня убили. За дело.
 
  Таак, перегрелся…:-) Наступает завтра. Не, столько транспорта за один день не припомню. Считаем: от отеля Sea Breeze, где шесть суток в бунгало обошлись мне в 30$ такси до пирса, там самоходная тележка до причала, затем ferry-паром в порт Донсак, там басик до агентства в Сурат Тхани, там сангтэй до другого, откуда стартует минивэн, у которого по дороге пробивает радиатор и двух других добираюсь до Хат Яя, господи, ну и название, словно «горячие яйца»и наконец городской автобус до Сонгклы, где оказываюсь затемно. От автобусной остановки, где меня высаживают, приближаются две мужские тени. Оппаньки! Да нет, из них дружелюбие так и сочится: – Куда вам, мистер? – Привет, ребята! Вообще то мне Абрейт гестхаус нужен (Это по LP я выбрал, было написано, что персонал там дружелюбен и говорит по русски). – Не, не знаем, а карта есть? И под фонарем мы минут двадцать разбирались, а потом выяснилось, что тот хостел разорился в прошлом году, но на его месте новый – ABC Guesthouse. Там и остановился на пару дней. Аскетично, но чистенько. Номер с вентилятором, окном на улицу, полотенцем и удобствами на этаже – 5 $.
 
  Всего в хостеле 7 постояльцев. Англия, Франция, Германия, Голландия, Бразилия. Русских там не видели. Оставлю ка я в книжном шкафу прочитанный дорожный детектив на память. Вечером за пивом разговор с компаньоном хозяйки отеля, вот его монолог: «Я из Голландии и мне 48. Тридцать лет стажа инженером. Хватит, по моему, горбатиться. Скопил на домик близ Амстердама, сдаю его, а жить и помирать буду здесь. Это последняя, третья часть моей жизни. Вот пару лет назад познакомили меня с этой Тайкой – хозяйкой гостиницы. А что, она привлекательна. И место мне нравится. Вот только туристов сейчас мало. Все потому, что граница с мусульманской Малайзией в 50км отсюда. Постреливают муслимы, мать их… Вот люди сюда и не едут. А тут благодать, тишина. Завтра сам увидишь. Отель наш конечно убыточный, но я инвестирую сюда не только деньги от ренты, но и руки, и сердца. Вот сегодня красил номера, завтра кровати новые покупать буду. Знаешь, что мне здесь нравится? Простота. Назад к истокам, к основным базовым вещам, понимаешь. Вот чтоб не забивать себе голову. Fuck политику, индустрию, бизнес, блин. Я хочу 2 часа в день что-то делать руками, потом любить свою женщину и на закате пить пиво. Это я и называю жизнью по естеству, а не по указу. И прибыли мне не надо. Хотя если черкнешь пару строк о нашем отеле в русском Интернете - хорошо». Вот, черкнул.
 
  А городок и впрямь хорош. Европеец здесь в диковинку. Детишки кричат – «hello», а у местных жителей нет таксометров в глазах, что свойственно курортной обслуге. Интернет – 10 бат в час, впятеро дешевле, чем на Самуи. Мой завтрак: запеченные в тесте креветки с острым соусом и половинка ананаса – 30 центов. Мой ужин: пряные устрицы, жареная свинина с овощами, пиво – 3 доллара. У океана – гора, на ней обзорная площадка со святилищем. В числе молитвенно почитаемых – статуя нынешнего короля Пумпиона у которой возжигают ароматические палочки. Вблизи линии бело-песчаного пляжа два островка: Кошка и Крыска. Тенистая аллея вдоль побережья. Скульптура русалочки. Парк с модернистскими изысками и священными баньянами. Пруд с «рыбами-кошками», где как уверяют живет таковая 2-метровой длины. Пятизвездный пляжный отель на 70 номеров, из которых занят только один. Холм, где живет стая полу-прирученных обезьян. После 6 вечера и вообще в одиночку туда ходить не рекомендуется. Но тут им и кормежка и особый – натянутой сеткой - переход через дорогу. Они безбоязненны и уморительны. Минут сорок глазел. Ночной жизни – никакой. Да и дневная, какая-то дремная. Идеальное место к закату жизни. Не зря Таиландское правительство предусматривает особую длительную визу для престарелых на условиях – должно исполниться 55 лет и наличествовать пенсия в стране гражданства не менее 2000$ в месяц. Ладно, подождем пока :-) Пешеходный осмотр оставил в глазах память красот здешних видов, все предрасполагает к неторопливому ужину. Ем, наслаждаясь, мысль блуждает прихотливо, пока не выливается в псевдо-экзистенциальный этюд:
 
  «ФИЛОСОФИЯ СУПА
  Что проще и что, в то же время, сложнее, чем вызвать к бытию явление супа? Может с того момента, как было попробовано, одобрено и повторено попадание в кипящую воду доселе сырого пищевого субстрата и берет начало цивилизация? Образование супа есть перемена сути вещества. Доселе детерминистически подчиненная законам природы, отныне, в форме супа пища становится творчеством духа в его свободе и непредсказуемости. Явление супа прихотливо и, что свойственно свободе, не поддается прогнозу – суп может получиться или нет. Человек, имея отношение к супу, следует принципу постепенности, иными словами суп темпорально эксплицирует присущие ему ресурсы. Вначале оценке доступен запах, затем густота, и, наконец, твердая субстанция – именно такой последовательный процесс являет собой гносеологический аспект восприятия супа. В своем контакте с супом, человек выступает не столько субъектом потребления, сколько партнером, в силу разнообразия и сложности элементов, составляющих суп, что позволяет до известной степени наделить суп подобием личностных свойств – в их непознанности, базовом устремлении к удовлетворению потребностей, возможности ускорения или замедления креативного контакта для обретения максимума палитры гедонистического опыта пикового переживания. Эссенциальным свойством супа является его принципиальная не-самодостаточность. Суп немыслим без вовлечения в процесс дополняющей субстанции – закуски. При этом, мелодика закуски находится в абсолютной взаимосвязи с сутью супа. Так, например, русским щам идеально аккомпанирует краюха пахучего чуть жестковатого хлеба, то тайский острейший том-ям, настоятельно требует риса, достоинством которого является абсолютное непроявление самостоятельных вкусовых свойств, что способствует максимальной актуализации полифонических ингредиентов данного супа». :-)
 
  Стереть это, что ли? Да пусть останется для иллюстрации к какому маразму приходит предоставленный сам себе во время отдыха натруженный мозг :-) Но наступает утро следующего дня, беру мотобайк и на Ко-Йо – остров посреди большого озера в окрестностях Сонгкла. Остров оправдывает название, действительно, Йо, в смысле, Вау! Справа вздымаются поросшие лесом горы, слева дома на сваях – рыбацкие деревушки и тишина со звучание цикад. Ой, что это – на дороге молниеобразный проблеск – полутораметровая змея шелестит изгибами через асфальт. Переехать – жаль, сфотографировать – не успеть. Поехали дальше. Огромный монастырь, где Будда представлен в трех видах – пышнотелого китайского мудреца, многорукого индуисткого Шивы и в открыто стоящей приветливой позе, с благословляющим жестом руки – ну прямая аллюзия церковных изображений Христа. Эдакий буддийский экуменизм. Но вот что–то кричат из-за красивых статуй, о да тут монашеская трапеза – десяток старцев в оранжевых одеяниях чинно вкушают. Скрыться с глаз? Да нет, они как приглашают, подходи, фаранг, откушай, что Бог послал. Присаживаюсь на минуточку. Но спешу – остров большой. Взбираюсь на вершину, а там музей. Я не большой их любитель, но этот заслуживает – необыкновенными уступами террас, лабиринтами залов, богатством экспозиции, рассказывающей о людях этого региона с древности доныне.

Не оставляет равнодушной загадочная народность «морских цыган», кажется, они исчезли в 19ь веке. Они исповедовали наивный первобытный коммунизм и не могли смириться с тем, что «люди пещер», то есть оседлые жители побережья все время делят, чья земля. Нельзя так думали они, и раз море пока никто не делит, оно будет нашей стихией. Они проводили жизнь в странствиях на утлых лодках и оставшиеся от них артефакты преисполнены веселого, чуточку эротизированного юмора.
 
  Из музея острова Ко-Йо путь мой лежит в зоопарк города Согкла. О, да какой там зоопарк, это сафари целое. Пешком туда просто не ходят, расстояния между обиталищами зверей до нескольких километров. Зато стаи антилоп неторопливо ходят дорогами, за изгородями лишь носороги, медведи, тигры. Каждые два часа устраиваются представления зверей. Не, не хватило мне на него времени. А потому что пора уезжать из полюбившейся Сонкглы, хватит Тихого океана, надо посмотреть и Индийский, точнее его Андаманское побережье. Вот только куда? Провинция Сатун, хоть и известна великолепием морских парков нетронутой природы, но как то в плане удобств, говорят неприспособленна, туда с палатками. Пхукет же напротив не привлекает пафосным многолюдьем. Ага, понял, вот оно – провинция КрабИИ. Сейчас, сейчас расскажу. С автостанции Хат Яя отправляется утренний минибас в Краби.
 
  Но памятен и последний вечер в Сонгкла – ну, уже по привычке фиксирую на фото очередной красивый храм, монашек тут нарисовывается. – Давай тебя сниму? Давай, а теперь тебя. Отлично, а теперь вместе. А теперь пойдем ко мне в келью. Располагайся, сигарету хочешь? Закурили, разговор замесился. И я ему тут в лоб: - Я тебе сейчас вопрос задам, по мне так он и прост и труден. Вот ты монах, да? А скажи, Бог то Он есть? Тут призадумался мой визави. А потом начал говорить: «Ты спрашиваешь, верю ли я в Бога? А сначала скажи, что такое верить? Кто такое Бог? Я вот не знаю ответа ни на один из этих вопросов. А когда не знаешь, лучше молчать. Ну, положим, то, что ты называешь Бог – есть. Если так, то кто Он и, соответственно, кто я. Ведь это несоизмеримо. Я пылинка, Он меня и не заметит. Но я пылинка с разумом и начатками понимания. А правильное понимание должно вести к действию. Так вот я думаю, что надо сначала себя сделать готовым к диалогу, если Он есть. Я только на пути к этому и этот путь труден и долог. Зачем у подножия мечтать о вершине, ведь правильнее думать о пути к ней, а что будет там, откроется постепенно. Или не откроется. Но главное – ступить на Путь. Зачем суетиться и орать про веру? Не мудрее ли воспитывать себя, изживать несовершенства и наполняться праведностью. Поэтому я и здесь в монахах. Я двигаюсь, понимаешь… И может завтра, а может через 10 лет я смогу ответить на твой вопрос лучше чем сегодня. Или не смогу. Но ведь это ничего не меняет ни для Бога, ни для тебя, ни для меня». Классный парень. И торс и голова в татуировках. Что это, спрашиваю? Восхваление Будды. С этим мне теплее. Но Будда не бог, не ошибись. Он просто сказал нечто важное, что и написано у меня на коже. Хочешь тебе сделаю? Не-а, подумал я и пошел раньше спать, потому что в 6 утра я покинул милый городок Сонгкла и к полудню, произведя пересечение страны в тончайшем перешейке между Тихим и Индийским океаном, очутился на центральной площади города Краби.
 
  Уже приближаясь, присвистываю от удивления и восторга. Землю пучит. Отовсюду выпирают утесы, валуны, расщелины – лунный пейзаж. Но словно покрыт маскировочной сеткой тропической зелени. Путающие лианы, пьянящие цветы, ошеломляющие фикусы с размером ствола в несколько дубов. Не зря здесь снимаются фильмы, где требуется экзотика – пресловутый «Пляж», подзабытый «Человек с золотым пистолетом». По этим фильмам беру несколько экскурсий и погружаюсь в золото песчаных лагун и мутную зелень устья реки Краби. Да-а, здесь на Андаманском побережье рыбы куда впечатлительнее. – Если вам повезет, вы увидите акулу – вдохновляет гид. – А если не повезет, то она нас – добавляю себе я.
 
  Беру скутер и на свободное исследование окрестностей. В 8 километрах, на высокой скале храм Пещеры тигра. Внизу буйные заросли священных деревьев, алтарики, на которых что только не выставлено, в одном даже скелет с заботливой надписью на английском – «Не бойтесь, это просто для углубления Вашей медитации». Да я и не этого боюсь, а пути наверх, к основному святилищу на высоте 600 метров. Туда ведет лестница из 1237 ступеней, некоторые из них 70см высоты. Выдыхаюсь уже после трехсот. Но ползут люди вверх, истекают потом, охают, завязывают мимолетные знакомства. Вот прочапал чех, сверху уже довольный достижением вершины, но с трясущимися коленками сползает голландец, жадно пьем воду, лживо обещаем друг другу бросить курить. Так подъем занимает около 40 минут. Обгоняю изнемогающую англичанку, пытаюсь ее утешить – «Мэм, если взбираться медленнее, то это превращается в удовольствие. Ну, знаете, как в сексе». Она испуганно шарахается, но начинает семенить с удвоившейся энергией.

Ну вот я и на вершине. Наградой – прохладная вода, гигантский Будда в желтом покрывале, обилие ширококрылых бабочек, потрясающий воображение вид на горы и море, которое в 30 км отсюда. Нет, оно определенно стоит ноющих потом целый день ног. А внизу надпись с предложением жертвовать на строительство особого храма (как будто их здесь мало, право же) для частички праха Будды. И перечисляются выгоды, которые получит от этого благотворитель: «1)Ваши повседневные нагрузки уменьшатся в два раза; 2)Вы станете лидером; 3)Все вокруг вас зауважают; 4)Ваши помощники будут компетентны; 5) Ваши враги превратятся в друзей и все зло вокруг вас обратится добром». Ну-ну :-)
 
  Следующий этап – 25км отсюда – национальный парк Као Фаном Бенча. Горы, водопады, джунгли, в которых как уверяют можно легко встретить пантер, тигров и черных медведей. Не довелось, может потому что только я ступил на «дикую тропу», небо почернело и хлынул мансун – короткий яростный тропический ливень. Но под широкими пальмовыми листьями он пережидается легко, хотя заскучать не дают гортанные возгласы то ли птиц, то ли гиббонов, а также постоянно что-то шипит под ногами. Вот оно – погружение в первозданность. Говорят некоторым деревьям здесь не одна тысяча лет. А еще неподалеку пещеры, а еще кладбище ракушек, насчитывающее уже 70 миллионов лет. И уже на «ах» не хватает дыхания, уже сознание изменено, уже сам мнишь себя частью этой вечности, где всего через край, где природа переплюнула воображение фантастов.
 
  Три дня в Краби, если не бичевать (в смысле не предаваться пляжному отдыху :-) вполне достаточно. Я возвращаюсь в Бангкок, где провожу день в Чайна Тауне, индийском районе Пакхурат, и это открывает глаза на то, кто собственно эти тайцы есть. Удивительный микст китайцев, индийцев с капелькой негроидной крови аборигенов Полинезии. И ото всюду прижились лучшие гены. Набожность и ненасилие индийцев, мораль и трудолюбие китайцев, вольнолюбие и легкость нравов островитян. Здесь не принято давать чаевые, я не столкнулся с грубостью или вымогательством. Зато приветливость – национальный культ. Когда мне надо было найти лесной монастырь и я проскочил указатель и остановил мотоциклиста, тот объяснил подробнейше – куда надо вернуться. Так мало того, он деликатно следовал на малой скорости впереди метрах в 50 от моего велосипеда, регулируя издали жестами, куда сворачивать, подождал, пока я не дотопаю до ворот обители и лишь затем, также издали, распрощался со мной, сложив руки в лотосообразном приветствии «Савадиии».
 
  Нет, а Скай-трейен – надземное метро столицы – не понравилось. Холодно и окна затонированы. По мне лучше лодчонки речного такси. Да, а глянуть на город сверху? Вот поблизости отель «Дом» в 64 этажа. Наслаждаюсь птичьей высотой обзора, но тут меня вежливенько вытуривают с террасы – «Сэр, нам так жаль, но вы в шортах, а у нас дресс-код». Ну а номера тут почем? Да по божески, в общем – 50евро за ночь. Теперь думаем о будущем. До отлета остается два дня и альтернатива – либо тур с ночевкой в Канчанабури, либо путешествие на север страны. Выбираю второе и угадываю.
 
  Не, теперь мой любимый город, наряду с Венецией и Прагой – Чианг Май. 800 км от столицы, ночь в автобусе, но какова погода – нет парящего удушья Бангкока, прессующего зноя тропических островов. Есть лазурь неба, нежность солнца и кристальная прозрачность горного воздуха. Но город я посмотрю завтра, а сегодня на целый день в Золотой Треугольник – благословенный разлив реки Меконг между Таиландом, Лаосом и Мьянмой. Лодочник приглашает – а не хотите ли на Лаосскую сторону, на прибрежный базарчик, без визы. Хочу. Ух ты! Покупаю за 2$ местное виски с заспиртованной внутри коброй. Целебно, уверяют и дают попробовать стаканчик. М-да… Посмотрим, что дальше… А дальше еще интереснее. Тур продолжается заездом в деревню тибетских изгнанников – племени длинношеих людей. Они уже привыкли быть частью туристического аттракциона и дают примерить тяжелые бронзовые кольца, которые носят девушки до замужества. Помимо сомнительного эстетического у этого обычая есть, говорят, и чисто практический аспект – нашейные браслет спасают от ударов лап тигра. Чудесааа. А с закатом в горах холодает, я прикладываюсь к лаосскому виски и действительно целительный эффект налицо – наступает умиротворение и даже приставучесть таящихся в темных переулках Таек-профессионалок не выводит из невозмутимости, вот только забыл, а где ж мой отель то? –Сэр, да я вас мигом доставлю – внезапно материализуется предупредительный полицейский на мотоцикле и действительно довозит драгоценное тело туриста до гестхауса. Разумеется, бесплатно и улыбчиво и почтительно.
 
  Ах, Чианг Май, город со славным прошлым и чудесным настоящим. Здесь была столица могущественного королевства Ланна, здесь от удара молнии, расколовшей купол тысячелетнего храма, явилась статуэтка Изумрудного Будды – главной святыни Таиланда. Центр города ныне идеальный квадрат очерченный четырьмя каналами с фонтанами и рыбами. По перилам мостов цветы в горшочках, да сам город весь огромный сад. В городе 300 храмов и 300 отелей. В одном из монастырей особый «Монашеский чат» - садик с надписью – «Велком, вы нас разочаровываете, когда просто глазеете на нас. Давайте поговорим. Темы дискуссий: 1)Буддизм; 2)Монашеский образ жизни; 3)Тайская культура; 4)Все, о чем хотите». И сидят за столиками несколько молодых людей в оранжевом, - О, Вы откуда? Русский? Да, были тут несколько ваших, но поговорить не захотели. А как по русски будет «hello» и «goodbye». Научил, теперь у них интересуюсь – а монахи едят мясо? Ответ утвердительный. - И курят? - Да, мистер и это принято. – А на предмет выпить? – Нет, вот с этим строго. Ничто не должно затуманивать сознания. Тело оно что, видимость ведь. Вот пусть видимость и ест видимость, а человек должен очищать душу. Послушав, проникнувшись, я начинаю понимать, что если одним качеством выразить суть больший религий, то Буддизм это уважение, Ислам – верность, Индуизм – красота, Христианство? Ну конечно же любовь, включающая в себя все качества. Но это в идеале, а как бы хотелось, чтобы в наших северных обителях было бы устроено такое комфортно-неформальное общение с иноками. Мечты, мечты…
 
  И те же мечты приводят в городской парк, если не культуры, то точно отдыха. В тени пальм на газонах, подстелив аккуратные циновки, выдаваемые при входе, дремлют горожане и фаранги. На лавочке перелистывает путеводитель девушка, фотографируем друг друга, знакомимся, она из Венгрии и ее стиль путешествий противоположен моему. Она основательно изучает окрестности места где оказалась и свой двух-недельный отпуск проведет исследуя только север страны. – Ну да, мне нравится путешествовать одной, так я выключаюсь из суеты бизнеса, а ты? – А я так наполняю себя впечатлениями под завязку, чтоб исцелиться от несчастной любви. – Бывает.. Неторопливо, как журчащий неподалеку ручей, течет беседа, солнце клонится к закату, ох мы заболтались, а надо же успеть в лесной монастырь.

Дык это на велике быстро, километров пять от парка и я прощаюсь с мимолетной знакомой, а ночью я разговорюсь в автобусе с Вероникой из Сингапура, в этом еще одна прелесть одиноких путешествий – легкость знакомств с приятными людьми отовсюду - ведь подмечено злыдни и жлобы не любят перемещаться, на подъем легки только позитивы. Оп, отвлекся, а впрочем нет. Потому что монастырь большой и дивный – роща, гроты, озеро с черепахами, высовывающими головы, бесплатные упаковки стаканов бесплатной холодной воды освежить тело и к каждому дереву привязана табличка с темой для немедленной медитации. Например, из Далай-ламы – «Мы не знаем, проснемся ли мы утром в этом или следующем воплощении, но знаем, что жизнь бесконечна» или «Нераскаянность в грехах подобна питью соленой морской воды – и вредно и хочется еще». Да, может мадьярка права – в одном этом месте можно без скуки провести несколько дней.
 
  Ну как же без приключений, как не поволноваться. Сдав арендованный за доллар велосипед я отчетливо понял, что за размышлениями и впечатлениями я напрочь забыл не только расположение отеля, куда меня привозил ночной полисмен, но и название. Ну что там из двух слов, одно из которых «nice», а чего найс? Time? Hostel? Place? Да у меня автобус в Бангкок в 6, а самолет в Москву в 13, а южные сумерки резко накрывают город. Завибрировал, насладился мощным притоком адреналина, так, так, спокойнее. Нет, без помощи здесь остаться невозможно и в близлежащем магазинчике мы изучаем, что же в Чианг Мае «nice». Ну да, вот же оно, растяпа, найс трэвел гэстхаус и ходьбы то пять минут. Ну чтож, подводя итоги, мой таиландский travel действительно оказался nice.
 
  Автобус, такси, аэропорт и впервые за две недели звуки родной речи. Соотечественники идентифицируются по треникам «Adidas» и пакетам «Старик Хоттабыч». И еще потому что они курят прямо под надписью «No smoking here, please». При этом замечания вежливых тайских задохликов в униформе отвергаются бычисто непреклонно: - да отстань, не видишь, я не понимаю твой птичий язык, это раз и отдыхаю, а стало быть, право имею, уплочено». Да, воистину «to Russians закон не писан, а если писан, то не читан, а если читан то не понят, если понят то не так». И в этом наша загадочность и непобедимость, так что насчет того, что всякие там тайцы-китайцы заполнят собой Западный мир, в отношении России можно быть спокойным – подавятся нами. Пусть лучше, подобно туркам учат русский. И может тогда и мы сделаем шаг навстречу и поймем важность и прелесть вежливости, приветливости и простой, мудрой, неспешной жизни.

Греческие этюды...
Сергей Белорусов
День первый

Несколько неудобно прибыть в Шереметьево к 8 утра, но взлет в 10 обеспечивает приземление в Афинах в час дня по местному, на час вперед по сравнению с московским времени. Итак – для адаптации почти целый день. В Москве - +4, в аэропорту Эллиникон – яркое солнце и на 25 градусов больше. Подлетая на большой высоте, самолет делает круг над городом, затем уходит в море и плавно снижается, открывая волшебную перспективу южного приморского города с маленькими яхтами в заливе и приземистыми строениями полиса. Практически нет домов выше 5 этажей, что, говорят, запрещено, дабы не закрывать перспективу Акрополя. Пожалуй, именно Акрополь – единственное место, которое стоит увидеть в Афинах. Как оказалось - вовсе и не стоит. Но, по порядку.

Пассажиры рейса из Москвы выстраиваются в 20 метровую очередь у одной из будок паспортного контроля. В другие, свободные три будки, первый встреченный мною грек, в светлой форменной рубашке, призывает с характерным жестким акцентом – «Амэрикэн пэспортс, Кэнэдиен пэспортс, Эвропиан пэспортс, Австралиэн пэспортс – плыз». 

Офицер задает мне несколько вопросов – и где же это я остановлюсь? – показываю предупредительно заготовленное фирмой свидетельство о бронировании отеля, а также, сколько у меня денег, на что сообщаю не лукавя, что, мол, 800 долларов на все про все имею, ну не к чему больше придраться, и он меня отпускает.

Впереди 10 греческих дней. Но с чего начать и что это будет – паломничество, путешествие, завоевание? Я выпал из организованной структуры, в которой осуществлялось передвижение по воздуху, когда предписывалось пройти в салон, занять именно свое место и выбрать в трапезе между судаком и курицей. Я оказался, оставив русскую речь позади, наедине с абсолютно неизведанной страной. Это восхитительный миг неопределенности и волнительной свободы, когда любой шаг вправо и влево вызовет непредсказуемые результаты, когда ты не знаешь, что с тобой станется через десять минут, когда ты в насыщенном диалоге со своей судьбой, руководствуясь лишь своими желаниями.

Прямые лучи солнца загоняют меня под навес автобусной остановки, тут же касса, которая закрыта, потому что по непонятным мне причинам, проезд сегодня бесплатный. Ну чем не знак? И я сажусь в автобус до порта Пирей в 40 минутах езды от аэропорта. Там я неторопливо смотрю расписание паромов, надеясь прибыть на какой-либо остров пораньше вечером, или попозже, на следующее утро. Названия островов – Корфу, Родос, Санторин отзываются туристической музыкой, Парос, Кос, Иос – не говорят ничего.

И я выбираю знакомый по Библии Патмос. Остров, куда был сослан любимый ученик Христа, апостол и евангелист Иоанн Богослов, где он услышал и записал глас Божий и где в череде мистериозных видений, родилась самая непонятная и волнующая в мире книга – Апокалипсис.

Паром на Патмос отправляется через полчаса, бегу с сумкой на плече через причалы, сжимая в руке 15-долларовый билет. Успеваю. Да какой же это паром – океанский 6-палубный лайнер, внизу отсеки для автобусов и автомобилей, затем палубы с каютами, затем салон экономического класса с полу лежачими креслами и громким телевизором и на самом верху – открытое пространство – скамьи и столики.

Нет греков, путешествующих в одиночку – они предпочитают быть в кругу, где разговор непременно общий и дружеский смех и еда на всех. Я рассматриваю карту – до Патмоса 300 морских миль и 9 часов ходу. Стало быть, будем поздно вечером, интересно, я найду жилье? Но пиво придает оптимизм, а полуденное жаркое солнце – уверенность в том, что не замерзну в любом случае.

Неторопливо думаю – Море... Пребывание среди моря способствует центральной духовной добродетели – смирению. Смирение – понятие, возможное возникнуть лишь в ситуации отношения, взаимосвязи, контакта. Соотнося себя и море, проникаешься его беспредельностью и собственной хрупкостью. Оно бескрайне, глубоко, неуяснимо и волнением выдает свой тайный разум. Я могу войти с ним в некое соприкосновение, но не смогу понять его законов. Их просто нет для меня, а потому, наверное, среди моря можно умереть спокойно. Ведь тревожность возникает не перед неизбежностью, а при напряженном выборе альтернативы. Наверное страшно тонуть, видя побережье, некую привычно достижимую и мучительно недоступную твердь. А ласково невозмутимое море и не заметит, как слизнет тебя и успокоит среди спящих в синеве воды и зелени придонного ила руин Атлантиды.

Вовсе не скучно плыть долго – в Эгейском море не остаешься один, по разным бортам один остров сменяется другим, потом немного качает, затем восхищающе быстрый и ясный закат и стремительно окутывающая влажно вечерняя свежесть. И все начинают собираться и тесниться на левом борту – появляются огни Патмоса, точки окошек в паре деревушек, а над всем, на высокой горе – впечатляющий каменный прямоугольник – замок – завтра я узнаю, что это средневековый православный монастырь, несколько сотен лет управлявший островом и обеспечивающий неторопливо вдумчиво серьезно благоговейную атмосферу среди обитателей.

А пока корабль пристает, и я выхожу, и пара женщин предлагает снять комнату, я чуть торгуюсь и через 10 минут – мое первое пристанище – пансион недалеко от гавани, впрочем на Патмосе все близко – чистенькая комната с балконом, душем и столиком в углу, где стоит кофе, сахар, чашка и спиртовка, на которой я могу себе сварить этот кофе.  Надо ли говорить о том, что эту ночь я спал крепким южно-свежим сном, а утром кричали петухи и, выходя, я удивлялся гранатовому дереву с крупными плодами, растущему под окном.

День второй

Конечно же, утром – в монастырь. Высоко в гору – и вид на весь остров и прилегающее море. А разве бывает некрасивым вид сверху? Хотя остров каменист, по скалам пробегают ящерки, но живописность изрезанного морского берега и чувство сопричастности удивительным видениям апостола Иоанна – волнуют, любуешься и думаешь после туманно-обыденной Москвы – и это место ссылки?

В Иоанно-Богословском монастыре иноческая жизнь скрыта в лабиринтах помещений, нагроможденных комнат и ризниц, туристам заботливо проложен путь лишь в маленький музей, где под стеклом самый драгоценный экспонат – пергамент с полным текстом Евангелия от Марка 5-го века. Мят, желтоват, полустерт, но перед тобой предмет полутора тысячелетней давности – замираешь – от Христа прошло 500 лет, до нас 15 веков и вот – свидетельство, текст.

Вниз пешком через скалы по тропинке, стараюсь выйти к Пещере Апокалипсиса, но она как-то таинственно прячется. Трижды прошел мимо, возвращался, но все же нашел. В пещере – храм, раз в полчаса залетают стайки разноязыких туристов. Русских нет. Ощущения святыни не возникает. Видно надо приходить сюда не туристически, а паломнически. Между монастырем сверху и пещерой внизу находится известное в Православном мире Богословское училище, где в тиши постигают духовность 60 парней из всех православных стран, по воскресениям служа в Храме Откровения.

А вообще, греческие церкви некрасивы. Это у нас – что ни храм – замираешь, он вырывает из рутины и обыденности, в русский храм входишь всегда нерешительно, медленно и чуть настороженно. Наш сельский храм в несколько раз больше окрестных изб. Здесь же идя по улице, обнаруживаешь, что церковью может оказаться даже следующий дом и единственное чем он отличается – покатым восточным куполом, чаще голубого цвета и, что интересно, почти непременным атрибутом – государственным флагом. В любом храме установлены скамейки. А вместо подсвечников – круглые лукошки с песком, куда так удобно врыть свечку.

Хорошо, монастырь, Пещера, а дальше? На острове делать больше нечего и я беру билет на единственно достижимый отсюда остров Самос, в трех часах плавания на «Летающем Дельфине», типа нашей «ракеты» на подводных крыльях. И к 7 вечера оказываюсь там, в курортном городке Пифагорея, где родился понятно из названия - кто. Набережная бухты по похожести формы носит название Сковородка и представляет собой непрерывную цепь ресторанов – греческих, индонезийских, разнообразных коктейль баров, их несколько десятков и, проводя в каждом по получасу можно весело и вкусно обставить вечерний отдых. Но... захожу в магазин, покупаю бутылку «рецины» – сухого белого вина, пропущенного для чистоты и аромата через смолу и с характерным привкусом. Пью ее из горлышка и думаю:

Совместное с кем-либо путешествие очень сближает, ведь люди более всего начинают ощущать сопричастность, работая в одной связке, преодолевая трудности, и, как следствие, переживая одни и те же эмоции – радости и досады. Они становятся более проницаемыми друг для друга, в то же время образуют некую оболочку, скорлупу в корой хранится их совместность, не всегда доступная окружающим, то, что они хранят прикрытым от мира. Что же происходит во время одинокого путешествия? Очевидно – сближение с самим собой, внутренняя интеграция и упорядоченность внутри личностных отношений. Прибавляется ясности извнутри и силы и выносливости извне.

Снял комнату на две ночи в пансионате «Филоксения» – дословно «чужестрано-любие» - понятнее – «гостеприимство». Хозяин – молодой Панайотис – долго ехал за мной на мотороллере, когда я прохаживался по Сковороде и убеждал меня, сбавляя постепенно цену. Уговорил возможностью бесплатного приготовления кофе по утрам и еще мне понравился источенный морем позеленевший гребной винт безвестного судна среди ракушек в интерьере холла.

День третий

Один из наиболее впечатляющих. С утра беру напрокат мопед «Сузуки». И не пожалел. По дороге он вполне катится со скоростью 60км час, для горных извилистых дорог больше и не надо, но по городкам и деревням можно ехать в темпе пешехода, вглядываясь в витрины и лица.

Ах, эти ландшафты Самоса. Дорога, поднимаясь на самую вершину этого лесистого острова, за каждым поворотом открывает все новые пейзажи, так, что сначала вырывается из груди восхищенное «Вау!», потом останавливаешься и стараешься надышаться увиденным, запомнить, пережив. По одну сторону дороги – величественное море с видом на недалекий остров с маленькой белой едва различимой церковью, по другую – склоны с оливковыми рощами и сосновыми борами. Чуть чуть полей, чуть чуть каменистых обрывов.

А свернул с асфальта на проселок, вдруг прямо из под колес – блестящей стрелкой небольшая змейка, через несколько минут еще одна, уже с полтора метра и быстро быстро скрывается в дорожной пыли. Вот сфотографировать бы... А может и к лучшему, а вдруг бы они не стали спокойно позировать?

К полудню побывал на вершинах острова, спустился в лощины, выехал на пляжное местечко Кокори , искупался. Транспорт, вместе с ключами можно оставлять где угодно на острове – а кому собственно он нужен – местные знают друг друга, а турист с острова не утащит. Да, выходит изоляция способствует честности? Это надо додумать до конца...

Немного обобщений, хотя кто-то сказал, что все обобщения неистинны, включая и данное обобщение. Английский язык знают хоть как-то но все, можно спрашивать смело и хоть какой-то но ответ получишь. От 7-леток до старух. Подберут пару слов, а самое главное махнут рукой в нужном направлении. Греческий язык для русского уха звучит очень привычно своей мелодикой. И основные слова просты «кАли мЕра» - добрый день, «паракалО» – пожалуйста, «евхаристО» – спасибо, «пОсо кАни» – сколько стоит. «сИнми» – извините. Зная медицинскую и богословскую терминологию, понимаешь простые слова. Вот на дороге крупная надпись – ПРОЗЕКСИ – я вспоминаю психиатрический симптом «апрозексия – выпадение внимания». КАФИЗМА – лавочка, скамейка – так ведь Псалтирь разделен на Кафизмы, их раньше разрешалось читать во время богослужения сидя. ХИЛЯРИКИ – так иногда на базаре называют наиболее распространенные купюры по тысяче драхм (2,5 долл) – есть в теологии проблема Хилиазма = тысячелетнего царствования праведников, ну и прочие примеры, много...

Словом, не запутаешься. И нет нищеты. Даже в крупных Афинах – двое постоянных профессионалов этого печального образа бытия – один спит все время на вентиляционном люке метро на площади Омония, другая – цыганка с двумя детьми – тихонько сидит у дверей банка, опустив голову и протянув ладошку. И все. На 2 миллиона жителей Афин.

Так до обеда и объездил остров, приехал в главный город – Вафи, хожу по набережным, рассматриваю от нечего делать сувениры и описания, просматриваю путеводитель по острову и вдруг вижу – Ба, да тут и водопады есть. А в русских, со мной бывших путеводителях об этом ни слова. Ну, малоизвестные и труднодостижимые. Но, на другом конце острова. А, еще весь вечер впереди, прыгаю в седло верного «Сузуки» и почесал....

Правда непросто найти эти водопады. Известны они с древности, еще турки называли это место Саитания, мол ущелье шайтана, действительно, мрачно. Сначала метров 500 идти по извилистой тропке, где над тобой почти смыкаются отвесные скалы – отсюда полумрак, внизу словно хватают за ноги щупальца – корни мощных деревьев, а их стволы причудливо и угрожающе деформированы – ну лешие и тролли... а по центру необыкновенно, прям такой незамутненности не бывает, чистейший медленно и беззвучно ручеек течет слезой. Часть пути – по замшелым валунам прыгать. Наконец приходишь на место подъема.

Нет, наверное лет через 10 я уже залезть сюда не смогу, почти альпинистские приемы потребны для крутого взбирания, правда, участливые люди хлипкие поручни привязали, а так – подъем почти отвесный, затем спуск такой же и небольшие – метра в три – водопады. Но абсолютно бесшумные. Если только птица какая всхлипнет. Ой. Но видеть это надо и лучше не под вечер, а в светлый денек, хотя в то ущелье солнце едва ли проникнет.

Темнеет конкретно. Пора возвращаться Едва успеваю к восьми сдать свой мопед. Умаялся, тело болит. Но в Пифагорее все работает почти до утра – не только рестораны, но магазины, тур бюро и билетные кассы. Пропускаю для бодрости 100 грамм «узо» – традиционной анисовой водки – сначала пьется как с детства знакомый грудной эликсир от кашля, потом привыкаешь, становится вкусно и тепло по телу. Иду на завтра покупать билет на Миконос – остров чудо, место всемирной тусовки богемы и тех, кто хочет на нее поглазеть.

День четвертый

Утром в ожидании корабля – прогулка по городу. Детали: на конторе местного юриста – расписание, а внизу дополнение крупными буквами – «а вообще-то часы моего присутствия в конторе зависят главным образом от моего настроения». И это не лень, это стиль. Иногда греку в лавке не хочется произносить длинного слова «О-хи», что означает нет, он просто задумчиво поднимет вверх глаза и цокнет языком.

И эти мужчины в тавернах. Никогда по одному – двое, трое, десятеро в кружок – кофе с бокалом воды, рюмка «узо» и неторопливый разговор. Ой, а сколько здесь мобильных телефонов – «кинетО». Практически у каждого жителя со школьного возраста. Связь недорога, но кажется используется как игрушка для взрослых. И звонки на самые разные мелодии достают вас казалось бы в самых уединенных местах. Человек без «кинето» – несомненно турист.

Чем хорошо путешествие без плана? Оно как «американские горки» - от возбуждающей тревоги к сладкой надежде. Причинно-следственные связи ускоряются и становится рельефно – выпуклыми. В таком путешествии все сгущено, из жизни извлечена ее суть, выпарены растворители, остается эссенция событий – выбора и его последствий. Диалог с Судьбой становится почти осязаемым, тогда как в годовой повседневной рутине все затенено и часто непонятно.

Из раскрывшегося днища парома хлынул народ, я посреди всех, и с восторгом встречаю знакомую по путеводителям надпись на табличке в руках усатого мужчины “Follow me to Paradise» - Следуйте за мной в Рай. «Почем комнаты в Раю?» – спрашиваю, - «Комнаты по 15 долларов, а если Вы один, найдем для Вас отдельное бунгало за 10». Отлично. Для меня.

День пятый

Так вот, Парадиз (Рай) – один из известнейших пляжей на Миконосе, километров в 10 от Тауна – основного города Миконос. Там чистейший песок и стилизованные пальмы. Там развлекательный комплекс – кемпинг с комнатами и бунгало, магазины, дискотеки, буфеты, кафе, бары. Там можно жить все лето и это будет недорого и весело. Согласно рекламному проспекту, Парадиз входит в первую десятку пляжей мира, ну чуть после Копакабаны, Гавайев и Варадеро.

Утром – конечно же на пляж, но, Боже мой, скучно.... Где изыск, почти никого под пальмами, может , конечно уже начало октября и сезон закончен? Впрочем, солнце светит и вода тепла. Но что же, так и лежать целый день?

К пляжу причаливают моторные лодки и отправляются куда-то еще... Я припоминаю, что на Миконосе три основных пляжа – мой – Парадиз, чуть дальше – СуперПарадиз и за ними – совсем крутая, то есть полностью нудистская Элия. И я покупаю билет на Элию. По ландшафту и песку – то же самое. Но народу, не в пример больше. Озираюсь в поисках совершенной женской натуры И. о ужас, вокруг только – «петушки с золотыми гребешками» – гомосексуальные парочки на лежаках в полу обнимку со свисающими набок загорелыми членами.

Я подальше, подальше, на краешек. Где нахожу наконец несколько натурально загорающих женщин. Свел короткое пляжное знакомство. Она, Кэрен – медсестричка из Лос-Анжелеса, одинокая средних лет, читает книжку об успешных жизненных стратегиях. Раз в час встает и идет за пивом.

Обгораю, непривычная кожа краснеет и к вечеру, пожалуйста, поднимается температура. И в своем Парадизе я пью, ставшую традиционной вечернюю бутылочку «узо» и, глядя вокруг, в истоме слагаю стихи о происходящем:

Буфетчик из себя изображает
Фатальную фигуру Казановы
В провинции он неотразим –
Его неоцененность поражает
Воображение туристок новых

Бесцельно шелестящие волны
Ритмично рассыпаются о берег
Пугая – мы и не такое можем...
Все было и все пройдено. И поздно
Грустить о том, что недо-, и что пере-,
Все, кем мы восхищались, умерли. Мы тоже.

Как примириться с тем, что нас не будет,
Когда столь жизненны и волны, и буфетчик
Собой являя тайну постоянства....
Нам неизвестно, кто мы и откуда
Не разгадать, что временно, что вечно,
Но как же здорово – быть всюду иностранцем.

Пока писал – к столу подходит стройная брюнетка и предлагает – здесь скучновато, прошвырнемся в город, мол, у меня машина, собирайся... - «Нет, мадам, может завтра, сегодня мне как-то неможется, перегрелся". В»обще-то нравы здесь свободные, вот пару часов до этого, выхожу из своего бунгало с сигаретой в зубах и тут же девчушка подскакивает: - Сэр, а вы курите травку?
- Ну, иногда, - (я уже ничему здесь не удивляюсь)
- Она вам нравится?
- Опять же, it’s depend (мол, от многого зависит)
- А мне так нравится. Ну прям я балдею, а у вас нет?
- Извини, крошка
- Ладно, я побежала
- Бай!

День шестой

Надо же теперь посмотреть и город Миконос. А есть что. На берегу – греческая Венеция – стены домиков опускаются в море. На холме – мельницы, теперь они декоративны. На узких уличках. Составляющих лабиринт города часто встречаются пеликаны и педерасты. Нет, есть что-то благородно трогательное в парочках престарелых любовников, их такт, неманерная предупредительность, непосредственность. Впрочем...

А впрочем, плохо. Море волнуется, ветрено. Опустели пляжи. И портовая полиция не выпускает корабли. А так хотелось сегодня сплавать на близлежащий остров Делос – с его храмом Аполлона. Изваяниями львов и вообще, местом рождения Афродиты. Но покупаю светлого вина, банку маринованных осьминогов и размышляю:

Лучший способ стать поэтом – это отправиться в путешествие. С не очень точным, что неизбежно, путеводителем. Тогда строчки и фото наполняются личностным смыслом – иногда разочаровывающим, иногда тревожащим, а чаще радостно подтверждающе обогащающим. Не то же ли делает поэт с фактами прозаической жизни? Сочетание буквенных символов в книжке-путеводителе наполняется плеском волн, запахом жареной рыбы и шелестом оливковых ветвей над усталой головой. Так происходит переплавление опыта и слова и рождается новое переживание и новое слово, которое я сейчас пишу. Новые, причудливо звучащие названия городов и гор обретают значимый для тебя смысл и тогда ты можешь абсолютно правдиво сказать главные в жизни слова – «Я был».

День седьмой

Ветер продолжает задувать и море неспокойно. Но надо покидать веселый Миконос. К завтраку все еще думаю -–а каково будет показаться в таверне при пляже в кожаной куртке – холодно. Комплексы. Которые рассеиваются мгновенно, когда я вижу рядом парня с обнаженным торсом и меховой шапке-ушанке. Благословенно разнообразие.

Рассчитываюсь с пляжем и в Таун. Будут ли ходить паромы – станет известно в 12. У контор по продаже билетов скапливается нетерпеливый народ. Нет. Рейсы вновь отменены и станет известно в 18. – «Как насчет самолета, мэм?» - «Ну что Вы, сэр, билеты распроданы вплоть до среды». А мне в понедельник улетать в Москву. И тогда я понимаю буквальный смысл поговорки – «Сидеть и ждать у моря погоды». Чем и занимаюсь – прилег на песочке, сумка под голову, и в компании себе подобных, жду, а без пятнадцати шесть у бюро и, о, радость, сейчас отходят два парома. И куда? На Санторин или в Афины? В порту Пирей в Афинах в пол-второго ночи.

Ни туда, ни сюда. Такси. Подобно всем афинским водителям он набивает машину под завязку, втискиваются еще три пары, те хоть дают адреса, я формулирую туманно – мол, отвезите в район Плаки.  Счетчик уже приближается к 20 баксам. Но вот он переулками подъезжает к отелю. «Посиди здесь, я сейчас договорюсь», возвращается с торжествующей улыбкой – «Ну, что, насилу уговорил на 40 долларов, согласен?» Что остается? Ночевать на улице? «О кей» – я согласен и он тащит мою сумку на reception.

Стройная светлая девушка в униформе с биркой “Yanna” просит мой паспорт и тут то, впервые за время моих странствий, факт российского гражданства решает мою участь в высшей степени положительно. «Вы действительно из России» – на чистом русском интересуется она и сразу же по гречески моему водителю – «Уходи, здесь тебе ничего не светит». И сразу выяснятся два факта. Яна русская из Молдовы, закончила Университет, здесь уже год, а таксист бессовестно завысил стоимость номера в два раза.

Таксист хотел обобрать наивного туриста из непонятной страны. Яна кружным путем добиралась из Приднестровья, сейчас живет с подругой, зарабатывает ночным портье 500 долларов, половина уходит за квартиру, еще 100 посылает маме. И довольна. Греков не любит. «Сколько наших девчонок они обманули» – сетует она за кофе-фраппе со взбитой пеной, которым потчует меня. И расспрашивает о России и рассказывает о своей жизни. Впрочем, это достойно отдельного повествования. Так заканчивается этот день.

День восьмой

Нет, не зря Яна сказала, что в Афинах три дня делать практически нечего. Акрополь, по ее словам, куча пыльных камней на иссушенной солнцем горе. Так оно и есть, но 10 долларов, отданных за вход рассматриваю как свой долг цивилизации. Впрочем, наверное, Парфенон надо чувствовать. Простейшее здание, но для нас. Ведь это первое строение, после которого и по примеру которого построены Мадлен в Париже и Манеж в Москве. Прямоугольник с треугольником крыши. Но торжество пропорций вызывает такие отзывы, как, например следующий – «Парфенон – идеальное соотношение между явлениями материи и духа. Одно его созерцание дисциплинирует разум и гармонично организует психику». Увидел.

Спустился. Бродил по Афинам, думая, чем же занять оставшиеся дни. Прислушивался к разговорам. Впечатлялся. Выражение пожилой леди – «Знаете, я из Бостона, а значит, умею все». Или сценка. Голос сзади – «Ты никогда не можешь знать, что будет...» Вдруг – блямс – звук поскользнувшегося тела. Отличная иллюстрация к произнесенному.

Сегодня пятница. Самолет в понедельник. Музеи? Вот уж вряд ли. Близлежащие острова? Уже тошнит. А как насчет Метеоров – Небесных монастырей, скальных обителей.... Ведь всего 400 километров от Афин. Туда туристы самостоятельно на местный автобусах не ездят, а я доберусь. Спать! Однако не пришлось. Яна устроила праздник – как же, приехал соотечественник, пригласила подругу и мы пили Джони Уокер и Метаксу за счет заведения. Нет, этот жулик таксист отличный малый – через него действовала Судьба.

День восьмой

Просыпаюсь рано и на автовокзал. Сумки оставил у Яны. В голове тяжело, на душе легко. На ходу стихи:

Встречай рассвет и провожай закат
Платя за день тот самый Солнца грошик
Не напрягайся. Ты не виноват.
Еще есть шанс стать милым и хорошим.

Шесть часов автобуса и я в Триколо. И тут еще один пересмотр убеждений. Был уверен – с долларами не пропадешь и накануне не разменял их в Афинах на драхмы. А тут, на тебе, суббота. Банки закрыты. В магазинах и отелях не меняют. –«А где?» - задаю отчаянный вопрос. – «в Каламбаке». А это километров двадцать отсюда. Ох и переживал. Должно быть написанное на лице выражение беспомощности тронуло благородного портье – «Ладно, мсье, разменяю я вам из личных запасов 50 долларов». Нет, все таки, путешествие это качели и я отправлюсь в Метеоры.

Дорогой думаю: Соотношение – местные и пришельцы в разных культурах выражено по разному. Здесь, в Греции, это четко. Пришелец может быть встречен враждебно – ксенофобия, или приветливо – филоксения, но никогда он не будет своим, в таверне, за столиком, в кругу. Так в Афинах недоумевали, когда я спрашивал, как пройти к автобусному терминалу. Зачем он туристу, это автобус для своих, а турист – пожалуйста, в бюро экскурсий. А скажем Америка – нация странников. Как может и наша Сибирь.

А что полицейские там, что наши милиционеры – самый ненадежный источник информации. Сказать «не знаю» – им мешает собственная значимость поставленности на регуляцию порядком, и потому, даже в случае очевидного незнания они дают предельно четкие и столь же неправильные рекомендации

Описывать Небесные Монастыри (Метеоры – спустившиеся с неба) невозможно и неблагодарно. На нашей планете немного мест в которых надо быть обязательно, потому что их ни с чем не спутаешь. Два года назад это была Каппадокия. Теперь вот они – известные по картинкам взметающиеся вверх на сотни метров скальные столбы на вершинах, которых – монастыри, а во впадинах скал – одиночные кельи. Наверное, общеизвестно, что поднимали сюда иноков раз и навсегда в корзинах, а затем, только снабжали их пищей. Когда корзина с пищей оставалась нетронутой, значит, инок уходил в Вечность и его место занимал другой подвижник.

Сейчас действуют, то есть живут созерцательно-спасительной жизнью лишь пять обителей из двадцати, основанных в промежутке от 13 до 15 века, часть из них не допускают посетителей, два – снимают щедрую жатву с туристов. Но оно стоит того. Думаю, о Метеорах можно много что найти в Сети, так что не распространяюсь. Переночевал внизу под горами в местечке со смешным названием Кастраки.

День девятый

Вновь на автобусе в Афины. Речь рядом сидящих девчонок. «Похоже, ты совсем без ума, если не можешь определить номер своего сидения» «Ага, я оставила свой разум в аэропорту, подберу на обратном пути в Канаду».

В Афинах после обеда. И успеваю «на ПиреЯ» - толкучка, барахолка, функционирующая по выходным в портовом районе. И здесь каждый второй говорит по русски, правда, чаще с украинским акцентом. Самые частые продавцы – нахмуренные молодые люди. Под ногами которых ящики с русскими видеокассетами, особа популярность – новые серии «Ментов», и звучащая блатная музыка. Ну отчего русская речь слышна так громко здесь, а не на Акрополе – риторический вопрос. Купить нечего. Впрочем, время от времени раздается клич – «С повозки за хилярик все что угодно». Тогда толпа расхватывает драные кофточки и дырявые кроссовки. Тут же сувениры. Например, фаянс с надписью – «Хотел бы я родиться древнегреческим богом, а уродился дурацким греком».

Ем «гирос» – это наша шаурма, только с добавлением салата оливье и жареной картошки и все опять же завернуто в питу. Вкусно, сытно и недорого. Доллар. Сижу в парке. Записываю начала возможных стихотворений:

1.
Я шел, встречая добро и зло
Чуть настороже, но стараясь глядеть участливо
Хоронил, что упало, возделывал то, что росло
Менял я вину на веселое свое отчаяние

2.
Пусть лучше мне останутся должны,
А я забуду. Огорчат печали?
Я, приспустив широкие штаны,
Их отолью в кусты, что на привале.

Прогулка по ночным Афинам, по Плаке, типа нашего Арбата, где по улице выставлены столы и играет пожилой аккордеонист и поет надтреснуто что-то грустное, а японский парень прогуливается и снимает, что видит видеокамерой размером не более спичечного коробка.

День десятый

Самолет вылетает в час дня, я проеду от центра города на автобусе, посмотрю последний раз на пальмы для благодатное время на доброй земле и лишь потом пройду через паспортный контроль. Подожду, прислушаюсь к обрывкам русской речи. И войду в родной самолет Аэрофлота, где в приближении к Родине, мне забудут убрать поднос и когда я напомню об этом, посмотрят на меня с редким сочетанием брезгливости и равнодушия. Где моя кожаная куртка? Холодно тут...
:-)

Октябрь 2000